1 сентября: день, когда СССР повезло
Мюнхенское соглашение 1938 года (в советской историографии его называют «Мюнхенский сговор») — это соглашение между Германией, Великобританией, Францией и Италией, составленное в Мюнхене и подписанное в ночь с 29 на 30 сентября того же года рейхсканцлером Германии Адольфом Гитлером, премьер-министром Великобритании Невиллом Чемберленом, премьер-министром Франции Эдуардом Даладье и премьер-министром Италии Бенито Муссолини. Вот они, все четверо — на памятной медали.
Соглашение касалось передачи Чехословакией Германии так называемой «Судетской области», где было значительное количество немецкого населения (более 3 миллионов). Многие думают, что это какой-то совсем пипец-пипец, захват Чехословакии — однако речь шла о достаточно узкой полосе приграничных районов Чехии, вот тут на карте они темно-фиолетового цвета:
На следующий день между Великобританией и Германией была подписана декларация о взаимном ненападении; схожая декларация Германии и Франции была подписана чуть позже.
День в день с заключением мюнхенского соглашения, 30 сентября, Польша направила Праге очередной ультиматум и одновременно с немецкими войсками ввела свою армию в Тешинскую область, предмет территориальных споров между ней и Чехословакией в 1918—1920 годах. Оставшись в международной изоляции, чехословацкое правительство вынуждено было принять условия ультиматума.
Смысл «мюнхенского сговора» был в том, чтобы усилить Германию путем передачи ей развитой чешской промышленности. Обратите внимание, что аграрная Словакия немцев не интересовала вообще. Англичане предполагали, что теперь немцы с поляками смогут напасть на СССР и совместно одолеть его.
Однако Гитлер пошел несколько дальше мюнхенских договоренностей, и через некоторое время, воспользовавшись конфликтом между словацкими сепаратистами и чехами, объявил всю Чехию немецким протекторатом — предоставив словакам независимость. А ведь Мюнхенским соглашением было гарантировано сохранение Чехии в качестве независимой державы.
Надо сказать, что Гитлер сделал это «присоединение» политически элегантно и чужими руками. 14 марта 1939 года парламент автономии Словакии, созванный премьер-министром автономии Йозефом Тисо, принял решение о выходе Словакии из состава Чехословакии и об образовании Словацкой республики. Вызванный в Берлин президент Чехии Гаха в ночь с 14 на 15 марта подписал чешко-немецкую декларацию, в которой среди прочего говорилось:
«При состоявшемся обмене мнениями было обсуждено серьёзное положение, возникшее в последние недели на территории бывшей Чехословакии.
При этом с обеих сторон последовательно была высказана уверенность в том, что обе стороны считают необходимым приложить все усилия для сохранения спокойствия, порядка и мира в этом регионе Центральной Европы. Президент Чехословакии при этом заявил, что ради этой цели и достижения окончательной договорённости, он с уверенностью вручает судьбу чешского народа и страны в руки фюрера Германии.
Это заявление было принято фюрером, который согласился взять чешское население под защиту Германского Рейха и со своей стороны обеспечить ему подобающее существование в рамках автономии».
15 марта Германия ввела на территорию оставшихся в составе Чехии земель Богемии и Моравии свои войска и объявила над ними протекторат (протекторат Богемия и Моравия). Чешская армия не оказала оккупантам никакого заметного сопротивления; исключение составляет только 40-минутный бой роты капитана Павлика в городе Мистек 14 марта. Вдобавок Гитлер получил нового союзника — Словакию.
Таких щелчков по носу британский премьер Невилл Чемберлен не испытывал давно. Его разобрал гонор — и он стал копать под Германию с тем, чтобы «поставить этого выскочку Гитлера на место». Вариантов «постановки Гитлера на место» у Британии оставалось ровно два — либо договариваться с СССР, либо с Польшей. Понятно, что бритиши предпочли Польшу — и начали вместе с французами греть уши гоноровым полякам, обещая им всякие вкусные плюшки, если поляки отвернутся от союза с Германией.
В результате поляки настолько уверовали в то, что Польша — это пуп земли и центр мира, что когда Гитлер обратился к ним с довольно разумными требованиями об обеспечении с территории Рейха сухопутного коридора на Данциг (и далее на Пруссию — см. картинку), предлагая взамен достаточно интересные территории в другом месте — то поляки ответили Гитлеру не просто отказом, а прямым и наглым хамством.
