Как дальше жУть!
Когда появились телевизоры (а кинескоп — это по сути та же трубка Крукса ) население пугалось рентгеновских лучей от телевизоров. Но быстро успокоилось — ибо развлекает.
Но потом пришли микроволновки, компьютеры и мобильные телефоны. А от них же ИЗЛУЧЕНИЕ!
Обретя новую питательную среду, страхи возродились и окрепли.
Можно выделить два главных направления панической атаки.
Первое связано с готовкой в микроволновой печке. Дескать приготовленная в ней еда невкусная (это ещё полбеды) и жутко опасная.
Какой только чепухи не приходится слышать и читать!
Микроволновая энергия остаётся в пище. И молекулы той пищи видоизменяются. И витамины разрушаются. И энергоинформационное что-то там портится.
Даже такой абсурд, что «приготовленные в микроволновке продукты лишаются всех питательных веществ», даже такая дичь идёт на ура среди доверчивых обывателей, которые все как один со средним/высшим образованием, и знают, что излучение — сплошной вред.
Следуя элементарной логике, приходится ожидать, что разогреваемая в страшном устройстве дичь должна там исчезнуть в соответствии с выше декларированной дичью.
Тот факт, что она не исчезает и отлично напитывает кушающих, не только не вызывает у них ни малейшего когнитивного диссонанса, но даже не нарушает пищеварения.
Попытки рассеять нелепые страшилки простым, на уровне школьной физики, объяснением, что нагрев происходит просто потому, что в электромагнитном поле высокой частоты поляризованным молекулам воды навязываются механические колебания, от чего они движутся быстрее (то-есть вода нагревается) и передают своё самое обыкновенное тепло всем остальным составляющим сосиски, а самой воде ровным счетом ничего не делается — эти попытки чаще всего бесполезны.
Меня как-то даже уличили в глупости.
– Сам же говоришь, что молекулы ПОЛЯРИЗОВАННЫЕ, и тут же утверждаешь, что никакого вреда. Думай, чего несешь!
Программист, однако. Умеет мыслить.
Второе направление страшилок — излучение, как таковое.
Заявление о том, что окаянная микроволновка есть ни что иное, как известная с той же школьной физики клетка Фарадея, и ни один зловредный квант из неё выскочить не может, встречает железобетонный отпор: «Мы все учебники читали. А тут ИЗЛУЧЕНИЕ, радиация. Понимать надо! Ладно, пошли с кухни, пока оно тут крутится.»
Компьютеры.
Появились в хозяйстве несколько позже микроволновок и как-то быстренько стали почти обязательными и незаменимыми.
Естественно, тут же распространились слухи, что внутри у них есть генератор высокой частоты (ну прямо как в микроволновой печке) и он распространяет ИЗЛУЧЕНИЕ. Ужасно вредное, естественно.
Генератор-то есть. Только не мощный магнетрон, а крохотный тактовый генератор, определяющий скорость работы компьютера и позволяющий синхронизировать работу разных его электронных потрохов. Естественно, он что-то излучает.
Мощность, потребляемая навороченным игровым компьютером с несколькими жесткими дисками, вентиляторами, большим монитором и всеми прочими прибамбасами составляет аж 200 — 250 ватт.
Материнская плата с процессором тактовым генератором и прочими
источниками мегагерцовых частот берет примерно 100 -120 ватт. Часть
энергии неизбежно преобразуется в тепло. Большая часть энергии
расходуется на полезную работу…. Только ничтожная часть превратится в
распространяющееся в пространстве электромагнитное излучение.
Микро_ или милливатты — в самом кошмарном случае. В закрытой со всех сторон железной коробке.
Тем не менее, о вреде компьютеров много и премудро толкуют в интернете, да и в бумажной прессе.
Что обращает на себя внимание, так это солидное (всё, как у больших) вступление о том, что не доказано отсутствие вреда от «компьютерного электромагнитного излучения».
Простодушного обывателя загоняют в примитивную демагогическую ловушку.
Из того, что «не доказано отсутствие вреда» делается логически совершенно не обоснованное заключение о его наличии.
То-есть, если «не доказано отсутствие вреда» от свежего воздуха, значит он вреден.
И тут же рекламируются разнообразные меры защиты от этой напасти.
Тут вам и разнообразные устройства, и БАДы — куда ж без малой мзды
заботливым прохиндеям — и вполне бескорыстные советы, вроде выставить
системный блок в другую комнату.
Почти одновременно со всеобщей компьютеризацией явилась миру всемирная мобилизация.
В смысле, что современный человек спокойнее чувствует себя вне дома без штанов, нежели без мобильного телефона.
Могло ли столь радикальное новшество обойтись без сопутствующих страхов?
Оно и не обошлось.
Страхи эти настолько общеизвестны, что даже нет смысла их перечислении.
А что до разоблачения, так тут много общего с разоблачением компьютерных страшилок.
