Санкции против Москвы сводятся к критике ("Le Monde", Франция)
Как бы то ни было, украинский кризис продемонстрировал ограниченность этого политического средства принуждения, даже несмотря на постепенное ужесточение мер.
Эффективность санкций опирается главным образом на два параметра: количество принявших их государств и число людей, предприятий и областей деятельности, на которые они направлены. Совет безопасности ООН, единственная инстанция, которая вправе обязать ввести санкции всех государств-членов организации, совершенно беспомощен на фоне украинского кризиса из-за права вето России.
Поэтому принятые против Москвы меры могли быть только односторонними и децентрализованными. По этому пути пошли главным образом Европейский Союз и США, постепенно наращивая санкции с марта 2014 года.
При этом, санкции ЕС против России носят исключительно точечный характер: заморозка активов связанных с российской властью лиц и предприятий, торговые ограничения на поставку военной техники и технологий, препятствия в доступе на европейский рынок капиталов.
Явная осторожность
8 сентября на фоне прекращения огня на Украине Евросоюз даже решил отложить вступление в силу новых санкций, которые ограничили бы финансирование крупнейших российских нефтяных компаний на европейском рынке.
Такая явная осторожность связана с тремя сдерживающими факторами для европейских инстанций. Они касаются юридической, политической и экономической стороны вопроса.
С юридической точки зрения, торговые ограничения должны соответствовать договоренностям в рамках Всемирной торговой организации, а санкции не должны нарушать основополагающих прав людей и предприятий, против которых направлены.
Что касается политики, Европейский Союз может ввести ограничительные меры только при единогласном решении всех государств-членов. Таким образом, процесс принятия решений наталкивается на неприятие зависящих от России (особенно в энергетическом плане) государств и сводит содержание мер к наименьшему общему знаменателю.
Незавершенная поставка «Мистралей»
Наконец, экономические препятствия заключаются в том, что принимающая санкции сторона стремится не подставить собственную промышленность под удар этих же ограничительных мер, который может оказаться очень и очень тяжелым. Это в полной мере относится к Франции, где бушуют страсти вокруг незавершенного договора по двум «Мистралям», поставка первого из которых России была заморожена.
Помимо всех этих императивов санкционная политика ЕС на этот раз столкнулась и с новым препятствием: ответными мерами России. И если Брюссель считает нужным соблюдать все законные нормы, Москва даже не думает ставить перед собой таких ограничений. Так, российское эмбарго против сельскохозяйственной продукции из Европы и Америки явно носит карательный, а не сдерживающий характер и идет вразрез с соглашениями ВТО.
Как бы то ни было, пройдет по меньшей мере два года до того, как механизм урегулирования споров в ВТО вынесет решение по жалобе ЕС и теоретически позволит Евросоюзу принять контрмеры. До того момента Европе придется ограничиться дорогостоящей программой поддержки сельского хозяйства.
Стратегия замены
Кроме того, хотя европейские меры, безусловно, наносят ущерб России, уже сейчас можно констатировать начало переориентации на Южную Америку и Китай торговых потоков, которые раньше шли на рынок Европы, и реализации стратегии замены цепочек снабжения.
Эти последствия, кстати говоря, уже были учтены в последних санкциях. Так, сначала в Брюсселе подумывали об исключении России из международной межбанковской системы SWIFT, однако в конечном итоге отказались от этой мысли из опасения, что это только поспособствует формированию конкурирующей системы.
Россия обладает огромными запасами природных ресурсов и может похвастаться низкой задолженностью, что означает ее большую устойчивость даже в случае введения новых санкций. Более того, не стоит сбрасывать со счетов и перспективу принятия Кремлем более агрессивных ответных мер.
В ответ на перспективу принятия новых европейских санкций премьер-министр Дмитрий Медведев заявил о возможном закрытии российского воздушного пространства для западных авиакомпаний, что может стать для них роковым ударом. Не исключено и сокращение экспорта газа в Европу, что не замедлит отразиться на ее все еще шаткой экономике.
Если такие ответные меры на самом деле будут введены, не сделает ли это политику санкций ЕС контрпродуктивной. Можно ли рассматривать односторонние экономические санкции как эффективный сдерживающий механизм в отсутствии резолюции Совета безопасности? Рассматриваемая в настоящий момент в НАТО стратегия с военной помощью для Украины говорит, что они могут оказаться совершенно недостаточными.
Украинский кризис подводит нас к одному очень важному выводу: односторонние меры могут свестись исключительно к их критической функции, чисто символической роли и даже вызвать ответные карательные шаги против тех, кто их принял. Как бы то ни было, все это не отменяет их значимости в достижении главной цели: привлечении целевого государства к диалогу.
