Лобстеры и икра для нищебродов

А знаете ли вы, что пресловутые «морепродукты» считаются предметами «элитной кухни» с довольно недавнего времени? В том смысле, что пресловутые омары (лобстеры), устрицы и даже икра – в общем, всё, что сейчас подают в дорогих ресторанах и за что дерут огромные деньги – еще лет 150 назад считалось «едой бедняков»?

В том смысле, что ими питались только обитатели морских побережий, да и то те, кому не хватало средств на «нормальную пищу». Скажем, тех же лобстеров … давали заключенным североамериканских колоний. Но даже это применение «морских раков» было еще самым «высоким»: обычно их пускали… на удобрение полей.

То же самое относится и к устрицам, кои в обилии водились на побережье Франции или Британии. Поэтому Диккенс, например, писал: «Бедность и устрицы всегда идут будто рука об руку». А, например, попытки заменить устрицами ту же рыбу в похлебке для «более-менее» оплачиваемых рабочих обыкновенно жестко пресекались рабочими.

Правда, так было не везде. Скажем, в России, где этих самых устриц никогда не было и в помине, данные моллюски как раз были предметом роскоши. Однако тут были другие «забавности» подобного рода. Скажем, икра. Поскольку даже икра осетровая где-то до конца XIX столетия не считалась тут особо ценной. Ну да – разумеется, речь идет (так же, как и в остальных случаях) о местах ее добычи. И рыбаки данный деликатес ценили гораздо дешевле мяса, и если была возможность – предпочитали ей более «здоровую» еду.

Что же касается икры красной, то она вплоть до второй половины ХХ считалась «мусорным продуктом». В том смысле, что ее даже те, кто добывал соответствующую (лососевую) рыбу, как правило, не ели. Скармливали собакам или свиньям, как прочую «требуху». И лишь действия советских властей по «популяризации» данного продукта привели к тому, что к концу 1960 годов красная икра начала, потихоньку, появляться на столах.

Кстати, к крабам это так же относится: вплоть до конца XIX столетия они, так же, как лобстеры (и иные ракообразные) считались «мусором», и использовались чаще в качестве удобрений.

Впрочем, подробно разбирать то, как и когда бывший «пищевой мусор» стал украшением обеденного стола, надо отдельно. Да, в общем-то, это было сделано уже многими, и не один раз: в интернете можно найти огромное количество материалов о том, как произошел данный процесс. Поскольку нам тут важны только два момента.

Первый – это то, что случилось данное изменение отношения только после того, как указанные продукты начали доставляться в места, где их не было. На самом деле это было и раньше: как уже говорилось, в то время, как во Франции устрицами питались только нищие, в Российской Империи их потребляла знать. Ну, а во-вторых – когда они стали стоит относительно дорого.

Впрочем, на самом деле, это один и тот же «момент». Состоящий в том, морепродукты превратили из «собачей пищи» в украшение дорогих ресторанов ни какие-нибудь «великие кулинары», а … железные дороги. И 150 лет тут, кстати, не случайное число.

Именно в 1860-1870 годах завершилась «железнодорожная революция», связавшая все страны и континенты в единую транспортную систему. В том смысле, что именно возможность (быстро) перевозить дешевые, но быстропортящиеся продукты сделала их дорогими в тех местах, куда их везли. А значит – крайне удобными в плане демонстрации возможностей людей, потребляющих их.

И в этом смысле, и французский аристократ, намазывающий тонкой ложечкой черную икру на маленький кусочек хлеба, и российский барин, вскрывающий особым ножиком пресловутую устрицу, делали одно и то же. А именно: показывали, что имеют на это деньги. Пускай это было даже дома наедине: в любом случае самомнение поднималось.

А то, что в каком-нибудь волжском селе эту икру ели ложками, а устрицы, как уже говорилось, были «пищей нищих» на французском побережье, к этому всему отношения не имело. Поскольку кто их видит, этих рыбаков и «устричников»?

То есть, никакой «физический» — т.е., определяемый устройством «пищевых сосочков» и прочих особенностей человеческого организма — вкус, а так же физические критерии полезности, к ценности указанных продуктов не имели (и не имеют) никакого отношения. Точнее, наоборот – это после того, как эти самые продукты обрели свое значение в виде «деликатесов», появилось множество различных исследований, доказывающих их полезность. Например, в виде пресловутой «средиземноморской диеты» или же не менее пресловутого «здорового японского типа питания». Ну, и разумеется, разного рода художественных текстов, где авторы буквально смаковали «роскошный тип потребления», описывая пиры и завтраки элитариев. Равно как и остальные элементы «роскошной жизни».

В действительности же… Впрочем, в действительности ничего плохого в устрицах, в лобстерах или в «кавиаре» нет: они являют собой, в общем-то, белковые продукты, имеющие свою пищевую ценность. Это фуа-грой можно заработать цирроз печени, а лобстерами, если они свежие – максимум расстройство пищеварения. Правда, вот с несвежими результаты могут быть много хуже – вплоть до летальных.

Однако в этих самых продуктах нет ничего такого, чтобы делало их сверхценными и сверхпривлекательными для человека: все т.н. «вкусы» на деле оказываются исключительно социальным фантомом. Т.е., мифической ценностью, существующей исключительно благодаря особенностям общественного устройства. В котором вещи, доступные только элите, всегда являются вкусными – или, скажем, красивыми – вне того, что физически они из себя представляют.