Миссия в Кабуле: как спасали дипломатов
Принято считать, что последним покинул Афганистан 15 февраля 1989 года командующий Ограниченным контингентом советских войск генерал Борис Громов. Но и после вывода войск в стране "за речкой" оставались "шурави" - военные советники, специалисты, работники посольства. В апреле 1992 года лишившееся поддержки распавшегося СССР правительство Наджибуллы было свергнуто талибами. Обстановка в Кабуле резко обострилась. Дошло до того, что моджахеды стали периодически обстреливать российское посольство, подвергая его сотрудников смертельной опасности.
После того как летом от разорвавшихся на территории дипмиссии мин погибло двое сотрудников, в Москве приняли решение о срочной эвакуации всего персонала. Выполнить задачу государственной важности министр обороны Павел Грачев поручил командиру военно-транспортного авиационного полка, базирующегося под Новгородом, полковнику Евгению Зеленову.
- Трех самолетов Ил-76 было достаточно, чтобы забрать всех. Из опытных летчиков сформировал экипажи. И вылетели к границе, на один из узбекских аэродромов в ожидании время "Ч", - погружается в воспоминания Евгений Алексеевич во время нашей беседы на авиабазе в Мачулищах. - Мы ждали команды из Москвы. И вот нам сообщили, что достигнута договоренность с талибами о временном прекращении огня в районе кабульского аэропорта 28 августа. Утром мы взяли курс на афганскую столицу. Подлетели и зашли на посадку без какой-либо связи с наземными службами, без метеообеспечения.
Я сел первым. С интервалом в 22 и 35 минут посадили Илы мои подчиненные. Вырулили на стоянку, встретились с представителями российского посольства. От них узнали, что необходимо также эвакуировать дипломатов из Индии, Индонезии, Китая и Монголии, находившихся в аэропорту. Не теряя времени стали грузиться.
У меня на борту полсотни людей было. Я уже начал разбег по взлетно-посадочной полосе (а она в Кабуле всего 3,5 километра), как внезапно начался обстрел аэродрома минами и реактивными снарядами.
Набирая высоту, заметил, что загорелось крыло самолета майора Мельникова. Командир второго экипажа, Толя Копыркин, этого не видел, так как готовился к взлету. "Мельникова выручай, он горит!" - скомандовал ему. Подрулив к горевшему Илу, Копыркин под огнем забрал экипаж подбитой машины, дипломатов, а также десяток десантников, прилетевших с нами в качестве боевой охраны. И заново начал разбег.
Как потом выяснится, из 20 колес шасси целыми остались только два, так что взлетать пришлось на голых дисках.
"Господи, помоги ему", - неустанно повторял я, до боли сжав штурвал. Уже у самой кромки полосы "разутый" и перегруженный самолет едва оторвался от земли...
Но взлететь даже в такой экстремальной ситуации оказалось все-таки проще, чем сесть. Приближаясь к узбекскому аэродрому Какайды, полковник Зеленов вызвал аварийно-спасательные службы. До последнего они с Копыркиным обсуждали: как сажать переполненный Ил-76 - на "брюхо" или все-таки на шасси, точнее, на почти отсутствующие колеса. Выбрали второй вариант.
Копыркин сделал пробный заход над аэродромом. Зеленов, приземлившийся первым, спокойным голосом вселял уверенность в действия подчиненного: "Толя, у тебя все получится. Выравнивай машину и плавно садись по центру полосы".
Больше команд он не отдавал, чтобы не отвлекать внимание летчика. Теперь все зависело от Копыркина, его профессионализма, точного расчета, самообладания. И опытный пилот сотворил чудо, которому удивились даже конструкторы из фирмы Ильюшина, увидевшие шасси с ошметками резины. Коснувшись бетонки, тяжелый Ил-76 покатился по полосе, гремя раскаленными дисками. Наконец он остановился, а из-под остатков колес от сильного трения повалил дым... Никто из пассажиров не пострадал. Многие дипломаты, выйдя из аварийного самолета, не стесняясь целовали землю и крепко обнимали российских летчиков - своих спасителей.
- Мы уже на пенсии, а наш "Ильюша", как я недавно узнал, до сих пор летает. Такой вот солидный запас прочности у военно-транспортной авиации, - с гордостью заметил Евгений Алексеевич.
Указом Президента Российской Федерации от 15 января 1993 года за мужество и героизм, проявленные при выполнении специального задания по эвакуации свыше сотни российских граждан и сотрудников иностранных миссий, Евгению Зеленову и Анатолию Копыркину присвоено звание Героя Российской Федерации. Одним из первых в военно-транспортной авиации. Примечательно и другое: Золотая Звезда, врученная полковнику Зеленову Борисом Ельциным, оказалась под 13-м номером.
- Это мое любимое число, - улыбается мой собеседник, и, заметив, на моем лице недоумение, вспоминает: "В первый самостоятельный полет еще курсантом Балашовского высшего военного авиационного училища летчиков, я отправился на самолете Л-29 под с номером 13. Ребята еще предупреждали: мол, будь осторожен, все-таки с чертовой дюжиной на борту летишь. Но все тогда прошло как нельзя лучше. С тех пор я и считаю эту цифру удачной для себя".
https://vk.com/club94453405?w=wall-9445
Комментариев нет: