Украинский патриотический рассказ о летчике Волошине (сбившем Боинг-MH17) и медсестре Мэри
Рубрика «Легенды осени»
Что-то давно не было историй о неимоверных подвигах в АТО. Но, судя по тому, что школьный сезон открыт и есть кому красиво рассказать о легендарных успехах в сбивании фирменным резиновым тапочком ВСУ агрессивных бомбардировщиков — то есть и новые подвиги.
На помощь нашим подразделениям, которые в прошлом году в конце августа во время выхода из Иловайска подверглись массированному удару сводных подразделений боевиков и частей регулярной армии РФ, было направлено несколько боевых самолетов.
После выполнения задания, уже держа курс на аэродром базирования, один из штурмовиков Су-25 был сбит. Его пилот успел катапультироваться. И вот недавно военный летчик рассказал нашему корреспонденту подробности тех дней.
После удачного выполнения боевой задачи в районе Иловайская военный летчик 2 класса капитан Владислав Волошин, ведущий пары Су-25, возвращался на аэродром базирования на предельно малой высоте — 50 метров. Такая высота снижает к минимуму угрозу попасть в поле зрения вражеских средств ПВО. Вдруг на холме он увидел военную технику.
Идентифицировать ее было трудно, ведь система предупреждения самолета не сигнализировала об опасности. Скомандовав ведомому маневрировать влево, начал и сам направлять туда самолет, как вдруг почувствовал мощный взрыв в его задней полусфере. Машину тряхнуло и сразу начало закручивать по оси. Это была 30 минута полета. Схватив рукоятку управления правой рукой, летчик изо всех сил пытался стабилизировать самолет, который развернуло на 180 градусов. К сожалению, все попытки были тщетными. В левой руке он держал рукоятку катапульты.
— Катапультироваться в тот момент не было смысла, ведь для этого необходимо было хотя бы 80 метров. И самолет был перевернут. Поэтому до последнего пытался вывернуть его, но крен продолжал увеличиваться.
Летчик решил дожать самолет в том же направлении до 270 градусов. И как только он вернулся, мгновенно потянул рукоятку катапульты.
О том, что происходило дальше, Владислав рассказал как по инструкции. Взглянул вверх — парашют цел. Вниз — уже земля и … жесткое приземление.
Правильных действий в таких ситуациях летчиков учат до автоматизма. Поэтому, приземлившись, сразу оглянулся, снял ЗШ (защитный шлем — авт.) И подвесную систему парашюта. Правый локтевой сустав был полностью вывернутым. Однако сильные боли летчик тогда еще не испытывал.
— Состояние было шоковое, я не мог понять, как меня могли сбить. Как постиг впоследствии, меня, вероятно, сбили с помощью нового российского «Панцирь-С1», излучение которого наши системы предупреждения не видят.
Оказавшись в поле возле Старобешево, летчик думал, как действовать дальше. Вокруг была слышна стрельба.
— Я знал, что в этом районе отчаянно сражаются с террористами подразделения НГУ. И как выйти к ним, не имел никакого представления. Во время таких боев ситуация быстро меняется, подразделения передислоцируются. А информации о точном размещения наших войск у меня не было, — рассказывает летчик.
Короткими перебежками добрался до леса и скрылся. При себе имел только мобильный телефон.
Связавшись со штабом, он получил инструкции от специально определенного для таких случаев офицера, который занимался эвакуацией сбитых над территорией противника летчиков. Ответ «эвакуатора» была короткой и оптимистичной: «Все понял, отправляюсь за тобой».
Ситуация осложнялась тем, что времени на ожидание помощи не было, летчика уже искали террористы. По оптимистическим просчетам ситуации, помощь могла прибыть только через сутки. Поэтому следовало действовать самостоятельно.
— На окраине Старобешево увидел заброшенные дома. В одном из них и решил спрятаться, — рассказывает летчик. — Добравшись до укрытия, перевязал и закрепил к телу поврежденную руку. В доме нашел гражданскую одежду. Переоделся. Помнил и о том, что переговоры с эвакуатором могли прослушиваться сепаратистами, поэтому была опасность обнаружения моего местонахождения.
Помощь должна прийти вместе с нашей медицинской колонной, которая на неподконтрольных территориях под наблюдением сепаратистов собирала раненых украинских бойцов.
— Первая ночь была бессонной, после катапультирования сильно болела спина, — рассказывает летчик. — На следующий день боль немного утихла, и я решил осмотреть местность вокруг населенного пункта, чтобы не попасть на сепаратистов.
Два дня ожидания медицинской колонны не дали результатов. Из-за изменения обстоятельств колонна не могла подобрать его, ведь тот раз находилась под пристальным контролем боевиков. Понятно было, что необходимо как можно скорее выходить из Старобешево и двигаться навстречу помощи.
На следующее утро, когда только начало проясняться, по подсказкам эвакуатора летчик благополучно миновал поселок, не встретив ни одного человека, вышел на дорогу и… наткнулся на блокпост сепаратистов.
— По инструкциям эвакуатора я имел шанс обойти его, но накануне блокпост перенесли. Заметил его примерно в 400 метров. Бежать уже не было смысла, ведь они также меня увидели. Решил просто идти прямо.
«Стой! Кто идет? » — Остановили боевики.
Блокпост ощетинился пулеметами и автоматами. Перед боевиками стоял молодой человек, одетый в гражданские брюки и спортивную кофту, который прижимал к себе поврежденную и набухшую в локтевом суставе руку, в другой держал пластиковую бутылку с водой. На голове была фуражка.
— Я родом из Луганской области, поэтому хорошо знаю местный менталитет. Бородатым боевикам пояснил, что иду в Раздольное к родственникам, руку повредило при обстреле.
На этом расспросы и закончились. Только с блиндажа сонный голос старшего сказал: «Пусть уже идет».
Пройдя несколько сотен метров, летчик почувствовал некоторое облегчение. Однако он еще не знал, что ждет его впереди. В пяти километрах, связавшись с эвакуатором, определились, что его все же подберет машина из состава нашей медицинской колонны с ранеными. Но в определенное время она опять не прибыла.
Несмотря на риск попасть в плен к боевикам, офицер пошел навстречу колонне. Впоследствии же подоспела и машина эвакуатора. Рядом с ним была медсестра батальона «Донбасс» с позывным «Мэри», которая сразу перевязала руку, осмотрела спину, оказала первую медицинскую помощь. Сначала летчика эвакуировали в запорожский госпиталь, а впоследствии его переправили в родную часть.
— Встретили меня очень радушно. Даже хотели на руках качать, но я попросил этого не делать из-за полученных повреждений, — вспоминает он.
После — отпуск, лечение, операция, длительное и скучное прохождение ВВК на восстановление. Однако уже в конце года он приступил к выполнению учебно-тренировочных полетов.
Кстати, за успешный первый боевой вылет в мае прошлого года Владиславу Волошину досрочно присвоили звание «капитан». А за умелые действия во время выполнения боевого задания в июле 2014 его наградили орденом «За мужество» III степени. Тогда он не оставил сбитого ведомого летчика, помог ему осуществить посадку без выпущенного шасси на грунтовую поверхность и на остатке топлива благополучно вернулся на аэродром базирования.
Сочинение опубликовано на официальном ресурсе Минобороны Украины.
Что-то давно не было историй о неимоверных подвигах в АТО. Но, судя по тому, что школьный сезон открыт и есть кому красиво рассказать о легендарных успехах в сбивании фирменным резиновым тапочком ВСУ агрессивных бомбардировщиков — то есть и новые подвиги.
На помощь нашим подразделениям, которые в прошлом году в конце августа во время выхода из Иловайска подверглись массированному удару сводных подразделений боевиков и частей регулярной армии РФ, было направлено несколько боевых самолетов.
После выполнения задания, уже держа курс на аэродром базирования, один из штурмовиков Су-25 был сбит. Его пилот успел катапультироваться. И вот недавно военный летчик рассказал нашему корреспонденту подробности тех дней.
Военный летчик Волошин – один из 16 «героев» АТО, чьи
портреты висят на почетном месте в Администрации Порошенко. Подпись под фото
гласит, что капитан с позывным «Грач» во время выполнения боевого задания на
Су-25 был сбит из ЗРК террористов, но успешно катапультировался. Награжден
орденом «За мужество» ІІІ степени.
После удачного выполнения боевой задачи в районе Иловайская военный летчик 2 класса капитан Владислав Волошин, ведущий пары Су-25, возвращался на аэродром базирования на предельно малой высоте — 50 метров. Такая высота снижает к минимуму угрозу попасть в поле зрения вражеских средств ПВО. Вдруг на холме он увидел военную технику.
Идентифицировать ее было трудно, ведь система предупреждения самолета не сигнализировала об опасности. Скомандовав ведомому маневрировать влево, начал и сам направлять туда самолет, как вдруг почувствовал мощный взрыв в его задней полусфере. Машину тряхнуло и сразу начало закручивать по оси. Это была 30 минута полета. Схватив рукоятку управления правой рукой, летчик изо всех сил пытался стабилизировать самолет, который развернуло на 180 градусов. К сожалению, все попытки были тщетными. В левой руке он держал рукоятку катапульты.
— Катапультироваться в тот момент не было смысла, ведь для этого необходимо было хотя бы 80 метров. И самолет был перевернут. Поэтому до последнего пытался вывернуть его, но крен продолжал увеличиваться.
Летчик решил дожать самолет в том же направлении до 270 градусов. И как только он вернулся, мгновенно потянул рукоятку катапульты.
О том, что происходило дальше, Владислав рассказал как по инструкции. Взглянул вверх — парашют цел. Вниз — уже земля и … жесткое приземление.
Правильных действий в таких ситуациях летчиков учат до автоматизма. Поэтому, приземлившись, сразу оглянулся, снял ЗШ (защитный шлем — авт.) И подвесную систему парашюта. Правый локтевой сустав был полностью вывернутым. Однако сильные боли летчик тогда еще не испытывал.
