Спецоперация: игра была равна
То есть это не специализированная журналистика, когда журналист является специалистом, например, по отрасли народного хозяйства, или по типу освещаемых событий (журналистика катастроф). Брендированная журналистика — это когда журналист выбирает собеседника, который может представлять интерес для аудитории, и делает с ним красиво. В таком жанре работали (и работают) Фил Донахью, Познер, Шустер, Оливер Стоун. В принципе, это журналистика ни о чем, и обо всем.
Хороший брендированный журналист должен сделать красиво, и достигается это согласием и интересом собеседника. А согласие такое формируется прежде всего журналистом как брендом, его реноме, его статусом. Если интервьюируемый видит и знает, что беседа с журналистом может повысить его социальные параметры (статус, имидж и так далее) — он охотно идет на интервью, потому что это в его интересах. Порой брендированные журналисты допускают ошибки. И в данном интервью Дима Гордон также не обошелся без этого…
Вообще говоря, к Гордону как журналисту, тем более как к брендированному журналисту, на Украине с уважением относятся исключительно маразматики. Однако социальный статус и непотопляемость делают свое дело, имидж пропить можно, как говорится, но нечего пить… Способность Гордона угодить интервьюируемому поистине легендарна, и его народная слава «проститутки от журналистики» не сравнима ни с чем. Вместе с тем, именно его готовность подыгрывать собеседнику, а также угождать публике, желающей расслабленно провести время, делают его практически безальтернативным вариантом для самопиара политиков. К примеру, именно к этому жанру относится беседа Гордона и Кравчука…
Не знаю, возможно, я ханжа, но Гордон мне не нравится. Мне кажется, что гораздо более жесткий вариант Шустера (по сравнению с Димой Савик просто «ёжик») интереснее, ну так после Евромайдана Савика закрыли, и что он делает сейчас — это бледная тень того, что было во времена Януковича и Кучмы. Пуганая ворона впечатления не производит…
Итак, Гордон решил взять интервью у Гиркина (Стрелкова). Понятное дело, что вовсе не желание найти поклонников на украинском телевидении, и не желание получить медиаподдержку на территории ЛДНР подвигли Гиркина к беседе. Хотя, забегая вперед — и то, и другое он таки получил. Очевидно, непримиримая политическая позиция, связанная также и с характером противостояния (гражданская война) — отнюдь не способ сделать «приятно и красиво» и не способ извлечь выгоду от беседы с «самим Гордоном».
Давайте же подумаем, почему, что и как произошло на самом деле.
Во-первых, ценность такого интервью для референтной группы Гиркина и аудитории Гордона абсолютно отрицательна — и это было ясно изначально. Во-вторых, считать, что «просто захотелось» — на таком уровне так не бывает. Кроме того, и у Гиркина, и у Гордона есть странички в Интернете, и если бы украинские журналисты хотели взять у Стрелкова интервью — это можно было бы сделать за эти годы множество раз. Отправляешь приглашение, получаешь отлуп или согласие — делов-то…
Так вот, в этой ситуации брендированный украинский журналист, выказывающий желание на интервью — это ЧП. Это что-то, что с обычной журналистикой не связано. И в этой ситуации в ЛДНР (а я думаю, что этот вопрос решался не только Гиркиным) рассматривали иные варианты.
Во время Карибского кризиса, когда все официальные контакты между СССР и США были разорваны, в одном американском ресторанчике встретились два частных лица. Со стороны СССР, и со стороны США. И вели частные разговоры. Абсолютно частные. И мы знаем, что кризис был преодолен.
Учитывая то, что прямые переговоры Киева и Донецка, предусмотренные Минскими соглашениями, всеми силами торпедируются официальным Киевом, возможно, в ЛДНР решили, что имеет место такая позиция. То есть, что это «интервью» — это попытка согласовать возможность прямых переговоров. Собственно говоря, Гордона крайне трудно заподозрить в скрытых симпатиях к ЛДНР, не такой это человек, а наличие контактной группы и возможность в рамках работы контактной группы нормально решать вопросы, делают такую вероятность крайне малой. Но все-таки возможной. И такой разговор, такая беседа частных лиц, как и в том ресторанчике во время Карибского кризиса — это колоссальная ответственность.
И вторая возможная мотивация интервью — это провокация. В любом случае, это очень серьезные поводы для согласия, и еще — это огромная нагрузка на того, кто будет отвечать на вызов.
В начальный момент интервью видно, что Гиркин не знает, что именно на самом деле хочет Гордон. И видно, что он напряжен. Однако довольно быстро, по ходу беседы, он разбирается, что во-первых, ни о каких неформальных контактах-разговорах речь не идет, и ему не станут скармливать «киевское подполье», и расслабляется. Я думаю, если бы Гордон попытался (естественно, с санкции) работать в этом направлении, Игорь Всеволодович имел бы что ответить ему высокохудожественным образом. Но — разговор в эту сторону не пошел, и возможных блестящих баталий мы не увидели.
В течении интервью Гордон неоднократно провоцировал Гиркина, употребляя выражения «так называемые республики», «аннексия» и прочие украинские словеса из «словарика для разговоров о Донбассе и Крыме». Это не та провокация, которая могла бы быть в случае с попыткой игры в «украинское подполье», и которая требовала бы усилий. И Гиркин справился с ней легко. Как минимум на уровне оперативника ФСБ, коим он когда-то был, и сам такие разговоры вел.
Глядя на ход беседы, я уже примерно в первом получасе увидел, как эти варианты были отработаны, и здесь мое почтение Игорю Всеволодовичу.
Возвращаясь к варианту провокации, но не тонкой с «киевскими противниками режима», а тупой и топорной, как сейчас у хохлов принято, возникает только один вариант — вариант давления, и давление это мы видим в первой части интервью. Гордон говорит Гиркину, что он враг, он использует украинские пропагандистские штампы во время формулировки вопросов, заставляя Гиркина делать паузы на переформулировку. То есть — он в разговоре заставляет Гиркинна принять те формулировки, ту точку зрения, ту позицию, которая является позицией Украины. Это прием, известный как «вы уже закончили пить коньяк по утрам?». Незатейливо, но вполне себе ничего так заставляет дергаться.
Третий вариант — это демонстрация Гордоном своей эрудиции. В разговоре Гордон упоминает факты, даты и лиц, которые могут быть известны только очень информированному человеку. Несколько раз Гиркин отказывается отвечать, а один раз с явным не то, чтобы затруднением, но возможно и с замешательством.
Суммируя вышеописанное, можно утверждать, что Гордон проводил настоящее полноценное психологическое форсирование собеседника. Попросту говоря — допрос.
У нас с вами возникает любопытный вопрос. Неужели Дима Гордон, журношлюшка и «человек, приятный во всех отношениях», является квалифицированным сотрудником службы безопасности? Думаю, нет. А вот то, что Гордона тренировали, сообщая ему необходимые факты, тренируя методы форсирования и прорабатывая варианты — это несомненно.
Когда Гордон после нападения укронацыков (укропоцыков) выпустил обращение, в котором он утверждал, что это была спецоперация СБУ, он говорил правду. И обращение это было необходимо, потому что наши местные чурки невменяемые, одновременно позиционирующиеся официальной пропагандой в качестве образца для всех граждан страны, могли наломать дров, а дать им по рогам открытым образом контора не могла — не так бы поняли. То есть, при официальном молчании конторы в ответ на заявление Гордона, скорее всего, приватно состоялось несколько бесед, отчего затруднение и рассосалось на эксцессоопасных направлениях…
Засим лично я считаю доказанным, как для себя, что Гордон не врал впоследствии, утверждая про спецоперацию. У нас возникает вопрос — насколько вообще такой вариант используется?
Лично мне приходилось вести такие «разговоры», и в общем, я к ним отношусь не то чтобы положительно, но толерантно. К тому же участники таких разговоров часто не имеют выбора, и чего тут дискуссию устраивать. По той же причине я стараюсь всегда иметь с собой мобильник. Хотят слушать — пусть слушают (периодически фиксирую). Возражения у меня только к тем случаям, когда меня пытаются «водить». Просто надоело, вот честно. Глупо, бесперспективно и никому не нужно…
Следующий момент, который нас интересует. Если я, дилетант, просто вляпавшийся, да еще и не по своей воле, во всю эту перетрахию, так спокойно об этом говорю — мог ли это не понимать бывший кадровый офицер ФСБ, оперативник, участник боевых действий?
Лично у меня нет сомнений, что и предполагать он это мог изначально, в качестве одного из вариантов, и знал, что дальше будет происходить. И вот это вот — очевидный просчет готовивших Гордона людей.
Еще раз — это я, чайник, не знаю, чем закончится та или иная беседа, и со мной можно всякие приколы устраивать… Пример из недавнего:
Первое. Приглашение обсудить разговор Гиркина с Гордоном, которое мне было передано вчера, я понял. Помните (это к сотрудникам), как я вашему человеку около машины сказал «понял» и пошел дальше, не дожидаясь ответа? Второе. Девочка с соцопросом, вчера же. Вы ей передайте, что снятие карантина снятием карантина, а все же мне не хочется, чтобы из-за меня поболели все нахрен. Мне не улыбается мысль, что из-за таких вот приколов вы на меня вызверитесь, хорошо? Я же лицо не закрывал, мимику не прятал, все пучком… Мне не жалко на пару вопросов ответить, честно.
Так вот. Планируя беседу, сотрудники СБУ (или другой службы, которая стояла за всем этим) были ОБЯЗАНЫ учитывать, что работают с квалифицированным человеком. Однако общий недостаток культуры общения, как мне кажется, сказался.
Дальше нам потребуется парочка источников.
Первый источник. Когда был скандал в Раде с деньгами в конвертах, и вводили полиграфирование депутатов. В те дни у Шария на канале было интервью с полиграфистом из украинских органов, очень квалифицированным человеком. И он там объяснял, в том числе, как происходит калибровка при разговоре под полиграфом. Так вот — те самые мелкие «шпильки», которые осуществлял Гордон — это и была калибровка.
Второй источник… Я просто это в массе фильмов голливудских видел, точно не скажу, но там это есть. Спектральный анализ голоса может быть объективным средством контроля за эмоциональным состоянием реципиента. Конечно, качественный полиграф требует всяких проводочков (кожно-гальванический рефлекс, йопта!), но и по голосу, при хорошей обработке, можно много чего вытащить. И кстати, (черт, опять я со службой разговариваю) — я об этом сразу же написал где-то в камментах, сами помните.
Повторяю вопрос. Если я, дилетант, правда с когнитивным гиперкомпенсаторным синдромом, до этого додумался — так мог ли не додуматься во время разговора кадровый в прошлом сотрудник ФСБ, оперативник?
Он и додумался — помните, когда он закашлялся? Причем там совершенная фигня вопрос был, когда он кашлянул, заметьте…
Итак, бОльшую часть беседы Гиркин знал, с кем говорит, и что на самом деле происходит, и эта часть беседы проходила максимально комфортно, максимально свободно, максимально откровенно. Я как человек с гипертрофированной эмпатией, могу подтвердить то, что вам, товарищи Контора, вам ваши приборные методы и эксперты скажут — не врал Игорь Всеволодович.
Теперь про вопрос, который вызвал массу смехуечков в Интернете — про флешку, которая едет в Гаагу. Весь интернет ржет, какой Гордон дурак, что в эпоху Интернета наврал про флешку. А он не врал. Потому что просто передать материал — это просто передать. А вот передать доказательство — здесь требуется процессуальная фиксация. Так что флешка была, и упомянув про флешку, Гордон тем самым дал еще одно подтверждение, что это интервью — это была такая спецоперация. Документально оформленная по всем правилам. За печатью (и не одной) и подписью (та же фигня).
Вообще говоря, идея полиграфического допроса через Интернет недоступных непосредственно фигурантов — идея весьма интересная. И в немалой степени перспективная. К сожалению, так получилось, что эту светлую во всех отношениях идею доверили человеку неквалифицированному, а контрагентом его был человек квалифицированный. Ладно, так и быть, еще разок пну любимую Контору…
Ребята, помните, как в конце беседы Гиркин неоднократно говорил Гордону, какой он умный? Это он вам на самом деле приветики передавал…
И наблюдать Димочку Гордона, который восторженно играл в спецагента, которого перло от того, как классно он тут историю делает, понимаете ли, было крайне и весьма занятно… Ничто так не поднимает настроение, как зрелище восторженного дурака, который думает, что всех одурачил.
На само деле интервью Гиркина Гордону, при таком рассмотрении, является уже не беседой двух людей, а скорее, беседой двух организаций. Схваткой двух якодзун. А с якодзунами всегда смешно.
Что еще можно тут сказать напоследок? Ну… Ладно. Я вчера говорил, что не буду про спецовские штучки рассказывать, но вот смотрю, что написалось, и понимаю, что без этого никуда, в общем, не двинуться дальше. Потому что это принципиально интересно, и принципиально важно для того, что я хочу написать позже на тему этого интервью. Я думаю, что Контора ко мне претензий иметь не будет — я обещал честно, и я пишу честно. И в общем, все принципиально важное я сказал еще до просмотра интервью, заметьте. То есть — тут ничего нового, кроме нескольких хиханек. А хиханьки — они хиханьки и есть.
Так вот — последняя хиханька.
Ребята, дорогие мои, я тут одну вещь заметил, вот только сейчас вам скажу. В разговоре, тем более разговоре квалифицированном, который ведется с целью, с задачей, всегда кто-то ведет, а кого-то ведут. Всегда кто-то работает, а кого-то работают. Так вот.
Вторую часть разговора вел не Гордон, а Гиркин.
И вот его умение вести от ответа — оно весьма неплохо так мне зашло, оно мне понравилось. Помните, когда в ответ на заявление Гордона укропоцыкам Гиркин сказал, что в разговоре этом он преследовал свои цели, и их достиг?
Так вот — не врал.
За сим на сегодня Шехеразада прекращает дозволенные речи, я думаю, что было интересно, познавательно и поучительно.
Комментариев нет: