Изменение риторики в Европе: Германия начинает осознавать?

Германия постепенно начинает переосмысливать события на Украине – на смену примитивной пропаганде и восхищению киевской «революцией достоинства» приходят трезвые оценки. В этом можно убедиться, ознакомившись с выдержками из масштабного сюжета по Украине, подготовленного национальной радиокомпанией Германии (Deutschlandrundfunk).


Подобные материалы свидетельствуют, что Берлин, в официальных отношениях с Киевом пока еще изображающий хорошую мину при плохой игре, дистанцируется от украинского руководства и той каши, которую сам же заварил на Украине. Евроассоциация практически ничего не дает украинской экономике, запад сделал ошибку, делая ставку на украинских националистов и игнорируя мнение России. И это, как ни странно, говорится не на канале «Россия».

Приводим основным выдержки из передачи.

«22 февраля на «Марше достоинства», посвященному годовщине свержения Януковича, киевское правительство демонстрировало единство нации». На плакатах можно было прочитать – «Мы – Европа», участники скандировали – «Слава нации, смерть врагам!». Важность момента заглушала вопрос о том, а не напрасными были жертвы событий прошлого года?», - так начинается сюжет немецкого радио.

Почему же те киевские события, не смотря на множество позитивных чувств, закончились трагедией и кровавой конфронтацией? Этот вопрос не дает покоя. Почему за первой «небесной сотней» последовала вторая, третья, пятидесятая на востоке Украины? Может, стоит задаться вопросом – а не был ли занесен вместе с майданом вирус будущей войны?

Некоторые вопросы должны задать себе западные политики, ведь как ЕС, так и США были тесно вовлечены в протестное движение на Украине.

Мифологизацией «революции майдана» западные политики как бы уводили взоры от внутренней политической борьбы на Украине, а также от вопроса – почему провалилась «оранжевая революция» 2004 года. Этот новый миф избавлял их от анализа структурных проблем, анализа украинской государственности, конкурирующих во власти групп, роли праворадикальных боевиков, а также анализа региональных отличий населения Украины.

Как в 2004, так и в 2014 году властные элиты использовали уличные протесты обманутого народа в качестве демократического фасада. На самом же деле, в обоих случаях речь шла о перераспределении власти среди олигархов.

«Национализм - это последняя фаза коммунизма. Это последняя попытка устаревшей идеологии найти в обществе поддержку для диктатуры», - такими словами в 1991 году прокомментировал изменение в сознании известный польский диссидент Адам Михник.

Националистическая политика во имя «украинизации Украины» проводилась путем возведения украинского языка в статус единственного государственного, она отражалась на политике финансовой поддержки украинских издательств, перевода иностранных фильмов, введения обязательного обучения на украинском языке. Такая политика должна была сигнализировать о крахе русского господства, ей пытались обосновать автономную историю Украины.

Кравчук и Кучма – оба постсоветских президента Украины были все же скорее политическими тактиками, чем завзятыми националистами. Национализм они использовали для легитимизации своего правления. Однако, они осознавали, что следует избегать тем, которые могут слишком поляризировать общество.

Со времени обретения независимости, Донбасс и близлежащие промышленные области считались подозрительными территориями, населенными «русифицированными людьми» с «сомнительной лояльностью». Их делали ответственными за «влияние Москвы», называли колыбелью ненавистных олигархов, а также причиной экологических катастроф.

Таким образом, национальная поляризация и региональные напряжения закладывались уже заранее.

Еще до того, как Украина стала независимой, американский президент Джордж Буш старший в своей речи в украинском парламенте предупреждал о «самоубийственном национализме, основанном на этнической ненависти», который может привести страну к югославскому сценарию.

Такие высказывания стоили ему жесткой критики со стороны 800 тыс. представителей украинской диаспоры, узревшей в этих словах предательство их вынашиваемого столетиями идеала о родине, освобожденной от России. На самом же деле, украинская диаспора США сыграла важную роль в радикализации западноукраинского национализма.

Вскоре после обретения независимости, американский миллиардер венгерского происхождения Джордж Сорос основал штаб советников для украинского президента, в который вошли представители украинской диаспоры. Первый украинский институт публичной политики финансировался украинской диаспорой Канады. В конце концов, через эмигрантские круги активизировался радикальный национализм студенческих групп на Западной Украине.

Теперь, спустя год после свержения Януковича становится очевидным, что смена руководства страны не преодолела структурных проблем Украины. Наоборот – конфронтация с Россией добавила Украине существенных проблем. Война на Востоке это не только в военном плане бесперспективное столкновение, она используется как повод отложить давно обещанные реформы государства и экономики.

В то время, как ответственность за критическую ситуацию на Украине стоит возлагать в первую очередь на украинские элиты, внешние игроки существенно осложняют проблемы страны. Однако, в этом случае они показывают пальцем на Москву.

Геополитическое обострение конфликта, тем временем, было запрограмированно ЕС, ведь именно Европейский Союз поставил Украину перед обманчивой альтернативой – соглашение об ассоциации или евразийский экономический союз. В то же время даже поверхностный анализ структуры украинского экспорта показывает, что соглашение о свободной торговле с ЕС мало бы дало Украине. Нарушенные в данное время торговые отношения с Россией не обещают Украине ничего хорошего в будущем: страна не в состоянии сама производить оружие для своей армии, так как комплектующие поставляются из России, технологическая гордость авиапромышленности – завод Антонова, стоит, после того, как исчезли заказы из России и Казахстана.

Геополитический конфликт вокруг Украины воспалился не из-за соглашения об ассоциации, а от того, что оно не было подписано. ЕС в сложившейся тогда ситуации не хотел говорить о внутриполитическом рационализме, и обвинил во всем «длинную руку Москвы».

Таким образом, ЕС подкормил киевские акции протеста, на которых обещали улучшения благосостояния после сближения с Европой. Хотя, в охваченных кризисом странах южной Европы ЕС уже давно не раздает подобных обещаний.

И только позднее европейские политики допустили, что соглашение об ассоциации было сформулировано слишком рискованно. Как минимум немецкий министр иностранных дел, хоть и косвенно, признал ошибку в отношении договора об ассоциации с Украиной, говоря о том, что такую ошибку нужно избежать в случае с Молдавией и Грузией. Но это озарение пришло слишком поздно.

Заносчивый Запад вплоть до ноября 2013 года игнорировал сомнения Москвы в вопросе безопасности. Слабость российской политики в 90-х считалась нормальным делом. Появившиеся на майдане американские политики бросили вызов российской сговорчивости, вызов, за который сейчас платят украинцы.

Юрий Абрамович