Каково с «росiиськой мовой» колесить по Западной Украине?

Путешествие «москаля» в самый бандеровский город

О Украине сейчас пишут только тогда, когда дело касается военных действий. Такое чувство, будто была вот раньше страна, а теперь она и вовсе пропала и осталось от нее всего да ничего – лишь две военные ставки. Конечно, наивно или, быть может, даже несколько утопично пытаться описывать какие-нибудь экономические или политические процессы Украины, совсем не связывая таковые с конфликтом на юго-востоке, однако можно попробовать хотя бы написать о чем-нибудь ином. 


Помнится, в самом начале 2014 года, когда прежним киевским руководителям приходилось активно паковать вещи и искать безопасное пристанище, и когда новым властителям только-только довелось выйти из подполья или глубокой оппозиции, во многих СМИ обсуждалось будущее русского языка в Украине.

Одни писали и говорили, что майдановские ставленники будут активно украинизировать все население, разумеется, наплевав на русскоговорящих. Другие уверенно твердили, что все эти законы, несколько ущемляющие статус русского языка в пределах одного из постсоветских государств, являются ничем иным как попыткой накидать пыли в глаза особо радикальным демонстрантам и тому подобное. Были и третьи и четвертые, но как-то все быстро заглохло, и данная тема в тренды не пробивалась. Те же полтора репортажа, что все-таки были достаточно популярными, очень сильно походили на топорно смонтированный фейк. В общем, я поехал на Украину, будучи полным надежды разузнать - каково с «росiйськой мовой» там колесить.

Конечно, глупо было бы ехать в, скажем, Киев или близлежащие районы, так как русскоговорящих там никак не меньше, чем предпочитающих украинский язык, поэтому-то я и решил купить билет на рейс до Львова. Выбрать из России, направляясь в указанный город, была совсем не сложно – никаких подозрительных персонажей не было видно в аэропорту, и ни в какие странные комнатки меня не заводили. Может на шпиона не похож, а может в Москве просто все спокойны, и бедолагам-фсбэшникам, запаренным множеством вещей, совсем нет дела до тех, кто направляется в Украину, вот в Багдад – другое дело! (Лучшие по таким рейсам даже по работе не ездить).

Но если в столице России мной никто не интересовался, то вот во Львове все было несколько иначе. Нет, в сокрытые от глаз особо любопытных каморки нагишом никто не закидывал, однако определенного рода допрос мне устроили. Кажется, со мной в числе персонажей подозрительных был еще какой-то парень, поначалу вызвавший интерес львовских правоохранителей, но от него почему-то быстро отделались. Наверное, лицо более презентабельное. Меня же отвели в небольшое помещения, посадили за столик и предложили кофей, затем же начался разговор по душам. Меня расспрашивали о житие моем.

Справедливости ради необходимо сказать, дабы опровергнуть все эти глупые байки о зашкаливающем национализме львовских обывателей и лиц уполномоченных, обращались вежливо и аккуратно. Джентльмен в штатском, восседая напротив и пристально смотря в мои глаза, быстро говорил на украинском нужные вопросы. Поначалу из-за этой особенности его произношения – молниеносное извержение слов – случился конфуз: я, как и многие русскоговорящие, относительно хорошо понимаю украинский язык, но лишь при чтении или когда слышу кем-то сказанные отдельные фразы, очень напоминающие свои русские эквиваленты; тот же человек, представившийся Петро, и ранее вежливо отказавшийся предъявлять хоть какой-нибудь документ, дабы подтвердить свои полномочия, говорил очень быстро, отчего я ни черта не понимал, кроме отдельных слов. Я попросил говорить его помедленнее. Просьбе этой Петро внял и стал произносить каждое слово отдельно от другого, но, к сожалению, и это не помогло. Осознав все неудобство нашего диалога, собеседник мой решил отважиться на отчаянный, как мне показалось, шаг – говорить по-русски. К моему удивлению, у Петро получалось это очень хорошо; конечно, характерный говор имел место быть, однако при иных обстоятельствах можно было бы предположить, что говорящий является выходцем откуда-то из деревенских мест южной части России. В общем, контакт наладился.

У меня спросили, зачем я прибыл к западным границам Украины, ныне находящейся в не очень-то хороших отношениях с соседней РФ. Я сказал сущую правду – прибыл по приглашению знакомого, являющегося полноценным гражданином «Незалежной». Тогда Петро протянул «угу-у-у-у», а затем поинтересовался, известно ли мне, что, вся эта политическая катавасия надоумила «киевских», как он сам выразился, ввести в ближайшей перспективе визы с Россией? Ответ был дан утвердительный – кто ж этого не знает? Тогда львовский правоохранитель, принадлежащий неизвестно к какой структуре, проинформировал, что за последние месяцы большой популярностью пользуется практика отправки восвояси российских граждан из украинских аэропортов. Тут много каких причин каждый может надумать, причем большая часть из них будет вполне логично выглядеть, но я не решился доверять токмо самому себе и поинтересовался у лица осведомленного и в обозначенных процессах участвующего, с чем это связано. Петро улыбнулся и ответил одним словом: «киевские». В общем-то, мне плевать, что там.

