Донбасс не сдастся!
Об интервью договаривались долго – Балашов никак не соглашался встречаться тет-а-тет, не хотел быть единственным героем. Ведь ему помогали друзья! Наконец договорились о встрече – за дальним столиком того самого Lucky Grillbar. На вопросы Журналистской правды отвечали Павел Балашов и Максим Тимонов.
«Журналистская правда». В начале мая в Москве стартовали сразу несколько акций по сбору помощи – после произошедшего тогда в Одессе… Однако ваша акция адресована для Краматорска и Славянска – почему?
Павел Балашов. Всё началось с разговора по скайпу с моим дядей, который в этот момент находился в Славянске. К сожалению, он погиб там 9 числа… Ну так вот, пока мы разговаривали, я заметил, как за его спиной ребята сушат бинты. В 2002 году в ходе командировки мне доводилось санитарить, и я помню, как мне самому приходилось сушить под Гудермесом бинты, – потому что была их элементарная нехватка. После разговора мы с друзьями подумали и решили собрать помощь для медиков Славянска. Тогда же в Москву приехал наш друг, проживающий в Риге, послушал нас, сделал глаза кота из «Шрэка»: «Вы же без меня, ребята, не поедете?».
Пока собирали первый груз, попытались скооперироваться с организаторами аналогичных сборов. Позвонил я координатору «Русского выбора» Алексею Худякову и предложил ему помещение для хранения собранной «гуманитарки» в обмен на то, что он поделится с нами опытом передачи груза на украинской границе – чтобы мы смогли провозить наши грузы в Славянск и Краматорск. Господин Худяков сначала долго ездил мне по ушам, обещая «скооперироваться со дня на день», но потом перестал отвечать на мои звонки. Позже узнал, что он был свидетелем по обвинению в Манежном деле…
Максим Тимонов. Пока собирали медикаменты, выяснилось, что не менее острая проблема в Славянске и с детским питанием, с памперсами. Что элементарно нечем кормить детей в детских домах и садиках. И, как ни крути, но придется собирать груз и для детей. Потому что, в отличие от взрослых, дети не могут сделать вообще ничего для того, чтобы обеспечить свое существование. И если государство, на территории которого проживают эти дети, не в состоянии помочь, а, наоборот, – делает все, чтобы существование первых было максимально недолгим, заботу на себя берут третьи лица – частные лица из другого государства.
«ЖП». И дальше вы просто отвезли этот груз на Украину?
Павел Балашов. Если бы всё было так просто! К сожалению, человек, на помощь которого мы рассчитывали при провозке груза через границу, был убит под Славянском. И когда мы туда приехали, украинские пограничники просто насмерть стояли – никого не пропустим, ничего не разрешим!..
Мы ехали тогда на двух машинах. Первая – пожилой грузовичок FORD по прозвищу «брат-конфедерат», потому что во весь капот – вот такой вот флаг (разводит руки) Конфедерации Южных Штатов, времен Гражданской в США. На нем мы ехали с Максимом. А второй – достаточно вместительный внедорожник-универсал. Его пилотом был наш друг Фогель из Риги. И вот на них мы застряли на границе…
«ЖП». Вас не пропускали «правосеки» или пограничники?
Максим Тимонов. Там вообще слоеный пирог! На каждом пункте ведется надзор за пограничниками офицерами СБУ, которых, в свою очередь, контролируют специальные комиссары «Правого сектора». Начали искать варианты. Через ещё одного нашего знакомого встретились с начальником украинского погранпоста. А тот со слезами, чуть ли не рыдая: «Хлопцы, да я хоть фуражку на глаза натянуть готов и не видеть ваших машин! Но поймите, вон в той машине сидят восемь рыл. Кто-нибудь из них захочет получить премию за русского. А у меня – дочь маленькая и мама старенькая. Не могу, хлопцы!». И он не преувеличивал.
Павел Балашов. Как раз в эти же дни такие же «правосеки» расстреляли машину в одном из восставших городов. Двум женщинам там подошло время рожать. Трое ополченцев погрузили их на машину чтобы отвезти в роддом. На выезде нарвались на блокпост «правосеков» – вышли из машины с белыми флажками: «Ребята, мы тут двух женщин беременных вывозим. Или выпустите нас, или довезите их до города сами – мы машину вам эту даже отдадим». А в ответ по ним – очередь из пулеметов. Слава богу женщины успели выскочить из машины, они-то и рассказали об этом.
А мы – на границе, пройти не можем. «Правосеки» на нас волками смотрят…
«ЖП». А как же международное гуманитарное право? Они не могли не пропустить груз! Они же – Европа вроде бы как…
Максим Тимонов. «Правосеки» как хотели, так и вертели это право. Более того, они экспроприировали машины «скорой» и на них своё пополнение развозили в открытую. Тогда то я и понял, что все эти прекрасные красные кресты, которыми я, как штатный параноик этого рейса, норовил уклеить каждый свободный сантиметр, перестали выполнять первоначальную функцию.
«ЖП». Так как же вы сумели передать груз на ту сторону?
Павел Балашов. Мы дико устали! И уже, честно говоря, хотели разворачиваться и ехать домой. Но тут на наше счастье к нам подошли люди, которые умели улаживать вопросы. Знаете, на любой границе мира есть такие ребята, чей бизнес – проводка товаров и людей через границу. Узнав о том, что у нас «гуманитарка», они без лишних разговоров перегрузили всё на свой транспорт, оставили нам телефоны, чтобы мы могли проверить что груз доставлен и уехали. Честно скажу, совести у этих ребят больше, чем у всей украинской власти, что бы о них кто-то ни говорил…
«ЖП». Вы вроде не планировали серию таких поездок делать, а теперь, я знаю, новый груз собираете. Втянулись?
Павел Балашов. Помимо жителей Москвы, оказалось, что есть масса желающих помочь Славянску и Краматорску в других городах и даже странах. И очень скоро люди просто стали предлагать деньги. Отправляли их буквально отовсюду! Из Новой Зеландии присылала русско-украинская община. А из США – отставной офицер ВВС, родившийся и выросший в Штатах, не имеющий никаких русских корней. Парню между 30 и 40 годами, но он оказался человеком начитанным умным, анализирующим. А еще ему понравилось название нашего бара…
В итоге, начали и деньги пересылать в Славянск. И здесь доходило до анекдотов. Перевести деньги в Славянск непросто, если хочешь сделать это анонимно. Поэтому приходится переправлять их различными путями. Как-то собрали энную сумму и решили отправить её с партией бронежилетов. Мы сложили их в старую сумку, в которую положили бронежилет, а на сумке нарисовали смайлик – чтобы наш человек быстро все нашел. Предупредили его по телефону: найдешь улыбку – получишь подарок! А человек этот не воюет, он лечит раненных. И вот, когда груз пришел, он просто, не заморачиваясь, передал все бронежилеты тем бойцам, что в охране. Вспомнил о сюрпризе позже, спрашивает их – а где сумка, со смайликом? А ее выкинули, потому что в ней какое-то старое тряпье было. И вот, наш дядя – серьезный служащий из местной администрации, побежал на помойку – сумку искать с денежной «котлетой»…(смеется).
«ЖП». Какая она – Украина сегодня вашими глазами?
Павел Балашов. Не так давно мне пришлось объяснять женщине 1985 года рождения, что самая большая проблема для нее Украина – другая страна. Я чуть постарше, мне в 6-7-8 лет доводилось туда ездить к родственникам. И до сих пор я не могу воспринимать Украину как другую страну. Для меня Украина – та маленькая деревушка возле речки, дядькин мотоцикл, барашки, которых он держал…
Максим Тимонов. Но сегодня это обозленная нищая земля, которая больше никогда не будет той Украиной. Это и есть Львов 1942 года. Мы воочию сейчас наблюдаем достойных наследников батальона «Нахтигаль», возрождение пресловутой «Галичины». Эти люди натасканы на войну с мирным населением – с детьми и женщинами.
Мой дед с 1945 по 1956 годы занимался тем, что гонял этих мразей по лесам подо Львовом. Мать там родилась и выросла. И я отлично знаю – кто такие «герои УПА».
Я часть своего детства провел на Украине, в Одессе – у сестры своей бабушки. Сейчас – это ад, который может затянуться, подобно Чечне.
«ЖП». Вряд ли теперь на Юго-Востоке найдется тот, кто еще поддерживает Майдан, после событий апреля – мая?
— Есть! (хором)
Павел Балашов. Я сегодня разругался в хлам с невестой приятеля. Она молоденькая, 25 годочков. Является менеджером одной довольно известной российской рок-группы. Так вот, эта милая особа на полном серьезе доказывала мне, что совок убивал людей миллионами, а эти несчастные дети-правосеки убили всего лишь пару десятков «колорадов». Родом она из Одессы.
Максим Тимонов. Когда мы искали выходы на украинскую границу, связались с одним известным писателем-фантастом, живёт в Днепропетровске. Человек ни хрена не бедный. Вышли мы на него, все объяснили – что и как, попросили помочь. Он уточнил – куда именно везете? И заявил: «Если в Киев, я подумал бы, а так – сдохните с вашими ватниками вместе!»
Павел Балашов. Да, так нам сказал еврей, проживающий в Днепропетровске.
А еще, не поверите, случился недавно разговор с родным братом моего дядьки, что погиб. Зовут того, второго, младшего Апанасом. Фамилия – Шустко. Живет он в Ивано-Франковске. Так вот, этот Апанас мне на протяжении 40 минут рассказывал мне о том, какой его собственный брат – гнида, сволочь, колорад и ватник. …Знаете, я плохой католик, давным-давно не ходил на мессу, давно не молился. Но я буду молиться за бойцов Донбасса. Чтобы с ними была военная удача. Чтобы они рассчитались с бандеровской мразью и за «шашлык по-одесски», и за жизнерадостную книжку «365 москальских трупов», и за медсестру Юлю, расстрелянную под Славянском. За 19-летнюю девочку Кристину, которую переехал броневик, за то, что она принесла еду ополченцам на блок-пост. Девчонка сейчас лежит в Краматорске, ей нужна операция, деньги собираем. За нашу подругу из Донецка которой осколок мины попал в низ живота, ей 23 года и у неё уже никогда не будет детей…
Знаете, что я понял о Новороссии?
Что Донбасс никогда не склонит голову, не сдастся.
Автор: Александра Хасанова
