На яблоки в Польшу: «Тут тебе не Майдан!»

Тема гастарбайтеров и рабского заработка за границей актуальна на протяжении всей эпохи независимости Украины. Достаточно вспомнить громогласные общения Ющенко со сцен Майдана-2004 создать условия для возвращения людей в родные пенаты. Однако отшумел уже второй Майдан, а воз и ныне там. Как проходят будни «заробитчан» на сезонных работах в Польше, рассказывает моя собеседница. Анонимно – хотя она и зареклась ездить в Польшу «на яблоки».


Когда ты поехала в Польшу? Был ли с тобой кто-то ещё? Как пришла идея туда поехать?

Я поехала с другом в сентябре 2016 года. Денег нет, работы нет, перспектив нет, а у друга всё ещё сложнее — живёт он в маленьком городе на Западной Украине. Из-за тотальной безработицы там принято выезжать за бугор на работу.

Как происходит весь процесс отъезда?

В основном «по блату». Ищут знакомых, не доверяя неизвестным коммерческим посредникам. Мы не знаем законов на этот счёт и допускаем, что посредники действуют полулегально. Визу надо было оплачивать заранее.

Двоюродный брат друга уже работал в Польше и благодаря ему будущий хозяин бесплатно прислал нам приглашение. Работники без «блата», как правило, за приглашение платят. Работа — сбор яблок осенью.

С этим приглашением и кучей других документов я пошла в польское посольство, оформила визу, заплатила страховку. Куча бабла на это ушло. Потом приехала в этот город, там бус нас должен был забрать и повезти на место. Платишь тоже крупную сумму за этот бус. Я приехала, условно, 5 сентября, ждала там неделю. Нам говорили, что срочно едем, а бус все не ехал.

Самое интересное: я у нашего «благодетеля» спросила, какие на рабочем месте условия, будут ли выходные и свободное время, всё-таки ведь Польша, хочется поехать на страну поглядеть. Этот родственник ответил: «Будете жить в хороших условиях – стиральная машина, комнаты, двухэтажные кровати, есть постели, два выходных, нормированный рабочий день, без проблем».

«Слишком хорошо все звучит. Тут какой-то подвох», – настаивала я. На что друг твердил: «Я два раза переспрашивал у брата».

Итак, прикатили мы в Польшу на бусе. Ехали с толпой незнакомых гастарбайтеров. Люди из разных областей, часть с Волыни. С этого буса высаживались на разные фермерские хозяйства.

Приехали на место глубокой ночью. Самое яркое впечатление: завезли в дворик, встречают какие-то пьяные чуваки, местные работники. Приходит этот двоюродный брат и говорит: «Покажу, где вы будете жить».

Идём. Первые этажи внутреннего дворика – складские помещения и гаражи для техники. А на втором этаже гаражей – помещения для прислуги… то есть для нас. Облезлые стены, штырит неясно чем, нет ни вешалок, ни стульев, ни батарей. На 10 человек в небольшой комнате — маленький кусок батареи. Это важно, так как быстро наступили холода. Вместо матрасов — картонка, под ней облезлая сетка. Двухэтажные нары, а не кровати, к которым я привыкла в хостелах. Мне швырнули даже не одеяло, а какую-то тонкую ветошь. Я на это сказала: «Вообще-то осень и офигенно холодно. Я замёрзну. Мне нужно что-то более удобное, дайте одеяло». В ответ скривились, но дали старый матрас, грязную подушку, грязное, но плотное одеяло и сомнительной чистоты постельное белье.

На первом этаже в пристройке возле гаража было подобие кухни. На дворе около часу ночи, народ бухает, дерется. При этом мы помним, что завтра в 6 утра подъём, потому что в 7 выезжаем на работу.

Я вспоминаю, как спрашивала накануне напарника о туалете и душе. Он ответил: «Не путай тюрьму с курортом. Это Польша, нормальное европейское государство, не перепроверяй, не переживай». И вот я говорю другу:

«Не похоже на то, что рассказывали. Где туалет, душ, стиральная машина?».

Ищем. Душ и туалет в подвальном помещении, там сыро и холодно. Две стиральные машины на 50 человек.

Распорядок дня: 6 утра подъём, в 7 выезд, работать до 19 или 20. Нам говорят: «Если дождь, то запаситесь чем-нибудь».

Я заранее, в Украине, купила на секонде штормовую куртку, рыбацкие непромокаемые штаны, нерезиновые пенковые сапоги, перчатки, специальные защитные очки. Как оказалось, не прогадала.

Постелились, легли. Только мы уснули, через 40 минут с ноги открываются двери, влетает пьяная девица ромской внешности: «Какого хуя ты спишь на моей кровати? Ты украла мои вещи!».

Отвечаю ей: «Я тебя впервые вижу. Не знаю ни про какие вещи».

Оказывается, местные работяги решили её выжить, её вещи выкинули во двор и на соседнюю койку. Она собирает вещи, ревёт, кричит, матерится. Потом приходит какой-то дядька и начинает бить её прямо там. Она кричит: «Не бий мене!». Я со второй полки наблюдаю и фигею. Потом дядька её утешает и кричит: «Людям спать надо!», выносит её за шкирки. Внизу снова крики, вопли. Я с мыслью «Мне в 6 утра вставать», засыпаю.

Через час припхались пьяные работницы и начали укладываться. К утру всё затихло.

Встаём в 6 утра. Обстановка: имеется три кабинки туалета и одна кухня с 4 конфорками. Людей тьма и все хотят приготовить себе завтрак. Чем раньше встал, тем больше шансов на место у стола и готовку.

А потом нас ждёт «транспорт».

Это трактор, за ним стоит прицеп с огромными ящиками из досок (их тут называют «палеты»). В эти ящики грузят людей и везут на место работы. Если близко везут, то ещё ок. А это осень, заморозок, 40 минут ехать. Не на чем сидеть, держишься за край. Сидишь на досках. Как имущество или скотину, нас везут в открытых ящиках. Да и то, у скотины лучше условия.

Если холодно или дождь, никого это не волнует. Через щели в ящиках продувается всё. Мы, пока ехали, кутались и съёживались.

Приглядываюсь к контингенту. Большинство – женщины в возрасте от 18 до 60, до возраста, пока ноги носят. Они так и рассаживались побригадно согласно возрасту. Все сельского происхождения, Комплекция намного мощнее моей, я на их фоне была худышкой. Явно с детства пахали на таких работах.




Работа — сбор яблок. Дали нам штуку под названием «рвач» — ведро с заворачивающимся мягким дном. Крепится лямками и висит у тебя на груди. Яблоки перебрасываются в ящик очень бережно. Ты целый день это ведро носишь на груди. Болят плечи и поясница. Рвачи, как правило, это не подогнанные под фигуру походные рюкзаки, они висят на лямках тяп-ляп. Вся конструкция натирает и давит.

Ты должен следить, чтоб яблоко было не гнилое и без червяка, не сжимать его пальцами, аккуратно класть в рвач и очень аккуратно высыпать в ящик.

Сказали – делаю. Беру яблоко, смотрю, делаю аккуратно. Но почему-то женщины вокруг начинают на меня коситься и шептаться. Спрашиваю, что не так. В ответ: «Ты очень медленно делаешь».

— Так я же осматриваю яблоки!

— А ты не смотри на яблоко. А ты потом узнаешь, какое без червяка.

— Так ругать же будут!

— А может и не будут.

Поначалу мне сказали, что дневная норма – 5 больших ящиков. Это реально. Один человек теоритически это может сделать. Но скоро мне в процессе объяснили негласные правила: тебя заставляют в приказном порядке набирать не 5 ящиков, как договаривались, а 8-10, бесплатно. Для этого тебя заставляют очень быстро работать: матом, криками, палками. Так ведут себя надзиратели. Здесь это только украинцы. Лично меня не били, но откровенный мат был.

Если «послать» надзирателя — тебя уволят. А я не могу позволить себе уволиться, потому что должна отбить хотя бы деньги на оплату визы и обратный проезд.

Приходится молчать и делать, что говорят. Кстати, это именно надзиратель бил ту самую девицу в первую ночь. Мы не успевали отрабатывать 8-10 ящиков.

Почему никто не протестует?

Тут я столкнулась с современной украинской культурой во всей её красе. Интересное явление. У моих сотрудниц был явный комплекс неполноценности, причём невероятно воспаленный. Они угнетены и гордятся этим. Они впахивают. С ними такое обращение, потому что они позволяют с собой это делать.

К примеру, я сказала, что не позволю, чтобы меня как скот возили в коробке. В ответ услышала от работниц: «Скажи спасибо, что не пешком ходим. Ты что, дура, молчи!».

Из мужчин на всё хозяйство один тракторист и один мой коллега, приехавший со мной, остальные — женщины.

На бригаду из десяти женщин — один надсмотрщик-украинец, который ими командует кулаком и матом. Его боятся до чёртиков. При этом они успевают пить водку ночами напролёт. Мы к их пьянкам не присоединялись, и поэтому стали изгоями.

Фермера они называют «паном». Вспоминаются душераздирающие повести о крепостничестве из классической украинской литературы.

Ещё красноречивая деталь, на сей раз об отношении работниц к своему здоровью. Поздняя осень, холодно, прошёл дождь, женщины садятся голыми задницами на холодную землю и какие-то железки. У меня есть каремат. Предлагаю им. Слышу ответ: «Мы люди не гордые, в отличии от некоторых! Мы так посидим». Убеждаю: «Так вы себе наживёте цистит, половые проблемы». Отвечают: «Ничего страшного!». Ну ок, ваш выбор.

Когда работницы увидели куртки, перчатки и защитные очки у нас с другом, только спросили: «А шо вы это так подготовились хорошо? Первый раз ведь приехали!». Работницы завидовали нам, что мы хорошо экипированы. У пана они при этом попросили на время дождя… костюм химзащиты. Отмечу, что в костюме руки поднять сложно, а поднимать надо постоянно.

Я им пыталась поначалу объяснять и «майданить»:

— Женщины, вы понимаете, что вас бесплатно заставляют работать выше нормы?

— Но мы же хорошие работницы!

— Вы убиваетесь. Не перерабатывайте норму.

— Если мы так не будем делать, нас не будут приглашать.

Говорю надсмотрщику:

— Я видела, как работают в саду поляки. Медленно и логично.

В ответ:

— Будешь полькой, будешь медленно. Сиди тихо, сука, заткнись, будешь делать, что я указал!

Мы как скот: нас посадили, повезли, до заката работаем (не до официально обозначенного часа), после заката назад.

Перерыв формально час. Если надсмотрщик решил, что надо больше успеть, у тебя уже не час, а 30-40 минут. Иногда он при этом с циничной ухмылкой обещает увезти на час раньше. Но на час раньше никто не увозит, и никто ему ничего не скажет.

Выходных нет. Формально выходной — это полдня воскресенья. За это время мы не можем выйти за территорию, потому что заинтересованы в том, чтоб постирать вещи, накопившиеся за неделю, выстояв в очереди на стиральную машину.

Где-то есть хозяин — фермер-поляк. Приезжает на машине, смотрит, как мы работаем. Чтоб не ели яблоки. Если никто не смотрит, то яблоки всё-таки едят. В группе друг на друга стучат, это развито на высшем уровне. Взаимоподдержка, взаимопонимание — такого понятия нет, каждый сам за себя.

Снова «майданю»: «Нам такие ужасные условия делают! Давайте бунтовать, делать по 5 ящиков».

В ответ: «Мы тут работаем, а ты пришла и ушла. Если слиняешь, всем будет лучше».

Одна женщина по-старше сказала: «Расскажу тебе анекдот…

Полностью читать ЗДЕСЬ