Эдди Иззард: «Я всегда поддерживаю русских, у них отличное чувство юмора»

Интервью с британским комиком-эксцентриком, оказавшимся фанатом России.

9 мая в Москве в рамках шоу «Комедия без границ» пройдет выступление ведущих европейских стендап-комиков. Гвоздем программы станет эксцентричный наследник традиций «Монти Пайтона» Эдди Иззард, мастер травести-образов, с характерной нервической интонацией болтающий на сцене обо всем подряд, что неизменно вызывает восторг публики. RS дозвонился до Иззарда, который готовится к новому мировому турне, и обсудил с ним его увлечение российской историей, прошлое и настоящее стендапа и темы, о которых нужно говорить с серьезным лицом.

- Мы слышали, что вы уже приезжали в Россию. Какие впечатления у вас тогда были?

- В первый раз я приезжал в рамках своего мирового турне «Force Majeure». Это было в 2013-м, кажется, в апреле или мае (на самом деле в июне. — Прим. RS). Было отлично — я выступил в Москве и в Петербурге. Правда, выступления были по-английски. Вы, кстати, извините, что я с вами говорю по-английски. Я изучаю русский! И надеюсь, что когда-нибудь смогу шутить в России по-русски.

- Что сказали ваши друзья, узнав, что вы отправляетесь в Россию?

- Они были очень рады. Я знаю, сейчас считается, что у Запада с Россией отношения непростые, но на самом деле все мы очарованы русскими людьми, и я в особенности. Я всегда поддерживаю русских: мне кажется, у вас отличное чувство юмора. Я восхищен тем, что русские сделали во Второй мировой войне. Они сражались отчаянно, погибло больше 25 миллионов русских. Под Сталинградом погибло больше русских, чем всего британцев во Второй мировой. Я рассказываю об этом другим. Я очень много знаю о Второй мировой и знаю, как вам пришлось трудно.

- Вы же выступаете в День Победы.

- Да, именно! 9 мая, День Победы, Россия — это прекрасно.

- Вы наверняка слышали, что сейчас в России бывает рискованно шутить на некоторые темы, в том числе связанные с религией и политикой. По-вашему, нормально, что некоторые общества болезненно реагируют на те или иные шутки?

- Ну, я это понимаю. У нас при Маргарет Тэтчер тоже некоторые шутки были рискованными. Но я человек, мой принцип — «живи и дай жить другим». В разных странах разные правила — ну, ладно. Было бы здорово, если бы все могли на моем шоу расслабиться и говорить обо всем открыто и свободно. Но до той поры нам придется как-то мириться с положением. 9 мая я буду приветствовать всех, кто придет на мое шоу. Все, кто хочет жить в мире с другими. В прошлом году я выступал в День Д, 6 июня, это день высадки в Нормандии и открытия Второго фронта. Я дал три концерта — по-немецки, по-французски и по-английски. А сборы с концерта я отдал на благотворительность, в том числе в один русский фонд. Я думаю, что в будущем больше русских артистов будет приезжать к нам, а в Россию — больше западных исполнителей. И они будут выступать по-русски.

- А вам вообще когда-нибудь говорили: «Нельзя шутить про то-то и то-то»?

- Я, например, выступал в Стамбуле. Там не стоит непочтительно отзываться об исламе. У меня выступления довольно сюрреалистичные, я наследую «Монти Пайтону» — ну, я и стал говорить о человеческих жертвоприношениях. Типа, «все мы люди». Казалось бы, какого черта об этом говорить? Никто же уже не приносит людей в жертву! Несколько тысяч лет назад, да, это было в моде. Все люди этим занимались! В общем, это никого не разозлило. Я же шутил не про жертвы, а про тех, кто это делал. А вот про ислам не стоит.

- У вас есть номера с переодеванием в женскую одежду…

- Нет, я бы сказал по-другому. Я — трансгендер. Я ношу то, что мне хочется. Женщины могут ходить в штанах. В России же можно женщинам ходить в штанах? Во мне есть и мужские, и женские гены. Я открыто рассказал об этом уже тридцать лет назад.

- А что вы думаете о Кончите Вурст?

- Я о ней слышал, но какого-то мнения о ней у меня нет. Как раз это больше похоже на трансвестизм, переодевание. Это не моя область: она занимается своим делом, а я своим, я — комик.
Вы говорите о влиянии «Монти Пайтона». Rolling Stone и весь мир недавно отмечали сорокалетие «Saturday Night Live».

- Вы любите это шоу?

- Да, это фантастическое шоу, целый институт комедии. Мой стиль сформировался до того, как я с ним познакомился. Я действительно скорее дитя «Монти Пайтона». Я очень ценю «SNL», потрясающе, что оно идет уже сорок лет. Но «Монти Пайтон», Ричард Брайерс, Стив Мартин — это мои стандарты.

- Современный стендап сильно отличается от того, что был в начале вашей карьеры?

- Я думаю, не так уж и сильно. Разница в том, что в Британии мы сознательно ушли от сексистских и расистских шуток. Когда я начинал карьеру, это еще было повсеместным. И группа комиков, в том числе я, решили, что это неправильно. Мы организовали собственное комедийное движение, которое теперь стало мейнстримом.

- По-вашему, комик всегда должен смотреть на мир через призму смешного? Вы умеете говорить о политике, глобальном потеплении, расизме с серьезным лицом?

- Еще как умею! Вообще-то в течение ближайших пяти лет я собираюсь баллотироваться в парламент. И со своими избирателями о таких вещах я буду разговаривать серьезно — ну, не о глобальном потеплении, а скорее о том, что их волнует: охране здоровья, энергетическом кризисе. Между прочим, не всем, кто приходит на мои выступления, это нравится. Некоторые говорят: «Если ты будешь говорить про политику, мы к тебе не придем».

- Вы и комик, и драматический актер. Тяжело ли вам сочетать амплуа?

= Да, это тяжело, потому что это две совершенно разных вещи: комик обязан быть смешным, а драматический актер обязан быть правдоподобным. Приходится как-то маневрировать.

= Какого шекспировского героя вы бы сыграли, если бы была только одна возможность?

- О, Ричарда III. Удивительный персонаж.

via