Они его не слышат
Действительно талантливый режиссер и сам принадлежит к этой тусовке, но фильм у него получился объективным. Не уверен, правда, что Виталий Манский этого хотел.
Виталий Манский в Северной Корее.
В блоге у Виктора Шендеровича переживают: фильм уже удален с Ю-Туба! «Фильм Виталия Манского «Свидетели Путина», на несколько дней выложенный для свободного просмотра, с его уникальными документальными кадрами, — важнейшее напоминание о том, кто и как в 2000 году привел к власти нынешнего президента. С хорошо известными сегодня последствиями», — рассказывает Борис Вишневский.
Да нет, все нормально. Я действительно смотрел «Свидетелей» на Ю-Тубе, но сейчас по той ссылке объявление: видео удалено тем, кто его залил. Но найти при желании можно. Например, на этом сайте.
Откровенно говоря, я бы его вообще показал по федеральным каналам. Там собраны уникальные кадры, которых я раньше не видел, — Виталий Манский был приближен к телам обоих президентов, и Ельцина, и Путина. Ну да, авторский закадровый текст иногда выдает в нем либерала, который с ностальгией вспоминает 90-е, но главное в фильме, на мой взгляд, все же не это.
Режиссер показал нам наивного и доверчивого Владимира Путина в первые месяцы своего президентства. Когда он думал, что с непримиримой оппозицией можно договориться, если ей все объяснить.
Он честно пытался, и Виталий Манский эти попытки зафиксировал в своей ленте. Не осознавая этого, конечно. Он-то как раз хотел показать истоки того Путина, которого так не любит современные либералы.
А получилось вот что:
Путин (1 час. 14 мин.): Насчет того, как живут люди. Вот сейчас был в Ульяновске когда, и одна женщина, нестарая еще, но уже и немолодая, так скажем, зрелая женщина вдруг говорит: «Верните нам прежнюю жизнь. Как было раньше, лет двадцать тому назад». Вот что ей скажешь? Вернуть уже ничего невозможно. Ни молодость, ни прежние годы не вернуть Больше того, если мы попытаемся вернуться назад, то уже точно все разрушим окончательно. Но сделать так, чтоб людям было не только не хуже, чем раньше, а лучше, это мы в состоянии.
Манский: Знаете, такой доверительный разговор, не могу не спросить: что с гимном произошло?
Путин: Это в контексте того, о чем я говорил в начале: необходимо восстанавливать доверие граждан к власти. Та женщина в Ульяновске, которая говорит: «Верните нам нашу жизнь, какой она была двадцать лет назад». Нужно было, чтобы люди почувствовали, что у них не все хотя бы отняли.
Манский: Ей доживать, а вот нам же жить!
Путин явно оторопел.
Путин: Нам, конечно, жить, это правда. Но почему вы думаете, что жить не с этой музыкой, а с другой? Почему мы не можем, слушая музыку Александрова, думать не о лагерях, а о величии и победе во Второй мировой войне? Почему мы должны обязательно сопоставлять эту музыку с худшими сторонами жизни за советский период?
Манский (за кадром): В том разговоре о гимне я пытался выяснить у Путина, почему страна вообще должна возвращаться в прошлое, которое в современной России до сих пор не получило своей исторической оценки.
Путин: Я вам сказал уже, добавить вряд ли что-нибудь удастся. Но очень важно было почувствовать, что у подавляющего большинства населения есть определенная ностальгия. Нельзя было лишать людей всего. Вот это моральный аспект этого дела. Я просто вспоминаю своих родителей — я думал тоже об этом — это часть их жизни. Что же мы, все выбросили вообще, под корень? Как будто они и не жили вовсе. Это очень жестоко по отношению к нашим родителям. Хотя бы поэтому.
Разумеется, вы заметили бестактную реплику автора: нам жить, а ей доживать. На мой взгляд, Виталий Манский оставил ее не случайно, он дает понять, насколько президент с самого начала был далек от великой либеральной идеи справедливости — в том виде, в каком ее понимают либералы. И он абсолютно прав: этот разговор, состоявшийся в далеком 2000 году, весьма символичен.
Либералы четко делят население России на избранное меньшинство и быдло, мнение которого вообще неинтересно. Какая еще никому не известная женщина из Ульяновска, почти старуха, которой место на кладбище? С какой стати ее цитирует Путин?
Но дальше еще интересней.
Владимир Путин, почувствовав, что не смог убедить режиссера, попросил его приехать, чтобы попытаться разъяснить свою позицию. Он очень хотел, чтобы его поняли.
Манский (за кадром, 1 час. 21 мин.): Утренний звонок из Кремля меня неожиданно вернул в кабинет президента.
Манский: По гимну очень многие люди подписали, очень уважаемые, как говорится, совесть нации.
Путин: Эта совесть не чувствует той трагедии, которую переживает народ.
Манский: Это подписали люди, которые чувствуют и которые за вас голосовали.
Путин: Сейчас я, допустим, буду должен принять определенные решения, и там тоже будут определенные люди, которые считают эти действия неправильными. И тоже будут те, которые за меня голосовали. Я считаю, что я обязан объяснять всем абсолютно мотивы своего поведения, и должен действовать так, как считаю нужным.
Манский: То есть, вы не боитесь, принимая решения, терять часть того самого доверия.
Путин: Я считаю, что они должны быть приняты в интересах государства, они должны приниматься вне зависимости от того, вызывают они положительную или отрицательную реакцию. Это, мне кажется, нельзя не понять. С этим можно согласиться или не согласиться, но не понять этого нельзя. Если задуматься над этим.
Манский: Это тот вопрос, который можно было не трогать сейчас. Как вопрос с Лениным в Мавзолее.
Путин: А можно было не трогать Кодекс законов о труде…
Манский: Нельзя!
Путин: Это вы так считаете. А есть другие, которые полагают, что не нужно землю трогать, не надо. И не нужно вводить новый Земельный кодекс. Есть ведь и такие люди. И вы думаете, их меньше, чем тех, кто хотят вернуть гимн?
Манский: Политика — это искусство возможного, да? Возможного компромисса.
Путин: Ну, это да… Это такая хорошая фраза, которую можно всякий раз вставить, когда нужно заполнить паузу.
Манский: Но вы ведь сказали, что это компромисс в определенной степени.
Путин: Это выглядит как компромисс. Но это осмысленные действия для достижения определенного состояния, опираясь на которое можно решать содержательные задачи по реконструкции государства, модернизации экономики.
Манский: А ничего, что вы не всех убедили?
Путин: А всех невозможно убедить. Ну, невозможно — 140 миллионов, с каждым невозможно переговорить лично. Мне иногда кажется, что если бы я начал разговаривать с каждым, я бы смог это сделать. В личной беседе. Просто это нереально.
Манский: Я боюсь вас обидеть, но я остаюсь все равно при своей точке зрения по поводу гимна.
Путин: Зря.
Они его не слышали тогда, не слышат и сейчас. Они не понимают, что президент — это глава всего государства, всего народа, без деления на нации и расы, на мировоззрения и религиозные предпочтения, на таланты и поклонников, на преподавателей и студентов, рабочих и колхозников, редакторов и журналистов, бизнесменов и госслужащих, гражданских и военных.
С чего они взяли, что управляя 140-миллионной страной, Путин должен отстаивать интересы только маленькой группы — самопровозглашенной «совести нации» и пары миллионов членов ее фан-клуба? Не только не представляющей, как вообще устроено государство, но даже не пытающейся в этом разобраться.
Десятки уважаемых деятелей искусства, писателей в ноябре 2000 года написали письма президенту против гимна. Мотивировки были, например, такими: «Затея возвратить в государственный обиход музыку бывшего советского гимна вызывает у нас отвращение и протест. Глава государства должен ясно осознавать, что миллионы сограждан, включая голосовавших за него, никогда не станут уважать гимн, попирающий их убеждения и оскорбляющий память жертв советских политических репрессий».
Но никто из оставивших автограф, среди которых были и уважаемые мной лично люди, не написал, как поступить с десятками миллионов сограждан, надеявшихся, что у них не отнимут хотя бы память о недавнем советском прошлом. Их не интересует мнение женщин и мужчин из Ульяновска и других городов огромной России. Плевать на быдло.
А вот Путину еще тогда было не плевать. И он решил принять сторону подавляющего большинства. Разве можно его за это осуждать?
Представьте, осудили — та самая «совесть нации» вместе с примкнувшими к ним либералами. Судя по фильму, это было первое принципиальное расхождение между властью и теми, кто впоследствии составил костяк несистемной оппозиции. Постепенно пропасть становилась глубже, отсутствие взаимопонимания проявлялось отчетливее.
В какой-то момент президент, видимо, понял, что их ему не переубедить. Возможно, подозрения у него появились именно после того разговора о гимне с Виталием Манским, а потом только усиливались. Все оказалось зря, как он выразился. И я ему даже сочувствую — ну, зачем, зачем он потратил на них столько времени? Не в коня же корм!
Президент уже давно не приглашает людей с альтернативной точкой зрения на доверительный разговор в свой кабинет. Он вообще перестал обращать внимание на либералов, которые, по-моему, в ответ очень на него обиделись. Потому что он, оказывается, легко обходится без их советов, и ему совсем неинтересно, что о нем думает «совесть нации».
Какая-то бессовестная совесть, которой нет никакого дела до нации.
Но сам же Виталий Манский засвидетельствовал в «Свидетелях Путина»: глава государства не желал конфликта.
К сожалению, они не услышали даже этого.
Комментариев нет: