Интервью с украинским солдатом, перешедшим на сторону ДНР (видео)
— Ты был контрактником?
— Нет, я был срочником. Призвали Родине служить… Пошёл в армию. Во внутренние войска.
— В каком подразделении ты служил?
— В части 3066 под Киевом, конвой. Часть занималась чисто конвойной деятельностью, я попал в третью роту, плановое конвоирование.
— В каких боях ты участвовал, чем занималось подразделение во время конфликта?
— Во время конфликта нас перевели в часть 3027, часть спецназа. В народе называется «Барс». Мы ни в каких боях участвовали, сначала нас обучали для АТО… Мы об этом догадались сами. Нам об это в самом конце сказали, и то не сказали официально, а мы догадались, стали задавать много лишних вопросов. Мы поняли после заявления Петра Порошенко, что те, кто будут участвовать в параде, поедут на АТО. И мы знали, что эту колонну будем заполнять мы, срочники.
— Расскажи, по каким причинам ты перешёл на сторону ДНР? При каких обстоятельствах это произошло?
— Обстоятельства такие, что семья моя вся отсюда, я отсюда, и когда у меня такое случилось, мне не понравилось с самого начала… Я понял, что наше государство только делает вред. Мне надоело служить за эту страну. Семья на одной стороне, я на другой стороне, получается. Мне это не нравилось никогда.
— Расскажи, какие условия в украинской армии, какое вооружение, какое питание?
— Вооружение — всё Советского Союза. Не было бы Советского Союза не было и вооружения. Всё со складов стратегических запасов: все автоматы, все патроны, все мины. Возились мины в ящиках, которые прогнили 30 лет назад… Питание… Питание — солдатское, ничего особенного. На АТО толком не кормили, сухпайки.
— Какое отношение командиров?
— Командиры не знают, что делать. Они загнаны в тупик и не могут ничего объяснить.
— А вообще, настроение бойцов украинской армии?
— Настроение бойцов зависит… Ни от чего не зависит. Настроения нету. Если хочешь хорошее настроение, будет хорошее настроение. Воевать они просто не готовы. Они не знают, что это такое.
— Ну, вот смотри есть регулярная армия, «Правый сектор», национальная гвардия. Какие взаимоотношения между этими подразделениями?
— Никакого. Они сами себя удовлетворяют тем, что борются с «террористами».
— Ну, то есть, солдаты регулярной армии, как относятся…
— К «правосекам»? А как я буду относится к людям с которыми полгода назад воевал, а теперь рядом с ними воевать буду?
— Как проводится мобилизация на Украине на данный момент?
— Насколько я знаю, мобилизация сначала проводилась по желанию… Призывались призывники бывшие. Ты отслужил 10 лет назад — тебя призвали в армию. Сейчас призывают всех. Все боятся, все прячутся, потому что они понимают, что украинская армия заведёт их в жопу.
— А родственники твои как? Была у тебя с ними связь?
— Конечно. Постоянно связь, созванивались с родителями, с близкими родственниками, друзьями, товарищами. Они рассказывали мне вещи, которые происходили здесь, а я находясь в той степи, в Киевской области, смотрел новости и не понимал, кто кого обманывает, потому что по новостям показывали бред и ложь.
— Расскажи подробней о машине пропаганды Украины?
— Ну, как, если мы тикали около пяти суток, мы просто тикали. А звонит мама товарища и говорит: «украинская армия побеждает». А мы тикаем, а она звонит и говорит… В тех районах где были мы, по новостям передают, что мы одержали победу. Хотя мы даже в бой не ступали, мы просто тикали.
— А что они говорят о населении Донбасса?
— …Люди, которые сами захотели тут войну.
— Но как ты всё-таки считаешь, это сепаратисты или люди которые отстаивают свою землю?
— Да нет, это люди, которые отстаивают своё мнение и хотят жить лучше. Эта власть не может им дать ничего.
— Что бы хотел сказать тем парням, которые воюют на украинской стороне?
— Главное не бояться. Они боятся убежать, боятся правосудия, которое будет их судить, что они будут дезертирами, что их могут посадить за то, что они убегут… с ними власть поступает х.р поймёшь как. Им обещали одно, делают по-другому. Нашей власти нельзя доверять.
— Когда ты к нам перешёл? Как у тебя это получилось?
— Вчера… Честно скажу, не люблю змей. Надоело, это была последняя точка. Нас посадили на охрану возле речки. И возле меня их было штук 20, это была крайняя точка… То, что миномёты стреляют, автоматы, люди раненные там… У нас было два блокпоста, их разнесли просто… Группа на БТР, нас девять человек, мы ездили за раненными, увозили оттуда. Кричали, страшная кровь была, но последняя точка это змеи. Змеи меня довели до того, что я не смог терпеть, я сказал… В рот эту армию. Просто поговорили с отцом, по интернету посмотрел карту и всё.
— Как семья восприняла?
— Семья рада тому, что вернулся.
— А планы сейчас какие, будешь воевать за ДНР?
— Да. Я не хочу жить в таком государстве, когда меня обманывают… Я за него воевал. Сначала рассказывали, чего они хотят, а потом говорят мне: «ты должен», «ты обязан», а мы им ничего не обязаны. Обещали за то, что стоял на Майдане и защищал порядок, отпустить на месяц раньше домой. А я прослужил вместо двенадцати месяцев — четырнадцать.
Отсюда
