Операция «Вундерланд»

Операция «Вундерланд» («Страна чудес») в Карском море по замыслу командования германским флотом должна была заблокировать навигацию в Советской Арктике — разгромить порты Северного морского пути и уничтожить восточные конвои союзников.

 

Расчет строился на том, что в Карском море советский ВМФ нападения не ожидает, порты и конвои защищены слабо и не смогут оказать сопротивления германским тяжелым крейсерам «Адмирал Шеер» и «Лютцов». Однако последний во время операции «Ход конем» (печально знаменитое уничтожение конвоя PQ-17) налетел на подводную скалу и не смог принять участие в походе.

 

В Карское море отправился только крейсер «Адмирал Шеер», которому в усиление дали семь подлодок: три из них вели разведку и совершали нападения на советские корабли и базы, отвлекая внимание командования Северным флотом, а четыре прикрывали корабль.

 

Получив в августе 1942 года от японцев сведения, что из Петропавловска-Камчатского вышел большой конвой и прошел через Берингов пролив, «Адмирал Шеер» начал операцию, рассчитывая перехватить его в Карском море в конце августа.

 

Смелый план был основан на неверных расчетах: из-за льдов в море Лаптевых конвой двигался медленно и прибыл в Карское море только через месяц. Немцы вообще плохо знали этот район моря и собирались ориентироваться на данные авиаразведки и радиоперехваты, для чего к экипажу «Шеера» присоединилась группа радиоразведки под командой капитана Дистервега, большинство членов которой говорили на русском.

 

Однако с авиаразведкой им сразу не повезло: оба гидросамолета BV.138, способные находиться в воздухе до 12 часов без дозаправки, вышли из строя. У капитана «Шеера» остался только один гидросамолет, более слабый «Арадо», но и он разбился 25 августа при посадке.

К этому времени немцы уже понимали: что-то пошло не так. Конвоя союзников в Карском море не было, периодически то подлодки, то самолет «Арадо» замечали какие-то суда, которые принимали за конвой. «Шеер» гнался за ними, но, не имея достаточной информации о ситуации с ледяными полями, едва не был зажат льдами у острова Русский.

 

После этого капитан прекратил «погоню за призраком», и крейсер начал отступать на запад. И тут немцам впервые повезло: они встретили старый ледокольный пароход «Александр Сибиряков», который вез из Диксона смену на полярные станции Северной Земли.

 

Капитан «Шеера» Вильгельм Меендсен-Болькен мог бы затопить его быстро, еще до того, как пароход сообщит по радио о встрече с крейсером, но он отчаянно нуждался в информации о ледовой обстановке и движении конвоев, которую мог бы получить от русских. Поэтому немцы попытались обмануть экипаж «Сибирякова»: подняли американский флаг, представились как тяжелый крейсер «Таскалуса» и отправили радиосообщение на русском языке: «Кто ты и куда идешь? Доложить ледовую обстановку в проливе Вилькицкого». При этом то ли русский, то ли немецкий радист ошибся: на пароходе приняли название судна не как «Таскалуса», а как японское «Сисияма».

 

Японский корабль под американским флагом, ведущий переговоры на русском языке в Карском море? Капитан «Сибирякова» сразу отправил в штаб Северного флота предупреждение, и операция «Страна чудес» перестала быть секретной. В штабе приказали открыть огонь по врагу. Последние слова радиста с «Сибирякова» были: «Ну, началась канонада», после этого связь оборвалась. Через двадцать минут в эфир была передана радиограмма: «Горим, прощайте» — и судно замолчало навсегда.

 

Ледокольный пароход, вооруженный несколькими слабыми пушками, принял бой с тяжелым крейсером и через час был затоплен собственной командой после нескольких попаданий снарядов большого калибра. Немцы сняли со шлюпок 21 или 22 моряков (советские и германские данные здесь разнятся). Многие из них не хотели сдаваться и оказали немцам сопротивление.

 

Потеряв эффект неожиданности, капитан «Шеера» потерял и надежду найти когда-нибудь неуловимый конвой из Петропавловска-Камчатского. Теперь гораздо перспективнее выглядела идея напасть на порт, где можно было захватить штабы, старших командиров, карты, военно-морские коды и другую ценную информацию.

 

Целью был выбран Диксон, так как команда капитана Дистервега, проанализировав советский радиообмен, пришла к выводу, что Диксон действует как центр радиосети, а это означает, что там находится крупный штаб противника. Захват порта мог бы нарушить навигацию в Советской Арктике, и операция «Страна чудес» завершилась бы успехом, несмотря на все предыдущие неудачи.

 

Диксон был совершенно не готов к отражению нападения. В конце лета 1941 года оборона порта была усилена несколькими береговыми батареями, но отвлекавшие нападения немецких подлодок за месяц до выхода в море «Адмирала Шеера» сделали свое дело: командование Северного флота приказало перебросить орудия на Белушью Губу. Для этого в порт прибыл вспомогательный военный корабль СКР-19, бывший ледокол «Семён Дежнёв». На момент получения сообщения с «Александра Сибирякова» две батареи из трех уже были погружены, на берегу стояли только два тяжелых 152-мм орудия 1910 года выпуска.

 

Несмотря на предупреждение, советское командование почти ничего не сделало для отражения угрозы. Точнее, в штабе Северного флота делалось многое: командиры дискутировали, планировали, писали и отправляли приказы и контрприказы, но советская система управления и связи была настолько громоздкая, что реализация предложенных мер потребовала бы месяцы, если не годы. А счет шел на часы.

 

Неповоротливость советской командной системы, как обычно, компенсировалась инициативой исполнителей. Командир батареи лейтенант Николай Корняков, не спрашивая ни у кого разрешения, приказал разгружать снаряды с баржи обратно на пирс и из местных грузчиков набрал добровольцев для орудийных расчетов своих 152-мм орудий.

Орудия были вот такие. Это путиловская осадная гаубица образца 1910 года калибром 152 мм. Уже при СССР из-за малого угла возвышения ствола (45 градусов) их переименовали в пушки и снабдили щелевыми дульными тормозами, чтобы уменьшить откат при стрельбе на малых углах. После ряда модернизаций из нее получилась гаубица-пушка МЛ-20 — но на Диксоне были древние путиловские орудия выпуска до первой мировой войны.

 

В 1932 г. в АУ РККА возникла идея наложить ствол 152 мм пушки обр. 1910/1930 гг. на лафет 122 мм корпусной пушки обр. 1931 г. А-19. Для наложения 152 мм ствола на лафет менее мощной системы в его конструкцию были внесены следующие изменения: установлены более мощные рессоры; установлен новый контршток в компенсатор; установлен рычаг с вилкой в механизм переменного отката. 26 мая 1934 г. на Ржевском испытательном полигоне (ныне 19 испытательный полигон МО РФ) начались испытания опытного образца новой пушки. Первый этап испытаний проходил с 13 июня по 8 августа 1934 г. В ходе его из представленной системы было произведено 94 выстрела, орудие совершило марш на 150 км. В ходе второго этапа с 17 ноября 1934 г. по 16 января 1935 г. было произведено 343 выстрела. В заключении комиссии отмечалось неудовлетворительная работа подъемного и уравновешивающего механизмов и затруднение заряжания орудия при стрельбе на углах возвышения свыше 30˚. По итогам испытаний было предложено изменить конструкцию подъемного механизма с винтового на секторный, ввести в конструкцию лафета механизм облегчения заряжания при больших углах возвышения. После устранения недостатков система была допущено к войсковым испытаниям, в ходе которых пришлось отказаться от раздельной транспортировки системы в пользу неразборной. Войсковые испытания завершились успешно и орудие было принято на вооружение под названием 152 мм пушка обр. 1910/1934 гг.

 

К счастью, на Диксоне уже были орудия с новыми лафетами, имеющие достаточно широкий сектор обстрела по горизонтали. Но дальность огня у них была не более 18 км.

 

Главным калибром на «Адмирале Шеере» были шесть пушек 28 cm SKC/28 — это 283-миллиметровое корабельное артиллерийское орудие с дальностью огня 36.5 км. Им помогали восемь 150-мм дальнобойных морских пушек (дальность стрельбы — 23 км). Фактически, немцы могли бы обстреливать побережье, оставаясь совершенно вне досягаемости огня советских пушек.

 

Но, к счастью, немцы об этом не знали. Вдруг на берегу стоят 180-мм орудия Б-1П, которые стреляют на 37 километров? Отличить всплески их бронебойных снарядов от фугасов 152-мм осадного путиловского орудия — сложно.

 

Немцы планировали произвести «шокирующий» артобстрел, а потом высадить десантную команду из 180 автоматчиков, которая захватила бы поселок. У диксончан плана обороны и вовсе не было. Все понимали, что им нечего противопоставить огневой мощи тяжелого крейсера, можно рассчитывать лишь подороже отдать свои жизни.

 

Навстречу «Адмиралу Шееру» вышел «Семен Дежнев». Это было чистой воды самопожертвование: экипаж решил сдерживать крейсер сколько сможет, а потом затопиться на фарватере, преградив ему путь. Подойдя к противнику на четыре морские мили, капитан «Семена Дежнева» нагло потребовал у крейсера назвать себя. Ответом стал залп из бронебойных снарядов, которые легко прошивали насквозь корпус старого ледокола. Немцы поняли свою ошибку, заменили снаряды на осколочно-фугасные и третьим залпом вывели «Дежнева» из боя: корабль начал тонуть, не дойдя до намеченного места, где было можно преградить фарватер.

 

Больше никаких возможностей остановить крейсер у защитников Диксона не было.

 

И тут начала стрелять батарея лейтенанта Николая Корнякова. Выстрелы были неточные: ближайший снаряд упал в море в 600 метрах от крейсера. Но капитана «Шеера» эти снаряды большого калибра серьезно обеспокоили.

 

Капитан Вильгельм Меендсен-Болькен не знал, сколько орудий русские имели в своем распоряжении и где они находились. Он допускал, что первые выстрелы были лишь пристрелкой, и опасался, что следующие будут точнее. Стоило ли его одинокому крейсеру за тысячу миль от базы начинать лобовой бой с береговыми батареями, скорее всего сильно замаскированными, защищенными броней плит и спрятанными где-то в скалах?

 

Капитан «Адмирала Шеера» принял решение отступить.

 

Немцы не знали, что имеют дело с двумя старинными осадными орудиями Первой мировой войны, стоящими под открытым небом, без брони и камуфляжа, стреляющими вслепую, сквозь дым и туман, без дальномеров и наблюдательных постов, обслуживаемыми расчетами из грузчиков под командованием неопытного лейтенанта.

 

Капитан «Адмирала Шеера» решил не рисковать и сначала разнести весь порт артогнем с большой дистанции. Следующий час крейсер не спеша продвигался вдоль берега и уничтожал все подряд. Вскоре на Диксоне горели метеостанция, электростанция, радиоцентр, нефтяные и угольные терминалы, жилые дома в поселке.

 

Начальник местного аэропорта Н. Колло, вооружившись ручным пулеметом с одним диском, при поддержке приятеля, у которого была винтовка с одной обоймой, бегал за крейсером вдоль всего берега, чтобы помешать высадке. Мужикам сильно повезло, что немцы все же отказались от идеи десанта: шансов противостоять катерам с пулеметами и автоматчиками у Н. Колло с товарищем не было.

 

Все это время батарея Корнякова отвечала немцам, ориентируясь на звук выстрелов и далекие отблески. Естественно, ни одного попадания не было, но немцы отметили, что батарея русских по-прежнему не подавлена.

 

Тут капитану тяжелого крейсера добавили головной боли радисты капитана Дистервега. Они доложили о радиоперехвате: с острова запрашивали поддержку авиации, а летчик отвечал, что эскадрилья бомбардировщиков прибудет через 30 минут. Атака с воздуха могла стать для крейсера фатальной, и «Адмирал Шеер», поставив дымовую завесу, ушел в Карское море.

 

На самом деле никакой эскадрильи бомбардировщиков не было, к Диксону летел случайный одиночный самолет, летчик которого все понял и поддержал радиста с острова.

 

Арктика в тот день и впрямь стала страной чудес: тяжелый крейсер «Адмирал Шеер», краса и гордость Кригсмарине, самый успешный корабль Германии во Второй мировой войне, спасовал перед двумя допотопными советскими пушками и одной мифической эскадрильей.

 

https://masterok.livejournal.com