Инопланетяне с чернильницей

Telegram-общественность возмутилась участием Дмитрия Быкова в четвёртом книжном фестивале «Красная площадь». Книги книгами, но фестиваль организован московским правительством, так ненавистным уважаемому в отдельных кругах писателю. Впрочем, деньги, как говорится, не пахнут. Вот и Борис Гребенщиков сыграл не так давно свои нетленки перед представителями крупного капитала на питерском экономическом форуме.

Критикуют их, конечно, по-доброму: считать чужие деньги вообще не в русской традиции. Может быть, поэтому у нас почти сентиментальное отношение к Роману Абрамовичу. Сидим, переживаем: ну как там «Ромка» с английской визой? Злые языки, конечно же, сообщили, что Роман Аркадьевич умчался получать израильский паспорт. Ну и что? Сколько у нас русских евреев? Пол-Израиля!

В этом смысле и Быков не наступает на горло собственной песне — выступает-то он в «своей» Москве, параллельной той, где отвратительное правительство, металлорамки и беспокойный народ. Вообще, о Быкове можно говорить бесконечно долго — точно так же, как смотреть на огонь и воду: вот он из колонки в колонку на «Эхе» противостоит Владимиру Путину или называет погибших ополченцев «бандитскими рожами».

Время от времени он вспоминает журналистскую молодость и выдаёт нечто схожее с интервью. Одно из последних вызвало серьёзную дискуссию в литературных кругах. Речь идёт об интервью с Марией Васильевной Розановой, вдовой Андрея Синявского, опубликованном Быковым в «Новой газете». Чтобы понимать, Розанова для русской литературы как Гертруда Стайн.

В материале Мария Васильевна выдаёт очень странные вещи: про ветреный, как барышня, Крым, который не побрезговал и гитлеровцами, неприятное о старинном знакомце Лимонове и многое другое.

Странное интервью тут же подвергли критике: дескать, Дима, предъяви запись. Как оказалось, никакой записи нет, что навело на мысль о том, что интервью наполовину выдумано.

О своеобразной манере мастерить такие интервью вспоминал Прилепин: однажды он беседовал с Быковым, а потом обнаружил, что беседа вышла в качестве интервью. По словам Прилепина, на добрую треть выдуманного.

В случае же с Марией Розановой это выглядит ещё более неуместно. Чуть позднее, во время Парижского книжного салона, в гостях у Марии Васильевны побывал Сергей Шаргунов, который также не заметил во взглядах Розановой крымофобии. Ничего подобного изложенному Быковым в интервью она не думает.

До правды здесь докопаться сложно, но, как вы понимаете, дело не в самом интервью, а в замещении реальности нужным политическим подтекстом. Быков и его коллеги не хотят жить в окружении людей, поддерживающих Крым и Донбасс, голосующих за Путина или участвующих в «совковых» фестивалях Минкультуры. Очевидно, что мы имеем дело с двумя разными реальностями — интеллигентской и «интеллигентской». Одни за окном видят строящуюся Москву, другим в окно светит Око Саурона.

Так получилось, что вторые — это самая крикливая группа работников интеллектуального труда, и именно по ней судят о состоянии российской интеллигенции. В народном восприятии они безусловно враги — воспеватели пресловутых двух процентов.

Всплеск их активности мы как раз наблюдали во время фейкового убийства Аркадия Бабченко. Бабченко, безусловно, их представитель. Не буду писать много о подробностях этой ошеломительной клоунады, но позволю отметить наших представителей оппозиционной культуры, рвавших на себе волосы. Ну, положим, Бабченко как человеческую единицу может быть жалко, однако разве мы слышим такой вой, когда нам ежедневно сообщают об убитых украинскими снарядами гражданских? Ну вон там, в Донбассе, у предводителей которого Дмитрий Быков обнаружил «бандитские рожи».

Нет, эту часть «интеллигенции» происходящее в Донбассе совершенно не трогает. Как, впрочем, и всё остальное, волнующее граждан России. Стоит ли удивляться негативному отношению к гениальным и красивым представителям интеллектуального труда? Я лично не удивляюсь — дело в другом: крикливые, злые, готовые сдать страну (или въехать в неё на «Абрамсе») не смогли стать врагами.

Народ смотрит на них как на инопланетян, листает диковинные книжки, удивляется и умиляется, как чему-то пришлому. А в «своих» у него теперь совсем другие герои.

Игорь Молотов, RT