Какие нынче дивные времена на дворе!
Времена дообнажения, когда люди, что раньше хоть сколько-то
стеснялись признаваться в нелюбви к русским as is и заодно ко всему
вообще русскому, вдруг, как по команде, необоримо осмелели, скинули
оковы стыдливости и бросились во все тяжкие. Бога для них нет, народ им
омерзителен, власти гадки. Их солнце восходит на Западе (с большой
буквы! и вопреки природным законам), и именно оттуда они ждут
животворящих лучей демократических и либеральных новин.
Спору нет, и раньше некоторым продвинутым борцам с «пошлостью русской
жизни» случалось эффектно проговариваться. Так, Михаил Жванецкий
признался однажды, что желал бы разровнять то место, где была Россия,
чтобы построить здесь что-то новое и веселое. И как-то непонятно,
пошутил писатель-сатирик или высказал самое утробное, потаенное самое
желание. Впрочем, таких внезапных оговорок из уст бывших советских
интеллигентов случилось немало, мы едва успевали глазами хлопать от
изумления.
Другие борцы работали поточным методом, трудились не покладая рук,
изо дня в день формируя общественное мнение сначала в неприятии СССР,
потом России как наследника Мертвящего Совка, а затем и русских как
государствообразующего народа.
Некоторых тружеников заклинивало, и они застревали в подобном
умонастроении навсегда. Так, Альфред Кох много лет недоумевал, что
такого особенного в России, зачем она нужна миру, и все ждал, когда же
государство распадется на феоды, что столь сладко обирать и которыми так
выгодно управлять. И сейчас ждет того же и яростно камлает разрушению.
Валерия Новодворская годами билась, убеждая всех нас, что мы живем в
несчастной, прокаженной, погибшей стране, и грозила пальцем, что когда
Россия погибнет окончательно, плакать по ней она не станет. Увы, по
самой Валерии Ильиничне тоже почти никто не плакал, кроме самых верных
соратников.
То были усердные трудники в служении против собственного Отечества,
усердные и настойчивые. А следом подрастали новые, но с близкими по духу
заветными мечтами: «Всем на свете стало бы легче, если бы русская нация
прекратилась. Самим русским стало бы легче, если бы завтра не надо было
больше складывать собою национальное государство, а можно было бы
превратиться в малый народ наподобие води, хантов или аварцев»
(журналист Валерий Панюшкин, на дворе 2005 год).
В последние несколько лет яд из всех этих скорпионогнездилищ едва не
отравил страну. «Эхо Москвы» вбросило цистерну-другую, но оно старалось
не единственное…
Вдохновляясь услышанным/прочитанным, заблажили в социальных сетях и
уютных бложиках профессиональные плакальщицы, мусоля два основных тезиса
— «как страшно здесь жить!» и «пора валить!». И пусть их аудитория была
не слишком велика, зато собирала верных людей со схожими взглядами, и
все они прилюдно заходились в экстазе единения.
Слов обличения было недостаточно для успешной пропаганды, и тут
объявились совестливые фотографы, которые в каждом российском городе
непременно находили срамные, стыдные, уродливые места, для приличия
дополняя их местами почище и посимпатичнее, но так, чтобы не было
резкого контраста и чтобы все хорошее и красивое выглядело
неубедительно. Очень мне Петербург в исполнении одного такого фотографа
понравился, много я дивилась и изумленно гнула бровь.
Я уже молчу о многочисленных эмигрантах, вынужденных уехать не
столько по семейным обстоятельствам, сколько из боязни справедливого
судебного преследования: «Тебя посодють, а ты не воруй!» Из таких
страдальцев, кстати, составился самый громкий хор, что поет про
исключительную продажность правосудия в России.
Нет также смысла говорить и об убежденных ненавистниках Совка, что
стерли язык в обличениях еще в прошлом веке, а теперь перенесли свою
нелюбовь на Россию.
В общем и целом это довольно привычный фон.
Одновременно это еще и очень старый фон. Лет эдак триста часть нашего
мыслящего общества мечтает уехать в иные страны, где житие имеет уклад
разумный, погоды и люди приветливые, и где, куда ни пойди, днем с огнем
не сыщешь русского мужика.
«Чтоб русский эпос мне был неведом,
Чтоб пыль России с меня смели.
Хочу быть финном, хочу быть шведом.
Хочу быть сыном чужой земли!» —
сатирически писал про такую публику поэт-сатирик Леон Мунштейн (1866—1947) в парижской эмиграции.
Собаки лают, караван идет.
Гораздо интереснее новый поворот сюжета, обозначившийся со времени
проведения зимней Олимпиады 2014 года в Сочи, по очернению которой была
развернута беспрецедентная кампания, такая, что даже я, потомственный
российский государственник, начала волноваться, не рухнет ли
какое-нибудь олимпийское здание прямо на головы гостям и участникам.
Нет, не рухнуло. Олимпиада получилась в высшей степени зрелищная и
прекрасная, и она удивительным образом объединила страну. Людям надоело
читать, как всё-здесь-плохо-а-будет-еще-хуже, и они своими глазами
увидели, как обращаются в ничто чужие и недобрые враки.
Потом было возвращение Крыма и много чего еще было, и снова стало
понятно, что наш путь — быть русскими прежде всего. Несмотря на
исторические тяготы подобного бытия и с учетом сопутствующих рисков.
Несмотря на то, что русскость в нас изводят, нападая на кириллицу и
православную церковь, реформируя образование на всех уровнях, третируя и
высмеивая русские сказки, уменьшая часы на изучение классической
русской литературы, которая есть средоточие народного духа, и на
изучение самого русского языка.
До сих пор не могу понять, уткой ли было сообщение, что группа
продвинутых авторов из многонационального народа (А. Е. Гербер, С. А.
Ганнушкина, Н. К. Сванидзе) написала для первоклашек учебник под смелым
названием «Российский язык». Ни в одном магазине такая книга не
находится, но если есть «дорогие россияне», то у них должен быть и свой
язык — и не российский даже, а россиянский. И учить ему надо с младых
ногтей, иначе молодое поколение не вырусить.
В трудные для России дни, когда она снова на фронтире, многолетние ее
обличители решили произвести демонстративный и публичный «исход из
русских». Конечно, не без профита для себя: мол, все хорошее мы у вас
приберем, а вам оставим ваше скотство, ваше рабство, ваши пореформенные
образование и медицину, развалу которых мы так поспособствовали и на чем
еще рассчитываем заработать толику малую, прежде чем окончательно
переберемся в сыновья чужой земли.
При этом мы будем вбрасывать в информационное пространство
бесконечные прорицания о грядущем развале страны, призывать революцию и
кровавый хаос, описывать одни лишь только беды и проблемы Отечества, не
пропуская сюжеты, рассказывающие об успехах и достижениях, и не давая
слова идеологическим противникам — на своих весьма многочисленных
ресурсах и медиа-площадках.
Доходит до смешного: государственный телеканал «Россия 24»
запрещает очередной выпуск авторской телепрограммы Никиты Михалкова «Бесогон», потому что некоторые русофобы там явлены поименно.
Да только вот нельзя в России говорить о русофобии, потому что это
задевает наш многонациональный народ, в котором давным-давно нет никаких
русских, их в упор не видят будущие дети других стран. Зато себя в
обиду они не дадут, ведь круговая порука мажет как копоть. «В эфире
каналов холдинга не допускается появление материалов, которые наши
коллеги по телевизионному цеху могут расценить как недружественные и тем
более оскорбительные», — говорится в сообщении телеканала на сайте
Vesti.ru по поводу запрета михалковской передачи.
Ишь ты! Одним можно, другим нет. Одни свои, другие чужие. И чужими
получаемся мы, те, кто сохраняет русскую идентичность. Русских
настойчиво назначают на роль народа-жертвы, который своей кровью и
разорением своих земель должен оплатить благополучное будущее лучшей
части цивилизованного человечества. И всё, что происходит последние годы
вокруг русских, странным образом напоминает расчеловечение евреев в
гитлеровской Германии.
Нам вменяют вины не столько подлинные, сколько надуманные, и делают
это неутомимо и неустанно. Конечно же, мифов и легенд о русских за
многие века противостояния католического (позднее протестантского) и
православного цивилизационных проектов накопилось не на один том. Мы
всегда были чужими, другими, инакими, не такими. Но, как гласит русская
пословица, в чужой монастырь со своим уставом не ходят. Живите себе так,
как вам нравится, а нам не мешайте жить так, как нравится нам.
Казалось, куда бы проще?
Однако ныне не время простых решений! В ход идут как старые выдумки,
так и новые — особенно доставляющие из зоны .ua, где сбила пальцы о
клавиатуру не одна дочь офицера, а теперь подключились и новые
персонажи: «сам я дочь крымского татарина и двух дальнобойщиков».
И пишут, и пишут, и пишут!.. Какой там уже том про государство
российское глазами многонационального народа, желающего в дети чужой
страны, настрочил ловкий эквилибрист словами Борис Акунин? Я боюсь даже
думать в эту сторону, у меня при воспоминании о первом до сих пор веко
дергается.
Стыдно, преступно любить Россию! Нечем в ней восхищаться, срам один и
мировые задворки, занимающие непростительно большую территорию!
Всё великое, что сделала Россия, должно принадлежать
многонациональному народу, а лучше отдельным его представителям —
особенно в части земель, собранных славой русского оружия, и в части
извлечения природных ресурсов.
Всё плохое, что сделала Россия, должно принадлежать самим русским, это их клеймо и тавро на вечные времена.
Ловкость рук, и никакого мошенства!
Только вот не получится у вас, господа хорошие. В очередной раз не получится.
Ольга Трофимова