— Состояние было шоковое, я не мог понять, как меня могли сбить. Как постиг впоследствии, меня, вероятно, сбили с помощью нового российского «Панцирь-С1», излучение которого наши системы предупреждения не видят.
Оказавшись в поле возле Старобешево, летчик думал, как действовать дальше. Вокруг была слышна стрельба.
— Я знал, что в этом районе отчаянно сражаются с террористами подразделения НГУ. И как выйти к ним, не имел никакого представления. Во время таких боев ситуация быстро меняется, подразделения передислоцируются. А информации о точном размещения наших войск у меня не было, — рассказывает летчик.
Короткими перебежками добрался до леса и скрылся. При себе имел только мобильный телефон.
Связавшись со штабом, он получил инструкции от специально определенного для таких случаев офицера, который занимался эвакуацией сбитых над территорией противника летчиков. Ответ «эвакуатора» была короткой и оптимистичной: «Все понял, отправляюсь за тобой».
Ситуация осложнялась тем, что времени на ожидание помощи не было, летчика уже искали террористы. По оптимистическим просчетам ситуации, помощь могла прибыть только через сутки. Поэтому следовало действовать самостоятельно.
— На окраине Старобешево увидел заброшенные дома. В одном из них и решил спрятаться, — рассказывает летчик. — Добравшись до укрытия, перевязал и закрепил к телу поврежденную руку. В доме нашел гражданскую одежду. Переоделся. Помнил и о том, что переговоры с эвакуатором могли прослушиваться сепаратистами, поэтому была опасность обнаружения моего местонахождения.
Помощь должна прийти вместе с нашей медицинской колонной, которая на неподконтрольных территориях под наблюдением сепаратистов собирала раненых украинских бойцов.
— Первая ночь была бессонной, после катапультирования сильно болела спина, — рассказывает летчик. — На следующий день боль немного утихла, и я решил осмотреть местность вокруг населенного пункта, чтобы не попасть на сепаратистов.
Два дня ожидания медицинской колонны не дали результатов. Из-за изменения обстоятельств колонна не могла подобрать его, ведь тот раз находилась под пристальным контролем боевиков. Понятно было, что необходимо как можно скорее выходить из Старобешево и двигаться навстречу помощи.
На следующее утро, когда только начало проясняться, по подсказкам эвакуатора летчик благополучно миновал поселок, не встретив ни одного человека, вышел на дорогу и… наткнулся на блокпост сепаратистов.
— По инструкциям эвакуатора я имел шанс обойти его, но накануне блокпост перенесли. Заметил его примерно в 400 метров. Бежать уже не было смысла, ведь они также меня увидели. Решил просто идти прямо.
«Стой! Кто идет? » — Остановили боевики.
Блокпост ощетинился пулеметами и автоматами. Перед боевиками стоял молодой человек, одетый в гражданские брюки и спортивную кофту, который прижимал к себе поврежденную и набухшую в локтевом суставе руку, в другой держал пластиковую бутылку с водой. На голове была фуражка.
— Я родом из Луганской области, поэтому хорошо знаю местный менталитет. Бородатым боевикам пояснил, что иду в Раздольное к родственникам, руку повредило при обстреле.
На этом расспросы и закончились. Только с блиндажа сонный голос старшего сказал: «Пусть уже идет».
Пройдя несколько сотен метров, летчик почувствовал некоторое облегчение. Однако он еще не знал, что ждет его впереди. В пяти километрах, связавшись с эвакуатором, определились, что его все же подберет машина из состава нашей медицинской колонны с ранеными. Но в определенное время она опять не прибыла.
Несмотря на риск попасть в плен к боевикам, офицер пошел навстречу колонне. Впоследствии же подоспела и машина эвакуатора. Рядом с ним была медсестра батальона «Донбасс» с позывным «Мэри», которая сразу перевязала руку, осмотрела спину, оказала первую медицинскую помощь. Сначала летчика эвакуировали в запорожский госпиталь, а впоследствии его переправили в родную часть.
— Встретили меня очень радушно. Даже хотели на руках качать, но я попросил этого не делать из-за полученных повреждений, — вспоминает он.
После — отпуск, лечение, операция, длительное и скучное прохождение ВВК на восстановление. Однако уже в конце года он приступил к выполнению учебно-тренировочных полетов.
Кстати, за успешный первый боевой вылет в мае прошлого года Владиславу Волошину досрочно присвоили звание «капитан». А за умелые действия во время выполнения боевого задания в июле 2014 его наградили орденом «За мужество» III степени. Тогда он не оставил сбитого ведомого летчика, помог ему осуществить посадку без выпущенного шасси на грунтовую поверхность и на остатке топлива благополучно вернулся на аэродром базирования.
Сочинение опубликовано на официальном ресурсе Минобороны Украины.
Бляаааа!!!!!!!!! Ну, когда закончится вынос мозга?!!!!!
ОтветитьУдалить