После всего этого человек в гражданском продолжал меня расспрашивать в течении где-то получаса, но все было как-то серо и скучно – интересовался политическими предпочтениями, профессией, взглядами на СССР, Обаму и почему-то Богдана Хмельницкого. Еще что-то было, но всего не упомнишь. В общем, либо я очень уж изворотлив был во время допроса, либо Петро делал все для галочки и ему по большому счету было наплевать на то, кого из российских граждан, прибывающих в аэропорт имени Даниила Галицкого, допросить, но через половину часа я был за пределами здания аэропорта. Петро неплохим показался парнем, просто, видать, работу странную свою делать надо теперь таким образом, ну и Бог со всем с этим.

Я встретился со знакомым, несколько уставшим ждать меня и оттого немного нервничавшим, и мы направились к нему домой. Я расположился, перекусил и остаток суток потратил на отдых, решив с началом следующего дня отправить на прогулку по улицам и улочкам самого «западноевропейского» города Украины.

Что же такое Львов в эстетическо-архитектурно плане? В первую очередь это город контрастов. Если вы находитесь где-нибудь на окраине или даже всего в полукилометре от самого центрального района, то можно сказать, что вы не покидали обычного российского городка. Во всяком случае архитектура и обыватели внушают такое впечатление, несколько искажающееся разве что украинской речью. Те же хрущевки, те же плохо асфальтированные улицы, те же переполненные мусорные баки, окруженные со всех сторон полиэтиленовыми пакетами со всяким хламом... Немного смущают разве что баннеры и прочего рода вывески с надписями на «державной мове».

Как же в этих местах выжить русскоговорящему? Кто-то меня однажды предупреждал, что ни в коем случае, очутившись на западе Украины, нельзя использовать русскую речь. Мол, помимо хамства еще и пару ударов под дых можно получить. Надо же это на деле узнавать, нельзя же ведь слепо верить всему. В общем, я зашел в небольшой магазинчик на одной из захолустных улиц и решил купить пачку сигарет на недавно полученные в результате обмена гривны. Внутри этого комка все было до боли знакомо – тысячи раз в, скажем, Москве, Пятигорске, Томске я с подобным убранство магазинов встречался. За прилавком стояла симпатичная молодая женщина лет 35 и широко раскрытыми глазами, функциональность коих увеличивали висевшие на носу аккуратные очки, пожирала содержимое какой-то книжки (похоже, это был любовный роман: на обложке соответствующие сентиментальные картинки были изображены). Я откашлялся, подумав, что она не заметила моего вторжения; продавщица оторвала взор от книги и обратила его ко мне. Она молчала и просто смотрела на меня, ожидая толи приветствия толи перечисления нужных товаров. Я немного замешкался, но в итоге поприветствовал ее по-русски, а потом на этом же языке попросил пачку нужных сигарет и небольшую шоколадку. На лице продавщицы не отразилась ни одна эмоция, хотя я, признаться, ожидал недовольства. Вместо выделения времени на изменение положения лицевых мышц, продавщица спокойно достала нужные товары, а после очень милым голосом назвала требуемую сумму. Я заплатил. Сказать по правде, несмотря на всю естествоиспытательность моей поездки, я все же был несколько удивлен таким привычным для меня обращением. Мне-то казалось, что она, может, и вовсе внимания на меня обращать не будет, как только услышит русский язык, а может с руганью какой выступит, а эта девица даже бровью не повела. Все это нормально или хорошо, конечно, но любопытство было задето.

Взяв покупки, я не принялся первым делом уходить, а продолжал смотреть на красивое лицо женщины в течении нескольких секунд, затем же все-таки принялся расспрашивать казавшуюся странной мне в тот момент продавщицу. Ей был задан вопрос, не смущает ли ее тот факт, что я говорю без какого-либо характерного для того или иного региона Украины произношения на языке страны, ныне во многих украинских СМИ описываемой как сущее вселенское зло. Женщина ухмыльнулась, а потом сказала, что не один я тут такой. В качестве небольшой справки, надо добавить, что во Львове и в подавляющем большинстве прочих городов наиболее западных регионов Украины русским языком в повседневности пользуются от 2-10% жителей, да и владеют-то им не многие. Это все равно что в Польшу приехать и начать говорить там по-русски, однако в данном случае мало шансов что вас поймут и лучше использовать английский.

Я продолжил расспрос и, конечно же, не мог обойти стороной сложности в российско-украинских взаимоотношениях. Со слов собеседницы я понял, что во Львове не особо-то озабочены всей этой геополитической игрой – и далеко разворачиваются бои, и ярых националистических пропагандистов не очень-то много. Больше всего заботит экономические проблемы, зародившиеся в следствии всех этих неурядиц, в которых, как считают многие во Львове, виновата и Москва. Правда, какой-либо воинственности или ненависти это особо не прибавляет, а лишь многократно увеличивает у многих желание поскорее соскочить в соседнюю Польшу на долгие времена и поживать себе там спокойно. Беседа получилась своеобразная, впрочем, это только радовало.

Заинтересовало меня, неужто во всем Львове так? А как же оголтелые «бандеры», ненавидящие лютой злобой все русское? Ища их, я стал шататься по городу дальше.

Бродя по оживленным улицам, я специально громко разговаривал по телефону, используя русский язык, но не натыкался даже на пристальные взгляды хотя бы пары прохожих. Я было подумал, что многие воспринимают меня за, скажем, приезжего из Киева, предпочитающего русский, однако поразмыслив о своем чисто «московском» говоре, пришел к выводу, что всем просто наплевать на то, какой речью я пользуюсь: русский, алеутский – всем было безразлично. Впрочем, я совру, если скажу, что ни разу не встретился с этой самой, как ее некоторые называют, «русофобией».

Один раз я, гуляя до этого в одиночестве, решил после долгого дня воссоединиться с тем своим знакомым, о котором уже писал здесь. Договорились о встречи возле небольшого парка, названого в честь Вещего Олега. Мой товарищ подошел раньше, я же несколько опаздывал. Завидев его, ожидающего моего появления, я, насчитав вокруг немногим более дюжины людей, эксперимента ради решил громко сказать издалека по-русски «Сколько лет, сколько зим! Наконец-то увиделись!», выражая как бы свою радость от встречи. Камрад мой, конечно, сконфузился, не понимая причины сих возгласов, а сновавшие туда-сюда горожане все обратили свои взоры в мою сторону. И я даже услышал, как кто-то раздраженно во всеуслышание сказал давным-давно ставшее клюквой слово «москали», а затем еще один из слышавших меня добавил толи «геть!» толи «гей» (больше походило произнесенное на последнее слово). Но этим как-то все ограничилось, никто толпой не ринулся меня избивать, понося при этом ужасными словами Россию, а я уж было к экстриму приготовился после эти «москали» и «гей», брошенных, надо сказать, весьма воинственным тоном. В общем, вот так вот вяло текла моя поездка.

Спустя же день после вышеприведенного случая я договорился через соцсети о встрече с коренным жителем Львова и по совместительству русским. В общем-то я бы всю беседу передал, да вот только много времени на это надо, так что ограничусь незначительной частью.

Встретились мы с этим человеком, представившимся Валентином, в наиболее красивом районе – Галицком, напомнившим мне почему-то Прагу: ну, все эти выложенные камнем узкие улочки и своеобразной архитектуры дома (правда потом я узнал, что вся эта красота лишь внешняя: во всем городе серьезные проблемы с коммунальными услугами). Валентин поведал мне о жизни своей и своих предков во Львове. По его словам русским живется тут нормально, хотя их и очень мало. Бывают проблемы иногда с футбольными фанатами местного клуба, которые, как и многие их сородичи, очень падки на различные радикальные штуки. Когда эти ребята шествуют по городу, что-то напевая и выкрикивая, лучшие пред их компанией не придаваться приступам красноречия, обращаясь при этом к русскому. Можно нарваться на беду. Остальных серьезных проблем обозначено не было. Во время буйств на киевском майдане во Львове слегка активизировались члены весьма известных украинских националистических организаций, но ни о какой травли русских или еще кого-нибудь речи не было – повыступали малочисленными акциями и как-то успокоились: видать, решили, что во Львове делать нечего и надо ехать мутить воду там, где все накалено. Однако некоторые накладки с русским языком тут происходят. В большинстве случаев, когда вы обращаетесь в крупные магазины и отели. Ваш русский поймут, более того – могут заговорить на нем же, но можно наткнуться на негативную реакцию некоторых представителей общественности. Например, в общественном транспорте, ну, или вечером, если выйдешь «пива на остановке попить» - молодежь поинтересуется, что это не та речь используется, а после, обозвав «москалем», может избить и ограбить. Но это единичные случаи, так что серьезного внимания им никто не уделяет.

Если же говорить о личных впечатлениях, то скажу, что Львов мне не очень понравился как город – грязь, захолустья, проблемы с водопроводом, не ремонтирующиеся здания и так далее. Если же коснуться лингвистической стороны моей поездки, то скажу, что никаких трудностей встречено не было, кроме того кажущегося почему-то забавным выкрика «москали». Вот и все. Говорят же, не так страшен черт, как малюют его. На родину же я вернулся благополучно.

Виктор Конышев