Казус унтер-офицерской вдовы: Как Коля Ляскин заказал себя сам

А найми психа не сам Коля, а Лёша или, тем паче, - его заокеанские кураторы, так, глядишь, лежал бы сейчас Ляскин в гипсах, а то и в гробу. 

Про обороты со словом «неловко» есть много шуток: ну, скажем, «неловко – это когда дети на соседа похожи» и тому подобные. Но теперь, кажется, их список пополнился таким шедевральным НЕЛОВКО, что Ляскин и его верный трубобоец могут войти и в историю, в фольклор.

Сама история про Оппозиционного Мученика, которого репрессировал наёмной трубой Кровавый РежЫм настолько прекрасна, что в ней не хватало только одного – да, вот этого самого, что открылось при допросе «нападавшего»: признания, что Ляскин сам оплатил эту маленькую комедию. Просто ему захотелось немножко побыть в красивой позе Страдальца За Правду, но при этом без ощутимого вреда для здоровья. Всё было отлично, не поймай полиция и в самом деле исполнителя.

Ляскин сейчас мечется как затравленный кабан (он и по комплекции похож) и фонтанирует версиями: «Моя версия что это либо поставной мужик, которого готовили для другой провокации, но решили использовать таким образом и повесить на него нападение, а так как он наблюдается в псих диспансере, то после пары месяцев лечения отпустить его, либо этот человек действительно имеет отношение к нападению и просто вчера за вечер допроса выяснились заказчики, которых никак нельзя называть и родилась безумная версия сделать так, чтобы он начал давать показания на меня».  

Я не буду придираться к тому, что второе лицо в Прекрасной России Будущего не ставит запятые перед словом «что», ведь не все же опорыши способны освоить программу пятого класса…

Я лучше выдвину свою версию – так, как мне всё видится, и при этом не противоречит известным фактам.

К Ляскину в штаб приехал провинциальный псих, озабоченный мировыми проблемами (людей с подобной манией в дурдомах немало, а хитрый немецкий левак Вольфганг Губер в «лихие 60-е» даже сколотил из них банду под названием «Социалистический коллектив пациентов»). Ляскин чувака приметил, взял на заметку его судимость и оценил обобщённый типаж «сумасшедшего уголовника» — и, вероятно, «оставил в резерве» на случай необходимости какой-либо подставной провокации.

Почему я акцентирую внимание на типаже «сумасшедший уголовник»? Да просто же: если поймают – пускай ещё докажут, что он не бредит, а его и в самом деле кто-то нанимал. Кроме того, проблемы с психикой означают, что человеком достаточно легко манипулировать, и втюхать ему даже откровенный бред типа необходимости немножко побить трубой Ляскина ради торжества мировой гармонии и скорейшего свержения путинизма. Что, собственно, и произошло как по нотам.

Отдельно хочу выразить восхищение прекрасным уровнем исполнения заказа – Ляскин, которого НЕСКОЛЬКО раз ударили по голове нетоненькой стальной трубой, отделался шишкой и лёгким сотрясением мозга. Видна заботливая, нежная рука – совсем не такая, какая обычно бывает у недоброжелателя. Ибо труба (толстая) – это такое вундерваффе, что даже силы не надо – просто опусти более-менее быстро её на хрупкий череп, тем более – сзади, с затылочной части, и тяжёлая травма гарантирована. А уж тем более – после нескольких ударов. Там и черепушку раскроить можно было запросто, и сломать верхние позвонки, и много чего ещё. Но Ляскин всё пережил с несокрушимостью Терминатора. Он, чёрт подери, даже сознания не потерял! Стальные люди в оппозиции!

Ещё один неслабый довод в пользу правдивости слов задержанного заключается в том, что он не пытается оправдаться, а напротив – признаёт вину, тем самым переквалифицируя своё дело с «хулиганки» на «заказуху». Ну, поймали бы его – и стоял бы на своём: на почве личной неприязни, без намерения нанести тяжёлые повреждения и тэ дэ… А он взял – и всю контору спалил, добавляя себе годы к будущему сроку. Псих, что с него взять. Этого Ляскин учесть не мог. Я полагаю, что он вообще не рассчитывал всерьёз, что полиция кого-то сможет поймать, а тут такой нежданчик.

Инсценировка нападения произошла как раз тогда, когда Навальный ездил по стране, встречаясь с региональными сторонниками и устраивая там разные массовые мероприятия. Мероприятия, однако, вышли очень жиденькие, постыдные даже можно сказать, и нужно было срочно переключить внимание на что-то жареное. «Жареным» стал побитый Ляскин.

Завершая мысль, хочу без малейшего сарказма отметить: Коле дико повезло – повезло потому, что он знал хищные нравы собственной среды обитания. Ведь его и впрямь могли заказать (или не его, а кого-то рядом, а Ляскина бы это «замазало»). Чуя такие реальные перспективы, он, как опытный оппозиционер, ещё не чувствующий себя готовым к великой роли Сакральной Жертвы, успел выдвинуть опережающее предложение: «Не надо, я сам!». И дальше уже сам, всё сам. А найми психа не сам Коля, а Лёша, так, глядишь, лежал бы сейчас Ляскин в гипсах, а то и в гробу. Покушение – дело серьёзное, хочешь остаться цел – никому не доверяй подбор кадров.

Григорий Игнатов