В чём не прав Глазьев
Сама по себе интенция — прекратить складывать «лишние деньги» за границей — понятна. И в принципе правильна. Вопрос, однако, в другом. Товарищи эти плохие шахматисты, готовые сожрать «подставленную пешку», не умея считать хотя бы на два хода вперед.
А второй ход прост, как песня: инфраструктурные проекты — скажем, дороги, — это не то, что потребляется людьми за деньги. Даже «платные дороги», хотя они и платные, имеют срок окупаемости, исчисляемый десятилетиями, то есть гораздо более продолжительный, чем время строительства дорог. И даже жилье, если условно отнести его к инфраструктуре, строится месяцы, а выкупается годами — и сроки тянутся всё больше и больше, иначе не нужна была бы ипотека.
Что это значит? — А это значит очень простую вещь: все деньги, которые будут потрачены на инфраструктуру, окажутся в карманах тех, кто ее строил, причем гораздо быстрее, чем инфраструктура их «заработает». Возникает вопрос: и куда эти деньги пойдут, на что эти люди будут их тратить?
Вариантов всего три:
1. На потребление.
2. На вклады в российских банках и скупку российских активов.
3. На скупку иностранных активов и вклады в иностранных банках.
Первый. К чему приведет выброс денег на потребительский рынок без увеличения предложения? — К удорожанию всего и вся, то есть к инфляции.
Почему надо начинать со случая без увеличения предложения? — Потому что есть только два пути его увеличить: развивать собственное производство потребительских товаров, либо закупать потребительские товары за рубежом. В первом случае, чтобы российские потребительские товары выдержали конкуренцию, надо конкурировать с Китаем, Индией, Вьетнамом, Шри Ланкой, Бангладеш прежде всего по величине заработной платы, ибо технологии — те же, сырье то же, товар такой же. Если покрывать спрос за счет импорта — то тот самый золото-валютный запас будет перекочевывать в ту же заграницу (от которой мы хотели уйти), только совсем уже безвозвратно.
Так что тут выбор всего из трех вариантов: или инфляция, или низкая заработная плата, конкурентная с низшими из развивающихся стран, либо утечка денег за рубеж. Ни один вариант не кажется привлекательным.
Второй. Насчет российских банков и активов, наверное, какая-то более или менее ничтожная часть какие-то деньги и понесет, но вероятность первого пути — выноса их на потребительский рынок очевидно более вероятна для основной массы сравнительно низкооплачиваемых работников. Да и российские банки, выдав кредиты, так же вынесут «инвестированные» деньги на тот же самый потребительский рынок.
Третий. Вот этот вариант для тех, кто будет разворовывать средства, направленные на инфраструктуру, как это имело место в Питере с трубами, в Москве с кольцевой дорогой и во множестве других мест.
Вообще с точки зрения казнокрадства именно инвестиционные проекты — золотое дно. Это в Питере совсем уже обнаглели от безнаказанности, что трубы стали лопаться на следующий день. А вот положи они трубы, которые способны простоять не 50 лет, как положено на нормативам, а, скажем 30 лет, — то могли бы украсть не ВСЁ-ВСЁ-ВСЁ, а только половину, но при этом практически безнаказанно, ибо какой там эмир будет через тридцать лет разбираться, кто и что… Это еще дожить надо.
И тогда эта часть денег, как всегда, уйдет на Северный берег Средиземного моря на виллы и яхты тем, кого с нетерпением ждет южный берег Ледовитого океана…
Итак, в чем экономическая ошибка «инфраструктурной идеи»? — В том, что выплаты по инфраструктурным работам происходят быстро. А возврат средств – неизмеримо медленнее. Настолько медленнее, что их возврат можно просто игнорировать. Поэтому финансирование инфраструктурных проектов равносильно обычной, простой и ясной необеспеченной эмиссии.
К чему приводит бездумная эмиссия в обществе российского типа, для которого характерен не кризис перепроизводства и безработица (как на Западе, где эмиссия стимулирует недостаточный спрос и деньги можно разбрасывать с вертолетов), а недопроизводство и недостаток рабочей силы?
Она приводит к инфляции, коррупции и разрушению экономики.
Вот последствия идей Глазьева.
Есть и еще одна ошибка матёрого спасителя Руси от супостатов. Кто строить-то всё будет?
Доллары, как известно, кушать нельзя. И дом из долларов не построишь. И доллары ничего построить не могут – у них рук нет. Для того, чтобы от них была польза, надо, чтобы были люди, которые желали бы их заиметь и для этого готовы были бы работать. 200 миллиардов долларов, это средняя годовая зарплата 20 миллионов российских рабочих. Или китайских, ибо средние зарплаты в России и Китае практически уравнялись. И где эти российские рабочие?
Это Жирик видит где-то (да и то только в период выборов) «миллионные массы российских квалифицированных безработных», мечтающих о куске хлеба, которого они якобы лишились из-за понаехавших таджиков. На самом же деле большая часть российской производящей экономики страдает из-за нехватки рабочих рук. Потому что все на юристов выучились и теперь пивом торгуют.
То есть дополнительных русских работников реально нет, а принимать несколько миллионов рабочих из Китая для инфраструктурных строек вы сами не захотите. Нехватка рабочих рук — это одна из причин, почему российская экономика не принимает инвестиции.
А насчёт того, что Запад печатает деньги, чтобы скупать российские (и не только) реальные активы, Глазьев прав. Но это совсем другая история, имеющая больше отношения к приватизации уже имеющегося, чем к постройке нового.
bulochnikov
Может, автор статьи так шутит, конечно... Тогда шутка очень грустная.
ОтветитьУдалить