Громадянин о нэньке: все, капец, сливайте воду

Главный редактор одесского «Таймера» Юрий Ткачев написал пост, полный отчаянья. Он предрек Украине в ближайшем будущем превращение в Дикое поле. Оставив, как водится, маленькую щелочку надежды с множеством «если…».

Тем временем неунывающие нацики продолжают делить Россию. Правда, без прежнего задора.




Naff-Naffchuk, предложивший подумать, кому сколько скважин и месторождений достанется, поддержан не был — тема едва набрала одну страницу. Мне даже показалось, что завсегдатай форума «Украинской правды», где собираются самые отмороженные свидомые патриоты, решил слегка поднять им настроение, но пошутил неудачно. Как-то грубо ему отвечали. Мол, ты еще будешь троллить, и так погано на душе.

И, в общем-то, есть от чего взгрустнуть. Год был не самым удачным.

Раньше было веселее — все было впереди, союзники Украины оказывали ей однозначную поддержку, а России постоянно объявляли санкции. Лидер глобальной антироссийской коалиции Петр Порошенко тоже чувствовал себя неплохо, укрепляя международные связи и ежедневно отражая атаки орд с востока.

Но вдруг стало понятно, что дальше слов осуждения (России) и одобрения (Украины) дело не идет. Это я так предполагаю, конечно. Может, им что-то другое стало понятно, кто их знает. Но уныние чувствуется.

Главный редактор одесского «Таймера» Юрий Ткачев сформулировал, что именно произошло. И мне его версия кажется заслуживающей внимания.

Наступающий год будет решающим для Украины.

В стране вот уже как минимум четыре года успешно и интенсивно реализуется «план Моргентау», целью которого является промышленная, инфраструктурная и институционная деградация страны с тем, чтобы превратить ее в не имеющую самостоятельной ценности буферную зону между Западом и Россией — проще говоря, вернуть ее к состоянию Дикого Поля, в котором она существовала до эпохи русской колонизации.

Примечательно, что Россию такое развитие событий в целом тоже устраивает: и Запад, и Россия откровенно устали бороться за Украину, и план «так не доставайся же ты никому» обеим сторонам кажется приемлемым. Плюс: возможность решить свои демографические проблемы за счет неизбежной миграции с территории умирающей страны.

Я не уверен, что запущенные процессы еще обратимы. Но я точно знаю, что еще через пять лет они однозначно станут необратимыми.

Поэтому есть ровно два варианта развития событий. Либо в 2019 году Украина сможет сформировать какую-то конфигурацию власти, которая решится и сумеет сломать через колено существующий в мире консенсус по поводу будущего Украины, либо все, капец, сливайте воду.

Так что гражданам Украины, как политическим украинцам, так и политическим русским, надо очень хорошо подумать, что именно они будут делать в следующем году.

Ресурс глупостей и ошибок, отведенный на нашу долю, уже определенно исчерпан.

То, что нам, наблюдателям, было понятно с первых дней Майдана (а наиболее прозорливым и раньше), наконец стало доходить до некоторых укроумов. Правда, укроумы так поздно спохватились (к тому же, далеко не все), что теперь уже никаких «либо — либо» у нэньки не осталось. Да их и не было, если уж до конца откровенно.

Вот я вас и спрашиваю: как Украину делить будем?

 

 

 

Как отличить Деда Мороза от Санта-Клауса?

Если кто встретит кого-то из них на улице, теперь вы знаете отличия.

Подборка 1416

Раздел имущества и заговор против царя

Немного перед праздником повыношу вам мозг геополитикой

Сегодняшняя модная тема в СМИ — заговор против Путина. С лёгкой руки Михаила Леонидовича Хазина эта тема «загуляла» по страницам, блогам, сайтам и тыды.

Тут нужно понимать©, что высшее чиновничество — перманентно находится в том или ином заговоре, причём их всегда — несколько, против действующей власти. Т.е. у них всегда наготове некий план в случае различных развитий ситуации. Следовательно утверждение, что заговор есть — верно по дефолту.

