Но почему в НКГБ не съели Кука?

Они прибыли утром 23 мая 1954 года на рассвете. После короткого разговора их провели в схрон. Не будь за спиной тяжёлого ночного перехода, подозрение вызвали бы и образцовый порядок в нём, и дрожащие руки «Петра», и сапоги, не снятые «Юрком», на пути к схрону…

Вызвали бы, но они вымотались и легли спать, а когда проснулись — уже были связаны. Так был пойман Василий Степанович Кук, руководитель и главный командир Украинской повстанческой армии (УПА) после смерти Романа Шухевича в 1950 году и… почётный пенсионер, обласканный советской властью, благодаря чему доживший до Оранжевой революции.

За «Барсуком» наши гонялись давно, с 1944 года. Весной 43-го он возглавил одно из четырёх структурных подразделений ОУН-УПА* — группу УПА-Юг. Начались боестолкновения отрядов бандеровцев с партизанами, а весной 1944 года — нападения на тыловые подразделения и части Красной Армии. Боестолкновений с регулярными армейскими частями и частями НКВД УПА не выдерживало. В 20-х числах апреля 1944 года в Кременецких лесах на границе Ровенской и Тернопольской областей УПА-Юг, которым командовал «Барсук», и УПА-Север попытались повоевать с ними на равных, но в результате обе группы понесли огромные потери, и были вынуждены выбираться из «мешка» мелкими группами.

Наука пошла впрок. После этого «Барсук» никогда уже своих боевиков в открытые атаки с армейцами и «нквдшниками» не водил: они устраивали засады только на одиночек и небольшие группы, боролись с партактивом, «ястребками» — так население Западной Украины прозвало бойцов истребительных отрядов из местных коммунистов и комсомольцев. Летом 1950 года, после того, как был убит не отличавшийся особой щепетильностью в конспирации Роман Шухевич, «Барсук» занял посты руководителя ОУН(б)* на «Украинских землях», главы Генерального секретариата УГВР (Украинской главной освободительной рады) и Главного командира УПА*.

«Барсук» — это был розыскной псевдоним, который чекисты использовали во внутреннем документообороте, при сеансах связи и в разговорах между собой. На самом деле того, за кем они упорно охотились, звали Василий Кук, а большинство «бандеровцев» знало его, как «Лемиша». В отличие от Шухевича, он более щепетильно относился к конспирации, старался чаще менять места своего пребывания, доверял только хорошо проверенным людям.

Позже на допросах его жена Ульяна признавалась: «Даже я, как жена, не знаю ни о его детстве, ни о юности. Конспиратором «Лемиш» был большим. Я, как жена, никогда не знала, какой пост он занимал в организации, не говоря уже о другом». В ориентировке на него от 2 сентября 1949 года чекисты указывали: «Часто носит простую крестьянскую одежду, так же одеваются его боевики».

В начале 50-х на «Барсука» началась настоящая охота. На территории Хмельницкой области была создана легендированная «бандеровская» боёвка, состоявшая из агента «Партизана» и двух завербованных бывших бойцов УПА*. Им удалось встретиться с двумя боевиками «Барсука» — «Чумаком» и «Карпо», которые разыскивали одного из командиров УПА с Волыни. Бандеровцы не знали, что чекисты полностью уничтожили его боёвку — никто не выжил, но они специально скрывали информацию об этом, провоцируя националистов на её розыск. Ловушка не сработала, Кук на контакт не пошёл, потребовав, чтобы «партизан» зимовку провёл с его бойцами в одном из многочисленных схронов.

В мае-июне 50-го удалось выяснить точное местонахождение «Барсука» на стыке Львовской, Тернопольской и Станиславской (Ивано-Франковской) областей. Была проведена масштабная войсковая операция с прочёсыванием лесного массива крупными войсковыми подразделениями и частями МГБ. В результате погибло большое количество бандеровцев из состава отряда, в котором на тот момент находился Кук. Погиб и его телохранитель «Муха». Самому «Барсуку» из окружения вырваться удалось. В феврале 1951 в руки чекистов попал руководитель Подольского краевого провода ОУН* Василий Бея — «Улас». Его завербовали… точнее, думали, что завербовали — вернувшись в леса он сразу же сообщил командованию бандеровцев о произошедшем и вскоре погиб. В декабре 1952 года погибли некие «Зенка» и «Орача», которые до дня ликвидации скрывались с «Барсуком» в одном схроне. Чекистам не повезло всего чуть-чуть, иначе бы «Барсук» тоже был убит.

