Деструктивный культ российской оппозиции

Добрый день, дорогие друзья, вы уже, конечно, слышали, что вчера главный редактор нижегородского издания «Коза.Пресс» (да-да, есть и такое) Ирина Мурахтаева (псевдоним Славина) покончила жизнь самоубийством путём акта публичного самосожжения.

В день смерти она опубликовала пост на своей странице в социальной сети Фейсбук с просьбой винить в своей гибели «Российскую Федерацию».

А годом ранее на той же странице опубликовала следующий текст: «Интересно, а если я устрою акт самосожжения возле проходной УФСБ (или прокуратуры города, я пока не знаю), это хоть сколько-нибудь приблизит наше государство к светлому будущему, или моя жертва будет бессмысленна? Думаю, лучше умереть так, чем как моя бабушка от рака в 52 года».

Сегодня, как вы знаете, российская оппозиция и часть отечественного медийного цеха уже подняли Мурахтаеву на знамёна и обещает покарать «всех ментов», которые довели женщину до самоубийства.

И что бы по этому поводу хотелось.

Мы пока не видели, чтобы об этом кто-то писал, но вчера Мурахтаева действительно сначала пошла к зданию нижегородского УФСБ, где от КПП её шуганули сотрудники — после чего она направилась к ГУ МВД.

Это не совпадение такое, дорогие друзья. «Я пока думаю» (где себя сжечь) у Ирины длилось больше года, и вопрос о доведении до самоубийства действительно должен быть поднят, но адресовать его в первую очередь нужно её непосредственному кругу общения. В том числе оппозиционным дурачкам из нижегородского «Храма летающего макаронного монстра», с которыми погибшая тесно контактировала.

На одного из них, Михаила Иосилиевича, кстати, возбуждено дело по ст. 284 УК РФ (нежелательные НКО), и по этому делу Мурахтаева проходила свидетельницей.

Возможно, вы подумали, что какой ещё нафиг макаронный монстр — это же всего лишь прикол американского профессора второй половины прошлого века над дисциплинарным преподаванием религии в его вузе? Всё так, дорогие друзья, просто шутка прижилась, и в России пастафарианство сегодня проходит как нежелательная религиозная организация, нижегородский «филиал» которой с шутками и прибаутками ругает страну на своей странице в ВК.

Так что повторимся: вопрос о доведении до самоубийства психически нестабильного человека следует адресовать в первую очередь её друзьям и знакомым, которые как минимум год назад узнали, что у Ирины есть нехорошаяэ идея сжечь себя перед зданием УФСБ. Напомним, на тот момент большие штрафы ей ещё не светили. А правоохранительные органы — на что сейчас напирают оппозиционеры — не забирали её из дома, застав там голой.

Насчёт психической нестабильности, кстати. Насколько нам известно, Ирина на учёте в психдиспансере не состояла, но СК сейчас совершенно разумно назначил посмертную психиатрическую экспертизу.

Экзальтированные оппозиционные комментаторы недостаточно фокусируют на этом внимание, но самосожжение, вообще-то, один из самых болезненных способов уйти из жизни, о котором люди обычно не задумываются даже пребывая в глубокой депрессии. Организм реагирует на ожоги на автопилоте и в большинстве случаев, даже с нарушениями психосоматики, человек рефлекторно скидывает с себя горящую одежду, в то время как погибшая (это на видео) отгоняла прохожего, пытавшегося потушить пламя.

Не говоря уже о том, что человек в здравом уме всегда понимает, что в результате самоподжога он, вполне вероятно, выживет, получив тяжёлые травмы на всю оставшуюся жизнь. Серьёзный вред себе люди обычно способны нанести только при серьёзных аффективных расстройствах типа биполярки (оно же маниакально-депрессивный синдром). Или в состоянии алкогольного и наркотического опьянения, почему, собственно, результаты судмедэкспертизы в этой истории тоже очень важны — и мы переходим к длиннющему выводу.

Смерть человека — не скажем, что любого, но абсолютного большинства, тем более такая — это всегда трагедия. И доведение до подобного следует карать по всей строгости закона, почему, в частности, вопрос противодействия деструктивным культам так остро стоит на повестке любого нормального государства.

Но сейчас, когда мы пишем о деструктивном культе, мы имеем виду не дурачков-пастафарианцев, а весь зонтичный бренд российской несистемной оппозиции.

Поясним. Каноничное определение деструктивного культа выглядит вот так:

«это группа или движение, демонстрирующая значительную, глубокую или чрезмерную приверженность либо увлечённость, преданность определённому человеку, идее или вещи и использующие неэтичные манипулятивные методики убеждения и управления (например, изоляция от бывших друзей и семьи, истощение тела, применение специальных методов, разработанных с целью усиления внушаемости и слепого повиновения, мощное групповое давление, управление информацией, временное отключение индивидуальности или приостановка действия критического здравого смысла, поощрение полной зависимости от группы и боязни её покинуть и т. д.), предназначенные для того, чтобы способствовать реализации целей лидеров группы с фактическим или возможным ущербом для членов данной организации, их семей или общества».

Хотите по пунктам?

Чрезмерная приверженность конкретному человеку или идеям есть? Есть. И фамилии есть. А идея там одна: «за всё хорошее, против всего плохого» — и, подобно любому деструктивному культу, российская несистемная оппозиция оперирует категориями высшей морали, честности, совестливости и примеряет на себя мессианскую роль спасителей страны, что отличает её от любой системной политической оппозиции.

Манипулятивные методики убеждения и управления есть? Конечно, есть, «они же дети», «менты бьют беременных стариков», «плакали всей маршруткой над синей шкуркой из «Пятёрочки».

Усиление внушаемости и слепое повиновение? А вы не рефлексируйте, распространяйте.

Управление информацией? Вагон, зайдите в любую социальную сеть.

Приостановка действия критического здравого смысла? Конечно, ведь всё плохо и будет ещё хуже, но станет лучше как только сменим президента.

Поощрение зависимости от группы и боязнь её покинуть? На этот вопрос отвечает термин «рукопожатность».

Всё это служит целям лидеров в ущерб безопасности рядовых членов? Конечно, сколько уголовных и административных дел было заведено на паству, которые действительно лишат людей шансов на нормальное трудоустройство и полноценную интеграцию в общество в будущем. Это если не вспоминать Павленского, прибивающего яйца к брусчатке на Красной площади.

Разумеется, их семьи тоже будут страдать.

Разумеется, деятельность эта направлена против общества, раз за разом голосующего за стабильное и поступательное развитие страны.

И вот в такой среде жила и работала Ирина Мурахтаева продолжительную часть своей сознательной жизни.

В лице российской несистемной оппозиции мы действительно имеем дело с деструктивным культом, дорогие друзья, участникам которого, вообще-то, очень нужна помощь, хотя не всем из них сегодня уже можно помочь.

Потому что по факту эта секта сегодня взяла в заложники некоторое количество наших сограждан и предлагает государству выполнить её требования — иначе эти сограждане продолжат страдать.

PS. И ещё небольшой штрих к портрету Ирины Мурахтаевой (Славиной), покончившей с собой у здания МВД в Нижнем Новгороде.

У неё остался сын, Вячеслав Алексеевич Мурахтаев. Ему 28 лет и за это время он успел:

— лишиться прав за пьяную езду
— получить срок (2,5 года условно) за кражу ювелирных украшений
— накопить долги почти на 400к
— и ещё по мелочи

В общем, этот анфан терибль тоже увлекался и продолжает увлекаться статьями, хоть журналистом никогда и не был, дорогие друзья.

Вот этот достойный человек, с плакатиком:

Это к вопросу «проклятые менты довели до самосожжения».

А так-то, конечно, всё отлично было, без ментов-то: образцовая семья, интересная работа, жить мешал только режим.

С такой биографией только в несистемную оппозицию и остаётся, Алексей Анатольевич талант за версту чует.