Ну все же знают прописную истину «Не клади все яйца…». Ну и вот.

Сегодняшний момент характеризуется тем, что система госуправления подошла к этапу, когда система эта — устоялась. А это всегда, во все времена и в любых государствах и при любом общественном строе характеризуется тем, что чиновное сословие начинает чувствовать свою силу. Просто нарабатываются горизонтальные связи между разными частями этой системы. И как следствие — чиновничество начинает всё сильнее и сильнее — плевать на интересы собственно государства, а начинает продвигать свои сословные интересы. Это и есть формирование того самого Deep State. Ну и всегда и везде всё это заканчивается похоже — рядами виселиц, плах, гильотин и т.п. Это — при кардинально-шоковом подходе к решению этой задачи. Возможен и другой подход — эволюционный, состоящий в ускорении процесса ротации и замещения чиновного сословия. А вот выбор того или иного варианта замещения, ротации и чистки системы — зависит от внешних и внутренних обстоятельств. Грубо говоря — если у вас на носу война, то сюсюкаться с перевоспитанием чиновников аки Макаренко с беспризорниками вам будет просто недосуг.

Видимо нынешнее ВПР страны так оценивает внешний аспект, что пока всё же может себе позволить идти по эволюционному сценарию. Плюс аспект внутренний — если уж провозгласили стабильность, то речи не может быть о шоковых методах.

Теперь перейдём к другой теме.

К теме связанной с РУСАЛом.

Эта компания после объединения с СУАЛ(Сибирско-Уральский Алюминий), стала одним из крупнейших мiровых игроков на этом рынке. Ни для кого не секрет, что это был классический случай ТНК. К тому же ещё и классически-оффшорной ТНК.

И на мой взгляд произошло следующее — американцы с русскими в данном вот процессе — практически разделили будущие налоговые поступления этого холдинга. Часть из которых начнёт поступать в российскую, а часть — в американскую казну.

На мой взгляд это начало процесса «раздерибанивания» ТНК по «отдельным квартирам» разных ВТЗ. Ну и лежит точно в русле общего для Трампа и Путина дела по деоффшоризации своих экономик. Кстати — «отлов» китайских коррупционеров властями Поднебесной в разных странах — из той же оперы.

Ну а теперь — вернёмся к первой теме — существованию заговора против Путина.

Можно ли здесь что-то сделать?
РЕКЛАМА

На мой, естественно непросвящённый и некомпетентный взгляд, можно было бы предпринять усилия по завершению налоговой реформы, касающейся уплаты налогов внутри страны по фактическому нахождению бизнеса. Ну, т.е. если у тебя один цех в Самаре и три в Пензе — то и плати 1/4 налогов в Самаре, а 3/4 — в Пензе. А не в Москве, где у тебя — только офис продаж и регистрация конторы.

Что это даст?

А это даст вот сейчас — противостояние федеральных чиновников региональным. У федеральных таким образом — «кусок пирога» — уменьшается, а у региональных — увеличивается.

Начавшаяся при этом грызня — отлично предохранит ВПР от всяких заговоров. Ну и в процессе грызни между собой — они же будут друг друга сдавать, как мальчиши Плохиши — секреты буржуинам. Что облегчит процесс ротации. Кроме того, всё это можно будет подать, как рутинное, чисто административное действо. Этот процесс даже — частично реализован. Ничего, мол, особенного.

А также такое действие отлично укладывается в ту самую борьбу с оффшорами и реально станет шагом к дальнейшей суверенизации внутренней экономической политики.

Столько плюсов, на мой взгляд — достойны того, чтобы такое можно было как минимум рассмотреть.

Это был шабатний поток сознания.
Над Кремлём не гаснут звёзды
Путин никогда не спит.
Всё, теперь спасаться поздно!
Кремль всех поработит.

З.И.Л.