Гитлер был шокирован. Требования-то были всего лишь о жалком 70-километровом коридоре, даже не немецком, а в статусе экстерриториального шоссе и железной дороги, по которым Германия могла бы возить грузы и своих граждан без досмотров польской таможни, и о признании Данцига немецким протекторатом (с сохранением там польского грузового терминала в статусе «свободной гавани») — накануне большого наступления на Восток и огромных территориальных приобретений такая скупость поляков выглядела очень странно, а хамство — вообще невыносимо.
5 января Гитлер организовал польскому министру иностранных дел Беку почётный приём в Берхтесгадене, заявив о полном совпадении интересов обеих стран в отношении СССР, и заметил, что ввиду очевидной опасности нападения со стороны СССР существование сильной в военном отношении Польши жизненно важно для Германии. По словам Гитлера, каждая польская дивизия экономит одну дивизию для Германии. На это Бек ответил, что Польша, хотя и настроена антикоммунистически, тем не менее, не будет принимать участие ни в каких «немецких мероприятиях», «поскольку не располагает в этом вопросе никакими гарантиями со стороны Англии и Франции». Ну вы поняли.
В результате Гитлер ответил полякам ультиматумом 21 марта — а британцы с французами немедленно пообещали полякам военную помощь против Германии. Причем британские военные объясняли дураку Чемберлену, что Британия не имеет технических возможностей оказать сколько-нибудь действенную военную помощь Польше, что максимум, что можно будет сделать — это немного побомбить Рейх, и даже возможности Франции оказать полякам помощь весьма ограниченны. Но Чемберлен ничего не хотел слушать.
В этот момент Сталин предложил Польше, Британии и Франции договора о военной помощи против Германии. Поляки такой договор немедленно отвергли — а англичане и французы немедленно побежали к немцам с информацией — мол, нам СССР предлагает заключить военный союз против вас, как тебе такое, Адольф? (мол, давай уже прекращай своевольничать и действуй по нашим планам)
Однако они недооценили и Гитлера, и Сталина. Оба лидера были взбешены таким поведением западных держав, и тут же заключили пресловутый «пакт Молотова-Риббентропа» (то есть договор о взаимном ненападении), в котором, среди прочего, были согласованы зоны немецкого и советского влияния на территориях стран, находящихся между двумя договаривающимися сторонами.
После чего Адольф Алоизыч еще раз запросил гоноровых поляков — не желают ли они одуматься. Гоноровые поляки одуматься не пожелали.
Кстати, 23 марта 1939 года по вынужденному согласию правительства Литвы, город и окружающая территория города Мемеля (Клайпеды), в котором проживало значительное количество этнических немцев, были переданы Германии, которая тут же ввела туда свои войска. Об этом не любят вспоминать наши гордые прибалты, рассказывающие про «русских оккупантофф».
В общем, когда 1 сентября 1939 года в 4:45 учебный артиллерийский корабль «Шлезвиг-Гольштейн» открыл огонь по военно-транзитному складу на польской военно-морской базе Вестерплатте под Данцигом, СССР наконец повезло. Тщательно выстраиваемый Британией план нападения на СССР силами Германии и Польши рухнул — боевые псы передрались между собой.
Теперь задайте себе вопрос — а что было бы, если бы события сложились иначе?
Нетрудно догадаться, что германско-польские войска напали бы на СССР весной 1940 года, на год раньше — как и планировалось англичанами. Не было бы потерь Вермахта в польской кампании и полного разгрома польских военных сил, не было бы драматических потерь Люфтваффе во время «битвы за Британию», и армады Ме-109 сцепились бы с советскими ВВС, не имеющими Яков, Лаггов и Мигов даже в чертежах. Возможно, что не было бы и французской кампании — которая тоже далась вермахту отнюдь не безболезненно. И не было бы никакого ленд-лиза. И даже наоборот — британцы могли бы сыграть на стороне Гитлера.
Сами можете прикинуть, чем бы это закончилось — если и так пришлось воевать 4 года, и победа вырвана путем высочайшего напряжения всех сил и с огромными потерями, человеческими и материальными.
Комментариев нет: