Военному преступнику, зверствам которого ужасались даже эсэсовцы, посвятили выставку в Европарламенте... (18+)

Иногда, когда читаешь новости из разных уголков Европы где-то, например, на ИноСМИ, невольно поражаешься картине мира, которую выстроили для европейцев. Если говорить о бесконечном и столь же неосуществимом стремлении Украины в Европу, то трудно сказать, кто у кого перенимает тенденцию фашизма — то ли Европа у Украины, то ли Украина у Европы.

Прочитав этот материал, вы поймёте, о чём речь.


Предупреждаю, в статье есть описание страшных зверств. Поэтому читайте статью только в том случае, если вам старше 18 лет, и вы уверены, что она не скажется негативно на вашем психологическом состоянии.

Правительство Сербии отозвало своего посла при ЕС Душко Лопандича в знак протеста против выставки «Хорватский святой Алоизие Степинац», которая прошла в стенах Европейского парламента. Кроме того, евродепутат от Хорватии Марьяна Петир провела конференцию, на которой подчеркнула его выдающуюся борьбу за укрепление католицизма в ее стране, сообщает корреспондент Федерального агентства новостей (ФАН).

Алоизие Степинац был главой хорватских католиков с 1937 по 1960 год. В апреле 1941 году, после захвата Югославии фашистской Германией и ее союзниками, ее территория была поделена и на территории современных Хорватии и Боснии и Герцеговины было создано марионеточное так называемое Независимое государство Хорватия (HГХ). Алоизие Степинац 28 апреля 1941 года издал пастерскую энциклику в которой обязал католиков поддержать новое государство.

Государство в долгу не осталось и сразу начало борьбу против сербов, которых Алоизие Степинац иначе как схизматиками и не называл. 25 апреля 1941 года было строжайше запрещено использование кириллицы, через 5 дней сербов обязали носить повязки с буквой «П» — православный, евреев — желтую звезду Давида. А 7 июля 1941 года все газеты и журналы Загреба опубликовали распоряжение всем сербам и евреям покинуть город в течение 12 часов, там же указывалось, что оставшиеся будут убиты на месте. А еще через 7 дней министерство внутренних дел договорилось о совместной работе по окатоличиванию сербов с возглавляемым Степинанцем хорватским епископатом. При этом не предполагалось делать католиками представителей сербской интеллигенции, православных священников, а также богатых сербов — они подлежали уничтожению, а их имущество конфискации, даже если они уже успели перейти в католицизм.

В качестве первого шага в НГХ была ликвидирована Сербская православная церковь, конфискованы ее земли, а храмы переделаны в католические.

И вот хорватские националисты — усташи вместе с католическими священниками начали насильственное обращение в католичество православных сербов. Тех, кто отказывался, убивали на месте или отправляли в концентрационные лагеря, которые позже получили официальное название «Лагеря интернирования и работы». Не были забыты и другие враги молодой хорватской державы — евреи, цыгане и коммунисты.

Главу хорватских католиков активно поддержали его священнослужители: Мате Мутос призвал коллег отложить молитвенник и взять в руки револьвер, а архиепископ Сараева Иван Шарич, сильно разбогатевший от присвоения имущества убитых евреев объявил: «Движение за освобождение мира от евреев — движение за обновление человеческого достоинства. Всезнающий и всемогущий Господь стоит за этим движением». В газете Novi list Дионисий Юричевич объявил, что не является грехом убийство ребенка старше 7 лет.

Однако идеологической поддержкой дело не ограничилось. По данным профессора Лондонского университета Срболюба Живановича, около 1400 католических священников участвовали в массовых убийствах и 120 из них были за это награждены боевыми орденами Хорватии. Более того, некоторые из них даже их и организовывали, как например священник Божидар Брало — глава службы безопасности в Сараево.

Но даже среди католических священослужителей-убийц выделяется монах ордена францисканцев Мирослав Филипович, получивший прозвища «Ясеновацкий дьявол» и «Брат Сатана». Он принял монашеский постриг в 1938 году под именем Томислав, позже вступил в орден францисканцев. После провозглашения НГХ стал военным капелланом в усташеской армии.

Свою кровавую деятельность, которую он также называл борьбой за укрепление святой католической веры на хорватской земле, он начал в феврале 1942 года в сербских селах в окрестностях Баня-Луки, где усташи проводили массовые убийства всего населения, которые на их жаргоне назывались «чистка». Вдохновляя усташей перед началом акции, святой отец заявил, что если то, что они делают и грех, то он берет его на себя. Также он потребовал убивать абсолютно всех, а детей в первую очередь.

Далее отец Томислав вдохновлял уже личным примером, выдавливая у живых детей глаза и запихивая их в распоротый живот. Другой бывший священник, Звонимир Брекало, был значительно гуманнее и просто перерезал детям ножом горло. Тут же впервые был применен и сербомолот — специальный молоток с зазубринами на металлическом наконечнике, специально разработанный по поручению правительства Хорватии для разбивания голов сербов. Тогда было убито 2835 человек, из них 553 – дети. Все это задокументировано в книге бывшего католического священника Виктора Новака «Магнум Кримен» («Великое преступление»), включенной в список запрещенных книг Ватикана.

Другое свидетельство зверств слуги господа представил сам командующий немецкими войсками в НГХ генерал Эдмунд Глайзе фон Хорстенау, который, прибыв на место и увидев его дела, пришел в ужас, немедленно его арестовал и передал хорватским властям с требованием сурового наказания.

Надо сказать, что к тому времени геноцид сербов в Хорватии приобрел такие масштабы, что в их защиту выступили не только немецкие и итальянские военные, но даже такая далекая от гуманизма и сострадания организация как гестапо. Шеф его представительства в Загребе штурмбанфюрер СС Густав Гелм направил официальное письмо своему руководству и фактическому руководителю НГХ — поглавнику Анте Павеличу. В нем он описывал зверства усташей и удивлялся их активности в уничтожении сербов, которое они проводили по собственной инициативе. Он требовал прекратить репрессии, так как, спасаясь от смерти, сербы бегут в леса, где вступают в партизанскую армию Иосипа Броз Тито.

После этого хорватские власти отказались от массовых убийств сербов, отказывающихся принимать католичество, путем сжигания их в собственных домах. Было объявлено, что они высылаются в марионеточное государство Сербия, также созданное нацистами на Балканах. Им было предложено забрать с собой все ценности, а также продовольствие и скот. Однако, после долгого пути под конвоем усташей, они оказывались не в Сербии, а в концентрационном лагере.

В Хорватии было создано 24 концентрационных лагеря, самый большой — Ясеновац. В нем нашли свою смерть 700 тысяч человек, в том числе 20 тысяч детей только в возрасте до 12 лет. По этому трагическому показателю концентрационный лагерь занимает третье место в мире после Аушвиц-Биркенау и Треблинки.

Причем, если в известном больше под польским названием «Освенциме» погиб 1 миллион человек, и  узников туда доставляли со всей оккупированной нацистами Европы, то Ясеновац обслуживал (если здесь можно употребить это слово) только маленькую Хорватию, да и отравляющий газ там применялся крайне эпизодически.
 

Поныне о первых двух концлагерях знает каждый, а о Ясеноваце мало кому известно за пределами бывшей Югославии. Это объясняется тем, что в появившейся после Второй мировой войны социалистической Югославии было крайне важно укреплять дружбу между основными ее народами – сербами и хорватами. Поэтому были запрещены любые публикации о геноциде сербов со стороны хорватов, уничтожались документы об этом. Более того, все постройки концентрационных лагерей были уничтожены.

Правда, позднее в Ясеноваце был открыт мемориал возле озера на берегу которого и был установлен небольшой памятник погибшим – «Каменный цветок».

Если по количеству убитых лагерь Ясеновац уступает двум другим, то по зверствам, мучениям и способам убийствам ему нет равных во всей истории человечества. Пожалуй, не было способа лишения человека жизни, который бы не применялся в лагере.

Заключенным проламывали голову сербомолотами, переламывали им кости, затаптывали их в грязь. Для перерезки горла были изготовлены немецкой фирмой «Золинген» сербосеки — слегка изогнутые клинки на кожаной рукавице. При их разработке по указанию хорватского правительство главным требованием была возможность как можно быстрее убивать при минимальной усталости исполнителя.

Сербосеком назывались и соревнования по резне заключенных, которые регулярно проводились в Ясеноваце. Абсолютным чемпионом стал воспитанник католического общества «Крижари» («Крестоносцы») Петар Брзица, который 29 августа 1942 года за одну ночь перерезал горло 1360 узникам и получил за это от лагерного священника золотые часы, а также серебряный сервиз, вино и поросенка. Позже он бежал в США, где получил американское гражданство. В его выдаче Югославии и Израилю было отказано.

Для отделения головы от туловища в лагере использовался как традиционные орудия убийств: сабли, топоры, большие ножи, так и приносящие значительно большие мучения ручные пилы. Заключенным также надрезали кожу и посыпали солью или грязью, вызывая инфекцию.

Прижигали им раскаленным железом гениталии. Сажали крысу на живот, затем накрывали ее крышкой, которую нагревали, пока крыса не прогрызала кожу и не проникала в живот узника. Выдирали ногти клещами, ослепляли узников уколом иглы в глаз, отрезали нос, уши и язык, прокалывали шилом сердце, насиловали дочерей на глазах у родителей, под страхом мучений заставляли сыновей насиловать родных матерей, отрезали мужские половые органы и клали их в рот матерям и дочерям. Долгая и мучительная смерть была у тех, кого подвешивали на специальных крюках.

Заключенных топили в реке Сава и в канализационных каналах, которые были соединены с озером, служившим единственным источником воды для узников. Это вызывало эпидемии. В мемориальном комплексе сохраняется необычный экспонат – «Тополь ужасов». На нем не только вешали, но и прибивали к его стволу за руки и за ноги, оставляя умирать в течение нескольких дней. Зимой голых заключенных обливали холодной водой и запирали в бараках, где они умирали от обморожения.

В Ясеноваце сохранилась «Насыпь смерти» от железной дороги Белград – Загреб до левого берега Савы. Заключенные строили ее в тяжелейших условиях: стоя по пояс в иле и грязи, часто перенося глину в шапках и даже в ладонях. Потеряв силы, эти ходячие трупы оступались, и падали в насыпь, после чего заживо замуровывались в нее. В ней лежат около 10 000 человеческих трупов.

Бывший полковник инженерной службы югославской армии Хинко Пичили переделал печь для обжигания кирпичей и в ней стали сжигать людей. Входящих внутрь здания били по голове сербомолотами или кувалдами, а затем запихивали в печь, даже если они были еще живы. Заметим, что в нацистских концлагерях сжигали только трупы.

Там же, на территории кирпичного завода, верные сыны католической церкви с литерой U на пилотке оградили часть двора и загнали туда 160 узников, оставив их без еды. Когда через несколько недель вошли туда, то увидели меньше десятка заключенных, которые рычали как дикие звери и обгладывали кости своих умерших от голода товарищей. Таким образом в середине 20-го века в центре Европы усташи смогли возродить людоедство.

Единственным заключенным, которому понравился лагерь Ясеновац, стал Мирослав Филипович. Впрочем, заключенным он пробыл недолго. Главный комендант лагеря Векослав Любурич узнав, что Флипович попал в лагерь за то же, чем они тут занимаются, приказал сделать его надзирателем. Святой отец Томислав так активно отправлял заключенных к Богу на небеса, что скоро стал начальником караула, затем начальником охраны и, наконец, уже 10 июня 1942 года стал комендантом самого большого подразделения Ясеноваца — лагеря №3 «Циглана».

Там он продолжал показывать, на что способен католический монах и публично за один день в одиночку зарубил топором 56 евреев и расстрелял 42 серба. Позже, на суде, это было единственное преступление, которое он признал из-за множества свидетельских показаний.

Любимым развлечением нового коменданта было спросить у новоприбывших заключенных, есть ли среди них родственники, чтобы случайно их не разделить, а затем под угрозой смерти заставить братьев биться насмерть друг с другом или принудить сына убить отца. Также отец Томислав любил выстругать 10 сантиметровый колышек, вставить его вертикально в рот заключенного, а потом ударить его по подбородку прикладом — тот падал замертво. Он называл это по церковному: «дать просфору».

Звездный час Мирослава Филиповича настал во время приема немецкой делегации. Дело в том, что в Германии ожидали прибытия 68 тысяч хорватских евреев и сообщение о том, что они уже уничтожены, вызвало подозрение – руководству СС не верилось, что можно уничтожить так много людей за короткий срок и без газовых камер. В комиссию были включены и офицеры из немецких концентрационных лагерей для передачи опыта.

Вначале святой отец продемонстрировал свое новое изобретение — дышащие могилы. Заключенных со связанными руками заталкивали стоя максимально плотно друг к другу в яму, а затем засыпали их рыхлой землей, которая колыхалась еще долгое время. Затем немцы посмотрели соревнования по сербосеку, а также все многообразие форм окончательного решения как еврейского, так и сербского и других вопросов.

Так как евреев в лагере уже не осталось, а убийства сербов немцев мало интересовали, то для демонстрации способностей отца Томислава были отобраны 12 хорватов-коммунистов одинакового роста. Их выстроили у стены и приказали смотреть на портрет Гитлера, висящий под потолком. После этого Мирослав Филипович за несколько секунд прошел вдоль их строя, держа нож в вытянутой руке. Все 12 человек упали замертво с перерезанным горлом, а святой отец достал трубку, вставил ее в кровоточащее горло и, высосав кровь, заявил по-немецки: «Кровь коммунистов сладка».

По свидетельству очевидцев, один немецкий офицер потерял сознание.

Оберштурмфюрер СС Шмидт заявил, что им тут надо не учить, а учиться и пошутил: «Если в Хорватии такие монахи, то какие же здесь палачи?». На прощание отец Томислав благословил эсесовцев на богоугодные дела.

Вскоре после этого вспомнили об общении святого отца с детьми за которое он и попал в Ясеновац и 22 октября 1942 года он был назначен комендантом лагеря №5 Стара Градишка, который был создан для женщин и детей.

В этом лагере проводились эксперименты по удушению узников полученным от немцев газом «Циклон Б». За один день было отравлено 1300 детей — такого не было и в немецких концлагерях. Правда с конца 1942 года отравляющий газ не применялся — ожидалась комиссия «Красного Креста», но ее визит все время откладывался и состоялся только в июне 1944 года. 

Никаких преступлений комиссия, куда входили и два представителя католической церкви, разумеется, не обнаружила. Однако и после этого поставки газа не возобновились — очевидно в Третьем рейхе справедливо полагали, что хорватские коллеги успешно справятся и без газа.

Новый комендант первым делом обратился к архиепископу Алоизию Степинацу с просьбой прислать в помощь надзирательницам католических монахинь и просьба была выполнена. Вскоре святые сестры превзошли по жестокости надзирательниц-усташек.

В новом лагере отец Томислав брал ребенка у матери, благословлял их, а затем подбрасывал ребенка вверх. Трижды он его ловил, а на четвертый выхватывал кинжал и ребенок умирал, наткнувшись на него. Под руководством святого отца в Стара Градишке было уничтожено 60 тысяч женщин и 20 тысяч детей в возрасте до 12 лет.

Лагерь выделяется еще и тем, что был единственным в мире, где содержались узники в пеленках — самому младшему из погибших было всего 2 месяца.

В день назначения комендантом детского лагеря Мирослав Филипович был исключен из францисканского монашеского ордена, но до конца жизни он оставался католическим священнослужителем и носил рясу. В ней его и повесили в 1946 году по приговору югославского суда.

Брат Сатана, т.е. отец Томислав не был уникальным явлением даже в Ясеноваце. Кроме него, там были католические священники Брклячич, братья Маткович, Матиевич, Брекало, Черина и Виповац. Заключенные вспоминают, как проведя перед усташами богослужение и сказав им слово божье, они вешали на рясу автомат и шли делать дело, которое божьим назвать невозможно.

Таким образом в НГХ было невозможно определить, где кончается государственная власть усташей с их зверствами, и где начинается католическая церковь. Это было доказано и на судебном процессе над Алоизие Степинацом.

Там он оправдывал свое активное участие в насильственном переходе сербов в католицизм, тем что это был единственный способ спасти их от смерти. Однако существуют его письма итальянским властям, где он протестует против того, что итальянское военное командование в своей зоне оккупации Югославии допускает богослужение православных священников и не предпринимает мер по обращению населения в католичество. Это доказывает, что все было наоборот: сербов убивали, чтобы ускорить их переход в католицизм  и укрепить его таким образом.

Степинац утверждал, что ничего не знал о массовых убийствах, но даже в Ясеновац несколько раз приезжал его личный секретарь и передавал его личное благословение священникам-убийцам. Кроме того в любом крупном подразделении как Домобрана (хорватской армии), так и армии усташей, прославившейся массовыми убийствами, был его представитель: военный священник — капеллан.

Также Алоизие Степинац доказывал, что должен был поддерживать действия хорватских властей, т.к. был подчиненным папы римского, а Ватикан поддерживал НГХ. Но его переписка со Святым престолом показывает, что он сам старался укреплять его связи с режимом усташей, которых он называл «убежденными католиками, строящими государство, где будет царствовать святая вера католическая».

Очевидно, руководитель социалистической Югославии Иосип Броз Тито не хотел обострять отношения с Ватиканом в момент когда начал вырисовываться разрыв со Сталиным. Наверное поэтому архиепископ Степинац избежал смертной казни и получил 10 октября 1946 года 16 лет тюрьмы. Впрочем, в тюрьме он пробыл только 5 лет, а потом был отправлен под домашний арест в родное село, где он и умер в 1960 году.

На выставке, прошедшей в стенах Европейского парламента, лживо не только содержание, но даже и название. Алоизие Степинац не является святым. Действительно, в 1998 году папа римский Иоан Павел II во время визита в Хорватию причислил его к лику блаженных, сделав первый шаг в этом направлении. Однако нынешний папа Франциск остановил процедуру провозглашения кардинала Степинаца святым. По изучению его личности создана совместная комиссия с Сербской православной церковью.

Это не мешает Хорватии считать его, а также поглавника Анте Павелича, своими национальными героями. Они восхваляются в учебниках истории, их именами называют улицы. 10 апреля в день провозглашения НГХ на улицах хорватских городов можно видеть молодежь в форме усташей, приветствующих друг друга их лозунгом: Za dom-spremni («За родину – готовы»).

Сразу же после провозглашения независимости Хорватии власти закрыли мемориальный комплекс «Ясеновац». Он мешал официальной идеологии, согласно которой усташи – борцы за свободу Хорватии, а не палачи. Но борьбу за сохранение памяти о жертвах концлагеря начали еврейская и сербская общины США. На выделенные деньги был основан Исследовательский институт «Ясеновац». Его сотрудникам удалось собрать данные о 647250 погибших, которые поименно опубликованы на их сайте. И хотя хорватские специалисты сейчас утверждают, что 396 человек из этого списка были убиты в других местах, это мало что меняет.

Также в 2005 году был открыт памятник этим погибшим в Нью-Йорке. Давление еврейской общины заставило хорватские власти в 2006 году снова открыть мемориальный комплекс. 

Однако в новой экспозиции всячески приуменьшается размер репрессий. Так на ее официальном сайте указывается число в 83145 погибших, а чтобы труднее было поймать на лжи, указываются не имена и фамилии погибших, а только их национальности.

И возникает вопрос: почему десятки стран мира наконец осудили геноцид 1,5 миллиона армян в 1915 году, но никто до сих пор не осуждает геноцид 1,2 миллиона сербов в 1941—1945 годах?

 РИА ФАН