Велась МГБ и агентурная игра с использованием ещё одного попавшего в их руки высокопоставленного националиста — эмиссара Зарубежного представительства УГВР Василия Охримовича. Он высадился на территорию Украины с парашютом с американского самолёта: «зарубежные партнёры» активно снабжали бандеровцев оружием, боеприпасами, забрасывали к ним подготовленную за океаном агентуру. В результате игры удалось выяснить, что с весны 1953 года «Барсук» скрывается в Станиславской области на базе Рогатинского надрайонного провода ОУН. Его пытались заманить в ловушку, но он разгадал игру, и в очередной раз избежал ареста. 11 июля 1953 года при попытке пересечения границы был задержан Василий Галас (псевдоним «Орлан») и его жена Мария Савчин («Маричка»). Галас дал притворное согласие на вербовку: «Маричку» вместе с агентом «Матросом» («бандеровская» кличка «Тарас») вывели за рубеж в качестве представителей оуновского подполья. Однако, выполняя наказ мужа, «Маричка» сразу же рассказала об игре и вербовке «Орлана» в ЦРУ. Разыгранная комбинация с захватом Кука провалилась, даже не начавшись.

Тем не менее, чекисты обкладывали «Барсука» всё плотнее и плотнее.

Один за другим проваливались и вербовались подпольщики-националисты, раскрывались и уничтожались схроны, продуктовые и оружейные базы и тайники, перехватывались пути пересечения границы, проводились регулярные прочёсывания лесных массивов и облавы: всё меньше становилось людей, которым бандеровцы могли доверять — простое население устало от них. Вокруг налаживалась мирная жизнь: открывались школы, институты, формировались и обеспечивались современной техникой колхозы и совхозы, заметно выросло благосостояние селян особенно на Западной Украине. Им хотелось мирной жизни, а по лесам в это время бегали какие-то люди с автоматами, утверждали, что воюют за их свободу, и при этом требовали снабжать их едой и скрывать (а ведь только за это можно было загреметь в лагеря или отправиться на поселение в Сибирь). Особенно сложной для бандеровцев стала зима 1953-54 годов — они понесли большие потери и всерьёз задумались о выводе уцелевшего личного состава в ФРГ. Весной Кук планировал приступить к налаживанию контактов с уцелевшими ячейками националистического подполья, и в украинском НКГБ решили этим воспользоваться.

Им улыбнулась удача: удалось арестовать связного «Барсука» — Чумака «Богуна», у которого был «бандеровский» псевдоним «Юрко». Командующий УПА знал его лично и доверял ему. Для встречи «дорого» гостя разминировали и отремонтировали давно уже раскрытый схрон в Иванцевском лесу Львовской области, который получил название «Почекальня». В ночь с 20 на 21 апреля 1954 года в него «заселились» спецагенты «Карпо» (у бандеровцев «Чумак»), «Жаров» («Петро») и «Богун» («Юрко»). С каждым из агентов, чтобы исключить возможность самоубийства «Барсука», была разработана подробная легенда поведения при различных сценариях развития событий.

Москва и ЦК КПУ требовали от «чекистов» захватить Кука живым. Его хотели убедить, что «свободная Украина», за которую сражаются «бандеровцы», и так существует в виде УССР и принадлежит украинскому народу.

На рассвете 23 мая «Богун» выбрался из схрона наружу и стал ждать. Вскоре послышался треск веток, а затем условный сигнал, копирующий клёкот птицы. После ответного сигнала из кустов выбрались Кук, его жена — Ульяна Крюченко и два телохранителя Владимир Задворный («Довбуш») и Михаил Фенин («Назар»). Телохранителям было приказано остаться на месте, остальные отправились к схрону. Это потом уже, анализируя всё произошедшее, Кук вспомнил, что и схрон был в слишком образцовом порядке, и «Юрко» вопреки всем инструкциям, когда они подходили к схрону, не снял сапоги, и «Петро», который жарил для них на примусе картошку, никак не мог справиться с дрожью в руках. Но ночной переход их сильно вымотал, он просто не придал этому значения. А зря. После завтрака Кук повеселел, много шутил, рассказывал, как уходить от розыскной собаки, попросил «Юрка» почистить его американский автомат — подарок Охримовича — показал, как тот разбирается. Умывшись и помыв ноги, «гости» уснули.

«Богун» разобрал автомат, из-под подушки у Ульяны осторожно извлекли её пистолет ТТ, а затем набросились на спящих и связали. После такого неожиданного пробуждении у Кука со своими бывшими «побратимами» состоялся острый диалог:

— Сколько вам заплатили?!

— Мы арестовали вас по приказу проводника «Орлана» (арестованного НКГБ Василия Галаса), чтобы скорее покончить с войной и обеспечить нормальную жизнь народу.

Агенты не сразу раскрылись, что перевербованы НКГБ. Когда Кук предложил «Юрку» деньги, тот ответил:

— Я не за деньги работаю.

— А за что?

— За идею!.. и потом, я бывший эсбист и знаю правило — кто приказал связать, тот и приказывает развязать. Разве не Вы учили нас этому?

В схроне чекистами был предварительно установлен радиоприбор «Голос»: при нажатии на кнопку за километры от него срабатывал сигнал вызова — «Барсук» наконец-то попал в западню. Тут же на место выехала группа захвата, во главе с майором Григорием Клименко. Чекисты какое-то время разыгрывали из себя «бандеровцев». Майор спустился в схрон и поздоровался с Куком. Тот на игру не «купился», он сразу понял, что перед ним чекист. Тем временем лейтенант Валентин Агеев отправился к телохранителям «Барсука» и на чистом галичанском диалекте сообщил им: «Вы арестованы по приказу вышестоящего проводника!» «Довбуш» и «Назар» безропотно дали себя связать.

С апреля 1955 г. Кукам разрешили проживать в одной камере. 4 мая «300-й» написал «Декларацию» о политическом признании победы советской власти. В обмен на это его родственникам и родственникам жены разрешили вернуться со спецпоселения в родные сёла. На выплату суточных и покупку приличной одежды «300-му» и «88-й» выделили внушительные денежные фонды, Ульяну даже свозили в Дарницкий универмаг, чтобы она там могла сделать покупки. Им обоим показывали идейно выдержанные фильмы, возили в музеи Ленина и Шевченко, делали экскурсии по крупнейшим предприятиям и колхозам Украины, по её знаковым местам, таким как Печерская Лавра, София Киевская, Аскания Нова.

В августе 1959 г. Куков переселили в особняк КГБ на Нивках — есть в Киеве такой живописный район с большим уютным парком и озёрами— а 14 июля 1960 года их, и целый ряд других высокопоставленных командиров УПА помиловали по ходатайству КГБ УССР. Через неделю Куков выпустили из-под стражи, вернув отобранные при задержании вещи и деньги. Им выделили квартиру по улице Речицкой, 2, дали 1000 рублей подъёмных и обеспечили охрану — им вполне могли мстить бывшие «побратимы». Тогда же были прекращены все радиоигры с зарубежными центрами националистов и их кураторами из разведок стран НАТО от имени захваченных КГБ эмиссаров ОУН*. Об этом было заявлено публично, что произвело эффект разорвавшейся бомбы. В тот год «полетели» со своих постов многие офицеры иностранных разведок, в том числе и начальник «русского» отдела британской Интеллидженс сервис.

19 сентября 1960 года Василий Кук выступил по радио с обращением ко всем живущим за рубежом украинцам, в котором признал советскую власть на Украине законной, отрёкся от ОУН-УПА* и призвал украинское правительство в изгнании признать СССР законным государством и вернуться домой. Обращение неоднократно ретранслировали и опубликовали в газете «Вести из Украины», которая распространялась за рубежом среди диаспоры. С подобными покаяниями выступили ещё порядка 200 бывших «бандеровцев». Кук всё время существования советской власти находился под плотным «колпаком» слежки и прослушки. Было известно даже, как он поучал своего сына: «Тю дурный, лучше б учил арифметику, чтоб деньги зарабатывать, а не тратил время на эти политинформации!» Кстати, «органы» потом помогли Юрию получить престижное в то время университетское образование кибернетика и поступить в аспирантуру.

Кук мечтал завершить своё неоконченное высшее юридическое образование, но власти разрешили получить только заочный диплом историка. Историко-философский факультет КГУ он закончил в 1964 г., но работать старшим научным сотрудником в Центральном государственном историческом архиве начал уже в 1961-м. Кук собирал документы по истории государственности и культуры Гетманщины. С 69-го трудился на должности и.о. старшего научного сотрудника Института истории АН УССР. Написал кандидатскую по теме «Роль крестьянского пореформенного банка в проведении аграрной Столыпинской реформы на Украине», которую специалисты посчитали достойной докторской степени.

Источник