
Я
– россиянка, мой муж – украинец. Точнее, украинец по крови. У него
давно уже российское гражданство и живём мы в Москве. Но каждое лето мы с
дочками ездили к его маме в небольшой украинский город Энергодар. Там у
нас друзья, кумовья, наши батюшки. А главное – она, моя любимая
свекровь, в которой наши дети души не чают. Бабушка Катя.
Мне там
всегда было хорошо, уютно и спокойно. Меня там ждали и любили. Меня
принимали, как свою и делали все, чтобы мне там было хорошо.
А
потом случился майдан и вся последующая история. И вот уже два года из
СМИ с обеих сторон границы, из интернет-дебатов и фейсбучных дрязг я
узнаю, что русские и украинцы – заклятые враги. Что отныне и навеки
никакие мы “не братья” и нужно всех взаимно проклясть и со всеми
расправиться. Стало страшно… Наши украинские знакомые боялись ехать в
Россию, потому что “прочитало в газете, что у вас украинцев хватают на
вокзалах и кидают в тюрьмы”. Мы боялись ехать туда, потому что “прямо с
поезда россиян отправляют в застенки СБУ”….
Мы с бабушкой Катей
созванивались, плакали и не понимали, как нам теперь жить. А потом она
рискнула и приехала к нам в Москву. И очень удивилась, что никто ее не
схватил и никуда не кинул. И что здесь просто море украинцев. Что все
москвичи, с которыми она встречалась, приняли её как свою. И только
спрашивали: “Ну как там у вас?” Рискнула и я. Взяла своих четырёх дочек и
поехала в наш любимый украинский Энергодар.
“Зачем ты туда
едешь, там же враги!?! Еще и детей везёшь!” – говорили мне некоторые мои
московские друзья, когда узнали, куда я собралась.
“Интересно, что ты будешь там, в Москве, о нас рассказывать?” – спрашивали позже другие друзья – украинские.
Вот я дома, в России. И даже не знаю, что и рассказать…
Может
быть то, как я тряслась на границе, вспоминая о “застенках СБУ”. А
украинский таможенник, проверяя мои документы, вдруг наклонился над
собравшийся просыпаться Тоней и как-то смешно грубым шепотом запел:
“Чи-чи-чи, чи-чи-чи, спи мой мальчик, не кричи…”.
“Это девочка!” –
вытаращив от удивления глаза, пробормотала я. А он, огромный такой
дядька, засмущался и объяснил, что “По привычке! У меня сын недавно
родился!”…
“Ой, поздравляю! – обрадовалась я. – Растите большие,
не болейте!” “И вам с девочками счастья! И счастливого пути!… Как вы с
ними справляйтесь!?”
Или как на обратном пути украинские
проводницы взяли всех моих девчонок в своё купе, чтобы я “хоть немного
отдохнула”, и поили их чаем с печеньем. А дочки полдороги ходили за ними
хвостом и “помогали” обслуживать пассажиров. И Сонька теперь тоже хочет
стать проводницей.
Или как моя украинская свекровь полтора часа
сидела на жаре на лавочке у подъезда, вглядываясь в каждую машину –
когда же мы приедем… А потом плакала в голос у меня на плече прямо на
улице: “Доченька!… Девчатки!…”. И объявляла всем проходящим: “Вот! Наши
из Москвы приехали!”…
Я переживала и ещё в России сказала девчонкам никому не говорить, откуда мы. На всякий случай.
“Ой,
наши москвичи! – обрадовались соседи. – Ну как там у вас?”. И жадно
слушали. “Ну хоть у вас все хорошо! А вот у нас…”. И натащили горы
гостинцев – фруктов, сладостей. Какие-то лаки для ногтей девчонкам, духи
мне, одеколон мужу, ручки-тетрадки-игрушки. И даже накладные ресницы и
туфли, которые никому не подошли. Хотели ещё вручить щенка-таксу, но я
героически отказалась…
А быть может, рассказать об Ольге и
Антоне, которые работают в детском парке на батутах и всяких
каталках-машинках-прыгалках… Каждую нашу прогулку мои дочки с визгом
неслись к этим людям и залезали на руки. И Антон с серьёзным видом
целовал каждую в голову (такую они завели себе традицию) и запускал на
весь день на свои аттракционы. И за полтора месяца не взял с нас ни
копейки.
“Не обижай нас”, – просили эти люди, когда я совала им
свои гривны (а деньги им были нужны, я знаю). – Мы очень хотим, чтобы вы
здесь чувствовали себя как дома!”. А ещё они брали Тоню и уходили
гулять по парку. На полчаса – на час. “Пусть мама спокойно посидит…”.
Когда
мы прощались, я буквально в пояс им поклонилась: “Спасибо вам за все…
Вы – ЛЮДИ!”. А они засмущались и как-то смешно начали тереть
покрасневшие глаза…
Что бы ещё рассказать?… А, вот! Потерялась у
нас как-то в парке третья дочка, четырёхлетняя Дуняша. В какой-то момент
упустила нас из виду и ходила плакала: “Мама! Мама!” (это я потом
узнала).
Мы с остальными дочками бегали, искали, кричали. И я уже
думала о самом плохом. Ко мне подошла семейная пара и сказали, что
увидели потерявшегося ребёнка, сдали патрулю и её отвели в отделение.
Помчалась я в отделение. По пути очень переживала, что сейчас мне там
расскажут об “этих москалях, которые мало того, что “агрессоры”, так ещё
и за детьми уследить не могут”. А ещё боялась, что Дуня испугается.
Прибегаю…
Счастливая дочка сидит с милиционерами, ест клубнику, которой они её
угостили и просвещает их, что она из России, а папа – бывший украинец…
Вместо
того, чтобы заставить меня заполнять протоколы и давать объяснения, ну и
кидать в застенки СБУ, естественно , меня просто успокоили. “Не
волнуйтесь вы так! Все же хорошо!” И тоже угостили клубникой. “Не
теряйте больше”, – сказали они мне на прощанье. А один добавил: “А у
меня в России бабушка”.
Мы потом ещё часто встречали этих патрульных. И каждый раз они спрашивали: “Ну как, Дуня, все нормально? Если что, обращайся”.
Врачи принимали нас бесплатно в больнице, когда мои дети заболели. А потом звонили, узнать, как дела, нужна ли ещё помощь.
Знакомые
прибегали чинить нам душ, лампочки и делать всякий другой ремонт. И
говорили: “Да вы ж свои, родные, звони в любое время”…
Нас все
время звали в гости, предлагали какую-то помощь, батюшки в храмах
говорили : “Наконец-то наши российские прихожане приехали. Теперь все на
месте”. А бабушки – прихожанки плакали, когда мы уезжали: “Вы только
обязательно возвращайтесь на будущий год. Видим вас, и как будто все как
раньше. Как будто все хорошо!”
А о нашем самом близком батюшке –
отце Анатолии я даже начинать не буду. Иначе это не закончится никогда…
Но какие же вкусные они с матушкой приготовили для нас шашлыки…
К
нам подходили на улице, когда слышали наше Московское “акание” и
спрашивали: “А вы не из России?”. И рассказывали, что у них там
родственники и сокрушались “Ну зачем все это случилось!”.
Неужели все эти люди – враги?
Конечно,
пару раз мне досталось и за Крым, и за Путина, и вообще. Но это было
так незначительно по сравнению с тем теплом, с которым меня встретили,
что я сразу об этом забыла. Но ведь по обе стороны есть и нормальные
люди, и не совсем. И такие “не совсем” живут и в России.
И да…
Однажды какой-то мальчик заявил старшей дочке Варваре на детской
площадке, что он вырастет и станет снайпером. Чтобы убивать русских. Но
тут же другой мальчик закрыл собой Варю и сказал незамысловато, но
авторитетно: “Ты шо, дебил! Сейчас как врежу!”….
Да! Вот это все я расскажу здесь, в Москве.
А
ещё обязательно расскажу, как сейчас люди молятся на Украине в храмах.
Особенно как читают молитву о мире в Украине! Ту, что и мы в России
читаем во время службы. Нет, не читают… Как люди рыдают о мире в своей
стране! Раньше там так не молились. Разве что бабульки древние… А теперь
это – сердце в крови. Это вопль человека к Богу! И он не может не быть
услышан!
Расскажу о том, как много мы с ними говорили, с простыми
украинцами. И как они любят свою Украину, как хотят, чтобы светило
солнце, пели птицы, все жили и никто не погибал… Это люди, которым
сейчас очень тяжело. Многие из них просто выживают.
А ещё они
очень переживают о том, как мы к ним в России относимся. “Наверное
теперь как к людям второго сорта?” – спросил меня один хороший человек.
Нет! Ни в коем случае. Нам, современным россиянам, их сложно понять.
Я
знаю, что на Украине не все так просто. И что там, наверху , в политике
, думают иначе. Что регионы разные. И люди разные. Что идёт война, что
на Донбассе ад. Что включаешь украинские программы, и просто волосы
встают дыбом от того, что слышишь о России. И в принципе от всего, что
слышишь из разных СМИ.
Но пока по телевидению нам говорят, что мы
враги, пока власть имущие не могут что-то там поделить, пока в
интернете бурлит ненависть, в реальной жизни все иначе. По крайней мере в
маленьком украинском Энергодаре все совсем по-другому.
Там
хорошие, добрые, приветливые, щедрые люди, у которых в стране случилась
большая беда. Которые страдают , которым больно. Но которые при этом
нашли море тепла для меня – россиянки.
Расскажу ещё, что я их
люблю, этих моих простых украинцев. И что они любят меня . Что мне было у
них очень хорошо. И я им очень благодарна за все. И жду в гости.
И ещё… Не смотрите много телевизор. Никакой.
via