Подборка 1415

Трудности перевода. Афганцы и советское кино

Штирлиц — моджахед, Сухов — развратник! Как афганцы смотрели советское кино

Будучи 2 недели назад в Афганистане, я провёл опрос среди афганцев, получивших образование в Советском Союзе. Вернувшись домой, они «с культурной целью» попытались познакомить своих родственников из провинции с классическими советскими фильмами. Результат, как говорится, полностью превзошёл все ожидания.

«Гоша — плохой мусульманин»

«Я приехал к себе в Герат, решил „окультурить» папу и маму, — рассказывает Мухаммед Юсеф, учившийся в 1984-1990 гг. в Волгограде. — Ну, думаю, покажу „Москва слезам не верит“: симпатичная ведь мелодрама. „Оскар“ получила. А „предки“ у меня деревенские, в кишлаке родились. Смотрят — ни одной улыбки, не смеются, оба мрачные. Я забеспокоился: может, плохо перевожу? Мама спрашивает: „Почему эту собаку Родиона не побили камнями? Он же соблазнил девушку и бросил с ребёнком. Куда вообще смотрел шариатский суд?“ Я объясняю, что в Советском Союзе нет шариатских судов. Тут папа вклинился, поддерживает: „А где отец Кати? Если бы с моей дочерью так поступили, я бы сам зарезал этого шайтана и плюнул ему в мёртвые глаза“. Очень осуждали, что Катя до сорока лет замуж не вышла: „Женщине нужен муж, иначе она не будет праведна в глазах Аллаха“.

Слесаря Гошу из электрички конкретно не одобрили: „Он плохой мусульманин, бездумно пьёт алкоголь“. Олег Табаков аналогично вызвал взрыв возмущения: „Он женат и встречается с другой женщиной!“ „Мама, а разве в Афганистане подобных вещей нет?“ — „Есть! Однако тут так открыто, на виду у всех, позор!“ Но нельзя сказать, что кино совсем не понравилось. Их порадовало, что в 1958 году дружинники не давали парочкам обниматься в общественном месте: „Это благочестиво, иначе и до греха недалеко“. Когда Гоша расправился с хулиганами, родители хлопали в ладоши. После финала фильма они вынесли приговор: „Такую культуру нельзя пропагандировать, вот Советский Союз в результате и развалился“».

Верещагин стал бы «шахидом»

«Я обожаю фильм „Белое солнце пустыни“, пересматривал много раз, — признаётся Нураддин Кемаль, окончивший МГУ в 1992 году. — Недавно в Кабуле решил устроить общий семейный просмотр: нашёл версию на таджикском (25% населения Афганистана — таджики, которые говорят на местном диалекте этого языка: дари — Авт.). Пришли бабушка и дедушка, другие родственники. Включил, смотрим. Через какое-то время среди зрителей начинаются настоящие вопли гнева, особенно когда красноармеец Сухов бандитов пачками расстреливает. Спрашиваю, в чём дело. Они: как такое можно снимать, шурави запросто „мочит“ толпу правоверных, жестокий „мясник“.

Всех разозлил захват гарема Абдуллы, несмотря на то, что Сухов там ни одной женщины не тронул: родня плевалась и называла красноармейца „развратником“. Абдулле сочувствовали, кричали ему: „Брат, держись!“ Бабушка запричитала: „Что он сделал плохого? Жил мирно с жёнами, а тут шурави пришли и всё у него отобрали“. Я удивляюсь: „Бабушка, ты всегда хорошо отзывалась о шурави!“— „Ты прав, русские сделали много добрых вещей, но взгляни на мир глазами Абдуллы!“ Женщин гарема осудили: следовало им, оказывается, зарезать Сухова во сне и не миндальничать. Кто понравился, так это Петруха и Верещагин. Едва Петруху убили, моя тётя заплакала, а бабушка её стала утешать: „У него теперь будет всё хорошо, он воин и попал в рай“. Верещагин же вызвал настоящее восхищение: „Добрый мужчина и умер хорошо, красиво, у нас бы считался шахидом, мучеником за веру“. А вот что такое чёрная икра и почему таможенник уже не мог её есть, мне пришлось объяснять довольно долго».

«Геббельс: „Салам алейкум, Гитлер!“»

О любви афганцев к советскому кино хорошо помнит директор Российского центра науки и культуры в Кабуле Вячеслав Некрасов, с 1982 года работавший советником в Афганистане и переживший 70 (!) длительных командировок в эту непростую страну. «Мы ездили с группой, крутили фильмы в провинциальных кишлаках. Сложное было время. Приходит как-то раз ко мне старик, кланяется: „Амир саиб, а вы у нас сегодня кино будете показывать?“ Я отвечаю: „Кажется, именно из вашего кишлака по нам стреляли“. — „Нет-нет, клянусь Аллахом, мы не будем стрелять, пожалуйста, приезжайте“. Ну устроим кинозал. Являются люди, все заросшие бородами: не разберёшь, они за душманов или за народную власть. Включаем фильм, реагируют очень эмоционально.

Однажды, когда ленту про войну показывали, зрители открыли огонь, весь экран был в дырках: это они так пытались помочь положительным героям победить врагов. Пришлось перед другим сеансом просить сдать оружие и складировать его отдельно. На совместных просмотрах наших граждан с афганцами случались курьёзы. Помнится, демонстрировали фильм „Отец солдата“ Резо Чхеидзе в переводе на дари. Лента сильная, грустная, трагическая. Афганцы смотрят, в глазах слёзы. А наши еле смех сдерживают. Афганцы возмущаются: ничего святого нет для вас, гяуров, как вы вообще можете так себя вести! Да в том-то и дело... Показывают, как Геббельс заходит к Гитлеру в кабинет, вскидывает правую руку, и говорит: „Салам алейкум!“ И тот ему: „Ва-алейкум салам!“ Нет, ну а как ещё „хайль Гитлер!» перевести? Вот наши и смеялись в этот момент, а афганцы удивлялись».

«Штандартенфюрер ел свинину?»

Кстати, именно фильмы про Великую Отечественную всегда вызывали большой интерес в Афганистане.

«Я прожил 20 лет в Советском Союзе и России: в 2004 году, после свержения власти „Талибана“, вернулся в Кабул, — вспоминает Масуд Ибрагим Халед, учившийся на хирурга в Ленинграде. — Поскольку я влюблён в вашу страну, мне хотелось также объяснить отцу и матери, какая тяжёлая история у русского народа, что вам пришлось пережить, как много людей вы потеряли в сражениях с Гитлером. У нас в Афганистане про это мало знают. Показал „Они сражались за Родину“— вообще чудесно зашло, отец и мать плакали. „В бой идут одни старики“ — тоже великолепная реакция. А вот на „17 мгновениях весны“ у родителей случился ступор: не могут поведение Штирлица понять. Отец говорит: „Как он находился среди неверных (папа сразу прозвал Штирлица моджахедом, воином за веру, мол, он же верил в коммунизм) и не попытался убить шайтана Гитлера?“

Я защищаю Штирлица: „Папа, это же разведчик!“ Отец возражает: „Нет, следовало убить Гитлера и стать шахидом!“ Потом спрашивает: „А Штирлиц в принципе когда-нибудь ел свинину?“ Я говорю: „Конечно, в Германии все её едят, да и в России тоже“. Папа закручинился и впоследствии вынес вердикт: „Это плохо, но если ты находишься во время джихада на чужой земле, свинину есть позволяется. А случай со Штирлицем — джихад Советского Союза против Германии. Но Гитлера он просто обязан был убить, иначе зачем вообще тогда пробираться в логово неверных?“».

Сейчас в Афганистане в основном популярно индийское кино, однако на уличных рынках Кабула советские фильмы на кассетах (многие афганцы всё ещё используют старые VHS-видеомагнитофоны) по-прежнему пользуются большим спросом. «Это было человеческое, по-настоящему душевное кино, — вздохнул в разговоре со мной Саид, живший во времена СССР в школе-интернате Ташкента вместе с другими афганскими детьми, оставшимися сиротами. — Сейчас такого не делают».

(с) Zотов 

 

Подборка 1414