«Хуже нетъ галичанъ. Кровожадные. … Бесы, а не люди»

Украинский национализм ещё 100 лет назад превращал его адептов в зверей, которым было всё равно, кого убивать – большевиков или их противников: главное то, что уничтожаемые не принадлежат их западэнскому племени, а потому достойны самой нечеловеческой расправы.

Из воспоминаний Марии Нестерович-Берг, очевидицы событий декабря 1918 г. в Киеве:

«… Кіевъ поразили какъ громомъ плакаты съ фотографіями 33 зверски замученныхъ офицеровъ.
Невероятно были истерзаны эти офицеры. Я видела целыя партіи разстрелянныхъ большевиками,
сложенныхъ какъ дрова въ погребахъ одной изъ большихъ больницъ Москвы, но это были все — только разстрелянные люди. Здесь же я увидела другое. Кошмаръ этихъ кіевскихъ труповъ нельзя описать.
Видно было, что, раньше чемъ убить, ихъ страшно, жестоко, долго мучили. Выколотые глаза; отрезанные уши и носы; вырезанные языки, проколотые къ груди вместо георгіевскихъ крестовъ, —
разрезанные животы, кишки, повешенныя на шею; положенныя въ желудки еловыя сучья. Кто только
былъ тогда въ Кіеве, тотъ помнитъ эти похороны жертвъ Петлюровской арміи. Поистине — черная
страница малорусской истории, зверского украинского шовинизма».

Отметим, что речь в данном случае об изуродованных трупах офицеров Киевской офицерской добровольческой дружины генерала Кирпичёва, которые после бегства Скоропадского обороняли Киев от петлюровских формирований.
<…>
Какъ-то утромъ прибежала моя покойная сестра Галя. Со мню была кн. Голицына.

— Знаешь что? Петлюровцы вошли въ Кіевъ со стороны Печерска, гетмана вывезли немцы, а его
главнокомандующій, кн. Долгорукій, бежалъ, не оставивъ никакихъ распоряженій.

Пришедшій гр. Гейденъ подтвердилъ страшное известіе.
<…> Опять повторилась старая исторія: съ Печерска вошли петлюровцы, а на Волынскомъ посту
удерживали еще фронтъ офицеры… Ночью же производились уже аресты и разстрелы. Много было
убито офицеровъ, находившихся на излеченіи въ госпиталяхъ, свалочныя места были буквально
забиты офицерскими трупами. Мое положеніе становилось опаснее съ каждымъ днемъ, бегство изъ
Кіева предуказывалось событіями.

На второй же день после вторженія Петлюры мне сообщили, что анатомическій театръ на Функулеевской улице заваленъ трупами, что ночью привезли туда 163 офицера. Я решила пойти и
убедиться «своими глазами». Переодевщись, отправилась я въ анатомическій театръ… Сунула
сторожу 25 рублей, онъ впустилъ меня.

Господи, что я увидела! На столахъ въ пяти залахъ были сложены трупы жестоко, зверски,
злодейски, изуверски замученныхъ! Ни одного разстреляннаго или просто убитаго, все — со следами чудовищныхъ пытокъ. На полу были лужи крови, пройти нельзя, и почти у всехъ головы отрублены, у многихъ оставалась только шея съ частью подбородка, у некоторыхъ распороты животы. Всю ночь возили эти трупы. Такого ужаса я не видела даже у большевиковъ. Видела больше, много больше труповъ, но такихъ умученныхъ не было!..

— Некоторые еще были живы, — докладывалъ сторожъ, — еще корчились тутъ.
— Какъ же ихъ доставили сюда?
— На грузовикахъ. У нихъ просто. Хуже нетъ галичанъ. Кровожадные. Привезли одного: угодило
разрывной гранатой въ животъ, а голова уцелела… Такъ одинъ украинецъ прикладомъ разбилъ
голову, мозги брызнули, а украинецъ хоть бы что — обтерся и плюнулъ. Бесы, а не люди, — даже перекрестился сторожъ.

Окна наши выходили на улицу. Я постоянно видела, какъ ведутъ арестованныхъ офицеровъ. Утромъ
узнала, что разстреляли графа Келлера, бывшаго главнокомандующаго обороной Кіева».

Источник