Зато раньше порядок был
В Александровске около 11 утра 7 декабря, согласно доклада мне старшего помощника, к трапу ледокола подъехала шлюпка с офицером и шестью матросами. Поднявшийся по трапу на ледокол офицер в чине старшего лейтенанта, начал кричать и топать ногами на стоящего у трапа вахтенного матроса, на том основании, что вахтенный плохо отдал честь, хотя последний и стоял на вытяжку; но как необученный строю, не мог соблюсти правил (на ледоколе команда была вольнонаемная) затем потребовал к себе командира, но встретивший его тут же старший помощник заметил, что офицер был пьян, а посему, послав доложить мне, командиру, начал его уговаривать, когда же я вышел на встречу в столовой ледокола, то я увидел, что действительно это был пьяный непонимающий окружающего человек, т. к. видя меня вблизи, он меня не заметил, а посему личное объяснение я счел лишним, могущим вызвать лишь новый инцидент, потому не вступил в объяснение, а лишь приказал своим помощникам держать себя корректно, без вызовов, ушел прочь.
Вскоре означенный пьяный офицер уехал, предварительно захватив с собой на шлюпку 4 ящика рыбных консервов, которые были перегружены с парохода «АЛЬБАТРОС».
На завтра 8 декабря мною была получена служебная записка от и. д. командира военного заградителя «Уссури», приблизительно такого содержания: «В виду окончания погрузки с парохода «ИОКУЛЬ» патруль и команда с ледокола снимаются, груз оставляется на ответственность командира ледокола», и, затем, вторая, что 4 ящика консервов, взятые на пробу, возвращаются (кроме 2 банок). Оказалось, что офицер был и. о. командира заградителя «Уссури». Кем была поручена ему власть над ледоколом, мне осталось неизвестным.
Это докладная от 1916 года. Дело шло к февральской революции, а до большевиков был еще почти год — но уровень бардака вы сами можете оценить, особенно с учетом того, что речь идет о флоте, да еще о военном-морском флоте. Уж если там было вот такое — что же творилось в гражданских отраслях?
На самом деле, «Семен Челюскин» был не ледоколом, а ледокольным пароходом. И это совсем не тот «Челюскин», который, только получив в Дании с верфи, большевики загнали во льды и там утопили (см.картинку в заголовке). Это другой «Челюскин» — но его история была еще более трагичной.
17 октября 1916 года в результате диверсии, совершенной агентом германской разведки, в Бакарице возле Архангельска взорвался пароход «Барон Дризен». Сила взрыва груза взрывчатых веществ составила 1,6 кТ ТНТ (что делает его самым мощным взрывом в истории на тот момент). Погибли 600 моряков и жителей города, было ранено около 1200 человек, еще до 500 пропали без вести. Агентом оказался боцман корабля, украинец по национальности, заложивший бомбу в грузовой отсек. Предатель был повешен. А 13 января 1917 года на грузовых пароходах «Семен Челюскин» (тот самый, ледокольный) и «Байропия» во время разгрузки взрывчатых веществ начался пожар. Огонь перекинулся на портовые склады. Сила взрыва неизвестна, погибло 300 человек.
16 декабря 1916 года в Кольском заливе близ Мурманска ледокольный пароход «Семен Челюскин» принял с борта французского судна «Святой Фома» в свои трюмы 900 бочек мелинита, более 5000 ящиков синкрита (взрывчатого вещества, в полтора раза превосходящего по силе динамит), около 1000 ящиков со снарядами, прочие боеприпасы, бертолетову соль, аптекарские товары и несколько десятков грузовых и легковых автомобилей. 12 января в четыре часа дня «Семен Челюскин» стал к причалу Экономии под разгрузку. С вечера того дня до 7 часов утра 13 января грузчики стивидорской конторы фирмы «Шмидт» вели непрерывную разгрузку судна в две смены. В начале 10 утра, во время откатки бочек, одна из них дала сильное пламя, передавшееся на группу рядом стоящих бочек, и «Семен Челюскин» взорвался… Так же, как и «Барон Дризен» в Бакарице, «Семен Челюскин» разлетелся на куски.
Расследования этих взрывов велись в условиях начавшейся революции, затем началсь интервенция, гражданская война, многие фигуранты дел покинули страну — и истории страшных взрывов банально забылись.
Комментариев нет: