Засекреченная смерть Украины

Любопытное заявление сделала советник министра обороны Украины Анна Коваленко: «Относительно погибших, то у нас информация о всех погибших в зоне АТО под грифом «секретно». И дело здесь не только в Иловайске, это стратегическая и тактическая вещь, которую должны держать в тайне, чтобы этим не манипулировать». Вот оно как – информацию о потерях должно держать в тайне, чтобы не манипулировать.

Сразу вспоминается советский анекдот о том, что надо делать после начала ядерной войны. Нужно медленно ползти на кладбище. Непременно медленно, чтобы не возбуждать паники.

А для министерства обороны Украины главное – не «манипулировать».

Советник Коваленко вполне достойна своего любимого руководителя – Гелетея. Сразу возникает вопрос – чего же тогда стоят «данные» о потерях карателей, что до сих пор украинские власти обнародовали?

Например, согласно официальной информации СНБО Украины, по состоянию на 12 сентября 2014 года, погибло 873 (без учета потерь в операции под Иловайском) и ранено 3275 военнослужащих Украины. А сколько по засекреченным данным, то есть на самом деле, каратели потеряли?

Но, может быть, Анна Коваленко, подобно Гелетею, брякнула черт знает что, не думая о том, что она несет?

Но и Андрей Сенченко, глава временной следственной комиссии Верховной Рады, сделал похожее заявление: «В связи с этим я был вынужден обратиться к руководству Службы безопасности Украины с тем, чтобы провели проверку в Министерстве обороны и Генеральном штабе на предмет законности засекреченности той или иной информации. Меня удивило, что, например, списку погибших под Иловайском присвоен гриф «Для служебного пользования», спискам награжденных за бои под Иловайском тоже присвоен гриф «Для служебного пользования», то есть это документы, которые в принципе ограничивают с точки зрения распространения, доступа общественности, а все остальные вопросы засекречены».

Кроме этого, по словам Сенченко, под грифом «Секретно» были изданы и картографические материалы, характеризующие динамику событий в зоне Иловайска на всех этапах этой операции.

И сам министр Гелетей заявил, что предоставление подобной информации на суд общественности неприемлемо, «поскольку за каждым абзацем, за каждым предложением, возможно, стоят жизни людей».

Конечно, стоят, а точнее, лежат. Именно поэтому Гелетею и компании ни в коем случае нельзя допускать, чтобы карты разгрома карателей под Иловайском стали доступными. Вдруг их прокомментирует кто-то из отставных советских офицеров, в отличие от Гелетея, изучавших «науку побеждать»? Вдруг выскажет все, что думает о стратегических «способностях» предводителей свидомитов?

Тем более нельзя допускать опубликования списков награжденных за Иловайск. Наверняка там начальство себя, любимых, понаграждало. А уж публикация правдивого списка погибших просто недопустима. Вдруг электорат догадается, что террористической операцией руководят то ли безнадежные остолопы, то ли бесстрашные разведчики Новороссии, Штирлицы 21-го столетия?

Правильно ли это будет, если Валерия Гелетея поборники европейского пути Украины в мусорный бак засунут? Хорошо еще, что у свидомитов понятие об офицерской чести в принципе отсутствует, и Гелетей не застрелится, даже если его в выгребной яме перевоспитывать будут.

Нельзя публиковать списки погибших и по экономическим соображениям. Если списки станут доступными, то как в военкоматах будут врать о том, что чей-то сын или муж погиб вовсе не в бою, а умер от ужасного насморка или подавился виноградной косточкой?

И, наконец, потенциальное пушечное мясо может сообразить, что его ждет в Донбассе, и какие «светлые» умы им будут командовать. Мясо может не захотеть попадать в новые секретные списки погибших.

Что ни говори, а правильно в Незалежной решили не грузить публику излишней, даже просто вредной информацией.

Автор: Максим Купинов