Однажды на Брайтон-Бич
На 69 Стрит как обычно царила радостливая атмосфера. Неторопливо прохаживался цвет брайтонской интеллигенции, деловито раскланиваясь друг перед другом и приподнимая котелки и цилиндры в знак респекта и уважения. Вокруг крутились цыганки, выменивая фарфор, поддержанные серебряные ложки, калоши, и гадали на картах Таро. Грузины продавали шаурму и хачапури. Носились мальчишки-газетчики со свежими выпусками-молниями «Нью Йорк Таймз» за 25 центов. Трактир «Матрешка» в центре улицы как обычно распахнул свои двери для постоянных завсегдатаев.
У порога трактира остановился человек в кожаном плаще, фетровой шляпе, с дорогим дипломатом и газетой «Правда» в левой руке. Сидевшие ближе к дверям интеллигенты Абрам Жидовских и Аркаша Гобман настороженно смотрели на незнакомца. По их холкам скользнуло давно забытое чувство ужаса перед неотвратимым злом, которое не помогла перебить даже свежепринятая порция двойного уиски со льдом. Гарсон Изя подтянулся к дверям, готовый ко всяким неожиданностям. «Пропустите его, это генерал КГБ», — раздался из глубины вдумчивый голос правозащитника и предводителя совета старейшин трактира «Матрешка» Льва Натановича Щаранского. Под ненавидящие взгляды завсегдатаев трактира чекист вступил вглубь заведения и был допущен к столу министра-председателя правительства России в изгнании. Диссидент Яков Моисеевич Айлисман встал на пути генерала, готовый в любой момент прикрыть отца русской демократии.
Стороны внимательно смотрели друг на друга. Повисла неловкая пауза.
— Птн хйло, — негромко произнес я.
— Лалалала, — вынужден был ответить генерал КГБ и побагровел, пойманный вождем твиттерной революции в логическую ловушку.
Но он быстро пришел в себя и поставил на стол свой дипломат. Яков Моисеевич напрягся, но я легким движением руки успокоил его: «Наш гость не похож на мирного демонстранта из ИГИЛ или беженца от тирании Асада».
Генерал КГБ загадочно улыбнулся и ловким движением открыл дипломат:
— Здесь три гранта. Один за очернение большевиков перед выборами в Госдуру. Второй за обеление сборной по игре в футбол в мяч, а особенно ногомячистов Мамаева и Кокорина. А третий за травлю вильной Украины.
Снова повисла неловкая пауза.
-За кого вы меня принимаете?? Мне не нужны ваши грязные рубли!
— Здесь шекели и гривны. На А4 распечатаны биткоины.
— Это грязные деньги! Деньги тирана, угнетающего свою страну! Деньги порабощённого народа, идущие от налогов честных и порядочных людей, геев, демократических журналистов и евроукров.
— Ой всё. Гранты не пахнут.
— Зачем вы травите?? Хорошо! Хорошо, я возьму эти гранты. Но клянусь, я беру и проклинаю Вас, ваше КГБ и лично диктатора Влада Путина. И я клянусь, что не потрачу лично ни копейки из этих денег. Я направлю их в фонд Щаранского для помощи голодающим детям Африки. А также в фонд борьбы с коррупцией на новые расследования.
Генерал КГБ несколько опешил от моего благородства и нервно начал постукивать своим ботинком Jimmy Choo за 50 тысяч рублей, попутно передавая привет голодающим российским пенсионерам. А я решил добить путинского сатрапа:
— Запомните, я приду за вами, когда кончится нефть. И вас не спасет ни 1-я гвардейская танковая армия, ни орды бурятов, ни ваше КГБ и всяческие провокаторы наподобие Лехаима Навального. Ни мощные стены Кремля и всесильная киселевская пропаганда. Я вас люстрирую. Обязательно люстрирую!
— Мы и сами устали от ВВ. И видим, что падение режима неизбежно. Рашка продержится еще пару месяцев, а потом все. Я это уже говорил Саше Сотнику. А Слава Рабинович уже прислал и мне свою черную метку. Но пропади они все пропадом – у меня забронировано место в вертолете до Северной Кореи. А пока буду грабить народ.
Выговорившись, генерал КГБ перевел дух и продолжил:
— Даже как-то теперь стало легче на душе. Совестливо и гадливо. Как будто из душа окатило. Стыдно, но я раб тысячелетнего рабства. Орда твердо держит мою душу в оковах генетического холуйства. Но избавление близко.
Брайтонская интеллигенция уже смотрела на путинского жандарма с некой долей сочувствия, как на неизлечимого больного. Чекист помялся:
— А можно мне попробовать польский самогон. И чаёк з Майдану. У нас это санкционные продукты.
— А чайка с полонием Вам не хочется?
Путинскому палачу стало окончательно стыдно, и слезы закапали у него из глаз. А я сурово посмотрел на него и продолжил:
— Передайте мой ультиматум Путлеру. Щаранский придет за ним и люстрирует. Зима близко. Мы здесь власть.
— Я передам это Владимиру.
Мне стало немножечко жалко этого заблудшего человека и я передал ему кулон с тризубцем.
— Щаранский строг, но справедлив. Держите этот кулон, возможно однажды он спасет вам жизнь. И выучите наконец гимн Украины.
Генерал неожиданно вскочил и щелкнул каблуками: «Дякую пан. Дякую панове. Слава Украине!». «Героям слава», — грянул в ответ дружный рев всех посетителей трактира «Матрешка». «Ще не вмерла Украина», — несмело дрожащим голосом затянул генерал КГБ, а интеллигенты и диссиденты дружно подхватили. Слезы стояли на очах. Воздух реял духом свободы и гордостью за Украину. Оковы пали.
Генерал быстрым шагом, продолжая всхлипывать, удалился из трактира и отправился прямиком в аэропорт на геленвагене с мигалкой, в сопровождении кавалькады автомобилей выпускников КГБ. В кармане кожаного плаща он трепетно сжимал дисконт на двадцатипроцентную скидку в мясной лавке Моисея Кацеленбогена, где продавались триста сортов колбасы. В этот момент сатрап чувствовал себя перерожденным. «Жить не по лжи, жить не по лжи..», — беззвучно повторял чекист и смотрел в багровый закат. Последний луч солнца скользнул по статуе Свободы, отразившись на зеркальце геленвагена тонким лучом. Сердце генерала затрепетало. В порту гудел гудок.
С уважением, Лев Щаранский
Комментариев нет: