Стыдно

Коля Сонин был впечатлительным молодым человеком, учился на дизайнера, следил за модой и безоговорочно доверял рекламе.

Плохого реклама не посоветует, думал субтильный Сонин, если её открыто распространяют на широкую аудиторию.

Обладание популярной вещью придавало Коле уверенность в себе, как будто видеоролики и плакаты рекламировали не только товар, но и его лично. Поэтому он учился в неавторитетном, но модном университете, покупал кроссовки последней модели, стоял в очередях за новым, только что выпущенным в продажу смартфоном. Такие траты наносили значительный ущерб как его карманным деньгам, так и родительскому бюджету, но свою причастность к большой, пусть и чужой славе, он ставил превыше всего. А при случае, указывая на рекламу, замечал: «О, да это как у меня!»

Но однажды с ним случилась досадная неприятность.

Среди западных рекламных роликов, которые современный человек вынужден просматривать ежедневно в огромном количестве, Колю поразил один, в котором говорилось, что русским быть теперь не только не модно, но даже постыдно.

Заявление казалось довольно убедительным, и подкреплялось фактами, в духе того, что русская культура за границей больше не ценится, а сами русские за их варварский и рабский нрав подлежат общественному порицанию.

Сонин, который до этого момента никогда не задумывался кто он, похолодел.

А что, если он русский?

С этим вопросом он поспешил к маме, и, увидев её удивлённое лицо, сразу понял, что на немца или англичанина рассчитывать не стоит. Оставалась ещё надежда, что он хотя бы румын, но и этому не суждено было сбыться.

– Ты что, сынок, мы – русские, – ответила мама, улыбаясь.

– А может быть, мы поляки? – пробормотал Коля. – Нет у нас польских корней?

Мама лишь покачала головой.

С этого дня для Коли начались мучения.

Впервые в жизни он ощутил себя немодным, прокажённым, порицаемым в цивилизованных странах. Ему, который всегда был достойным и прогрессивным членом любой компании, вдруг сделалось невыносимо стыдно.

«Русский, русский», – повторял он про себя, как приговор.

Ещё больший ужас вызывало понимание, что свою русскость он не сможет сменить на, скажем, французскость.

Русский – это навсегда.

Какое-то время он ещё пробовал переубедить себя, что не всё так плохо, но попытки были напрасны. В американских фильмах про супергероев, которые он пересматривал много раз, в компьютерных играх, в западной прессе – везде, русских изображали неотёсанными карикатурными варварами. Из-за этого Сонин стал скверно спать, мало есть, а затем пошёл к психологу.

Чтобы скрыть свою русскость, он начал учить английский язык и в своём родном городе объясняться на нём, пусть и с жутким акцентом.

Но новый удар ждал его через месяц. С компанией он собрался в Европу. Дядя одного из друзей владел небольшой квартирой у моря в Болгарии, и предоставил её ребятам, на время, когда сам по делам возвращался в Россию. Болгария не ахти какая Европа, а всё же Европа. Дядя, плотный мужчина с волосатой грудью, перед своим отъездом устроил для ребят прощальный обед. За разговором он действительно пожаловался, что местные в последнее время стали относиться к русским настороженно, если не сказать больше.

– Какая-то болезнь, пропаганда работает, – говорил он. – Иногда думаешь, уж не сошли ли они с ума.

– А вы не показывайте, что вы русский, – вдруг вкрадчиво вставил Коля.

– Это ещё почему? – удивился дядя.

– Ну, говорите на английском, делайте вид, что вы не из России. Надо же понимать, мы для них – второй сорт. Признайте это. К чему такая гордость? Мы не модные, мы отсталые. Нам надо стыдиться за себя, за свою историю, и каяться перед ними. Вот мне, и я не боюсь об этом говорить, стыдно, что я русский.

– Русский? – переспросил дядя с усмешкой. – Да какой же ты русский?

– Не русский? А кто?

– Ты же манкурт.

– Манкурт?

– Ну да! А кто же ещё?

– Манкурт, – повторил про себя новое слово Сонин. – Значит не русский?

– Успокойся, нет конечно! – сказал дядя и уехал в Россию.

В эту ночь, впервые за долгое время Сонин спал сладко.

Манкурт звучало не так красиво, как француз или американец, а всё ж таки не русский.

Александр Субботин