Мощность излучения мобильных телефонов настолько ничтожна, что они просто не могут причинить хоть сколько-нибудь реального вреда организму. За исключением, разве что вреда от передаваемой или принимаемой информации.
В деле «мобильных вредностей» есть ещё один фигурант — антенны сотовой связи. Страхи среди населения, связанные с этими антеннами, серьёзно осложняют жизнь связистам.
Несмотря на все разъяснения, что мощность излучателей ничтожна —
всего 20 ватт, а диаграмма направленности такова, что интенсивность
излучения непосредственно под антенной нулевая, а это означает, что
прямо под антенной излучения вообще нет, компании сотовой связи завалены
жалобами и судебными исками от жильцов высоких домов. Ну вот ужасно
плохо они себя чувствуют под антенной. Требуют убрать.
Но от мобильной связи отказываться не собираются. Просто пусть антенну ставят на другом доме.
Устав от бесконечных тяжб, связисты ставят антенны на мачтах, а не на крышах.
Довольным гражданам они смотрят прямо в окно — добились своего, молодцы.
Понятно, что страхи инспирированы «обычными» телефонными компаниями, для которых мобильная связь составляет очень серьёзную конкуренцию. При этом они вовсю торгуют беспроводными домашними телефонами.
О том, что передача и уверенный приём аналогового сигнала требуют значительно большей мощности, по сравнению с цифровым, скромно умалчивается.
И, что совершенно естественно, появилось множество средств защиты от новой напасти.
Весьма полезных для оптимизации финансового состояния защитников.
Впечатляет не только абсурдность этих … трудно назвать «устройством» наклейку на телефон.
Но способность вроде бы здравомыслящих и, как минимум, средне образованных граждан скушивать, даже не поперхнувшись, «научные» объяснения работы всех этих наклеек и чехлов, которые «поглощают и/или экранируют вредное излучение».
Но, если излучение аппарата экранировано, как же тогда происходит связь?!
Этот простой вопрос даже не приходит в голову пользователям защитных девайсов, а будучи им задан, повергает их в модное нынче состояние когнитивного диссонанса. Каковой разрешается матюками в адрес вопрошающего.
Апофигей абсурда — выращивание кактусов в комнате с компьютером. Чтобы они поглощали излучение. Как эти люди представляют себе поглощение рассеянного излучения локальным объектом? У меня не хватает фантазии.
Но эта мода вроде бы уже пошла на спад. Сильно сомневаюсь, что из-за повышения уровня знаний.
Скорее из-того, что за растением нужно ухаживать, а на это у изнурённых тяжким трудом и излучениями офисных работников уже не остаётся сил.
Многими, многими страхами и ужасами мается современное общество.
Но только один из них по масштабу общественного переполоха сравним с рёвом голодного льва среди стада газелей.
Эта жуть именуется ГМО.
Такого еще не было в новой истории, что бы общественные страшилки действовали на уровне парламентов и правительств, что бы законодательно запрещалось свободным фермерам выращивать те растения или животных, которые им выгодны.
Чтобы объявлялись регионы и целые страны «свободными» от какой-нибудь еды!
История генно-модифицированных организмов началась в 70-е годы прошлого века, когда американский биолог Пол Берг научился вырезать отдельные гены бактерий и встраивать их в другие бактерии.
Несколько позже обнаружили, что бактерии способны транспортировать фрагменты ДНК из одной растительной клетки в другую. Потом изобрели «генную пушку». Потом научились синтезировать отдельные гены….
Отработали и непрерывно совершенствуют технологии… трудно подобрать сравнение, насколько снайперски точного встраивания строго определенного гена в строго определенный участок генетического аппарата клетки.
Метод назвали «генной инженерией», а то, что получалось в результате таких манипуляций, «генно-модифицированными организмами».
Пока генетики работали с микробами и всякими там грибками, просвещенных обывателей это не волновало.
Миллионы диабетиков во всём мире вкалывают себе не вызывающий осложнений человеческий инсулин (взамен свиного, таковые вызывавшего во множестве и опасных), не задумываясь, что он получен из бактерий, в которые встроен человеческий ген.
Пока генно-модифицированные организмы вырабатывали антибиотики, ферменты, разлагали промышленные и бытовые отходы, а всякие светящиеся мышки и рыбки оставались обитателями лабораторий, просвещенную публику это никак не беспокоило.
Большой, даже вселенский хай (см. «Кондуит и Швамбрания») начался в 1996 году, когда американская компания «Монсанто» выпустила на свободный рынок первую генно-модифицированную сельскохозяйственную продукцию.
Вложив в разработку усовершенствованных растений бездну творческих сил и финансовых средств, «Монсанто» сразу оказалась далеко впереди планеты всей в области биотехнологии, а талантливые маркетинговые приёмы надолго обеспечили её практически монопольное лидерство.
Что оставалось делать незадачливым конкурентам, прохлопавшим такую золотую жилу?
Что было делать производителям всякой миллионнотонной сельхоз-химии?
Ясное дело, что! Объединиться со своими кровными врагами — производителями «органической» пищи.
(Хотел бы я видеть неорганическую. Скажем неорганический огурец или неорганическую корову. Но только не к ночи, не приведи, Господи.)
И со всевозможными «зелёными» — органически не приемлющими никакой «химии» в природе.
Вот где проявилась во всей могучей силе диалектика: противоположности слились в трогательном единстве с единой же благой целью: так обгадить новейшую технологию, чтоб её и не вздумалось кормить людей вкусной и здоровой пищей, отымая доходы у честных производителей отравы и нечестных производителей какашками удобренных «чистых» овощей.
Технология обгаживания была отработана веками, ещё от луддитов и антивакцинистов, а может быть даже тысячелетиями. Казнил же божественный Александр Филиппович Македонский изобретателя самой первой в истории противопехотной мины.
В просвещённую публику (читай: в питательную среду из невежественных обывателей) были запущены свежие ужастики. Придумали броскую дразнилку «пища Франкенштейна», напубликовали кучу «научных работ», из которых следовали всякие ужасы: от супер-сорняков, до супер-опухолей. От бесплодия до бесконтрольного распложения… ну, да читатель и сам способен привести миллион примеров.
Я до слёз смеялся над выступлением одного ГМО-фоба на публичном диспуте. Чуть ли не в одном абзаце он стращал публику тем, что генно-модифицированные растения не дают полноценных прорастающих семян и тут же поведал о том, что раз засеяв поле генно-модифицированной культурой, бедные пейзане не могут от неё избавиться. Семена падают в почву и там их сам чёрт не берет, прорастают, хоть тресни!
Интересно, что все эти «научные» труды все, как один, оказались ненаучными. Неправильный дизайн экспериментов, подтасовка результатов, подкуп, самое обыкновенное враньё…
Но процесс пошёл.
Никакие разумные аргументы не доходят до охваченной паникой толпы.
Опросы общественного мнения показали, что 50% населения не хотели бы есть пищу, содержащую ДНК.
Ещё больше не возражали бы, чтобы в их тарелке не было генов.
Смешно? Дико?
Но 95% европейцев не хотят питаться продуктами, содержащими в своём составе ГМО!
И это при том, что из 80 000 000 долларов и 10 лет работы, которые требуются — в среднем — на доведение до потребителя одной генно-модифицированной сельскохозяйственной культуры, большая часть тратится на исследование безопасности.
Чего не скажешь о «традиционной» селекции.
Берут организмы и подвергают их сильному облучению или действию
мощных химических мутагенов. Всё это совершенно случайным образом
корёжит геном.
Из того, что сохраняет способность к размножению, отбирают уродов с
нужными свойствами и скрещивают их между собой или с другими
организмами, пока не получат потомство с требуемыми характеристиками.
И это выпускают в свет.
Вопросами безопасности особо не заворачиваются. Это же испытанная тысячелетним опытом традиционная селекция.
В конце 60-х прошлого века вполне традиционной селекцией были выведены два сорта картофеля. Задача такая была: получить красивые и вкусные сорта.
Получили: «Ленапе» (в США) и «Бонум Магнум» (в Швеции) — очень красивые и вкусные.
Выпустили их на рынок, где они были встречены с восторгом.
Потом восторгов поубавилось. Пошла волна отравлений.
Красивые и вкусные «Ленапе» и «Бонум Магнум» оказались ядовитыми. Никому и в голову не пришло проверять эти продукты традиционной селекции на вредность. А ведь всё было очень просто. В процессе традиционной селекции (то есть лучевого и химического издевательства над селекционным материалом) в обоих случаях произошла одна и та же мутация.
Как и все виды семейства паслёновых, растения картофеля содержат яд соланин. Собственно, само название этого яда происходит от ботанического имени семейства: Solanum. У картофеля ген соланина сцеплен с геном хлорофилла. Поэтому в клубнях яда нет. Он там появляется только, если они позеленеют на свету. Так вот, мутация отцепила соланин от хлорофилла, и клубни стали ядовитыми. Хорошо ещё, что соланин довольно слабый яд, и обошлось без покойников. Ядовитые сорта быстренько ликвидировали и забыли.
Стоит ли говорить, что будь новые сорта выведены методами генной инженерии, такая история даже в принципе не могла бы произойти. Не говоря уже о том, что необходимые изменения в геноме растений были бы просчитаны и выполнены строго прицельно, не затрагивая ничего лишнего, но primum primorum измененные растения были бы исследованы на токсичность!
Статья не резиновая.
Множество общественных страшилок осталось нерассмотренными. Всё время
картина изменяется: старые страхи проходят, новые появляются, но в
основе всех есть нечто общее:
они держатся на древних, как сам мир основах — невежестве большинства и корысти меньшинства.
Второе — неистребимо.
Но с первым надо же что-то делать!
И да, канешна!
Гы-гыыы!
Источник
Комментариев нет: