Откровение из бандеровского зазеркалья. Юрий Селиванов

Известный одесский интеллектуал выступил с оправданием нацистской оккупации Одессы

Прозвучавшее накануне заявление известного одесского ученого-краеведа и почетного гражданина Одессы Олега Губаря о том, что он «ощущает себя жителем оккупированного города», похоже, вызвало немалый переполох в киевских верхах,  которым подобные нелицеприятные оценки, на фоне официальных «гигантских успехов украинской демократии», совершенно некстати.
 

Спустя буквально сутки был подготовлен весьма специфический «ответ», сочинить который взялся не менее известный в Одессе интеллектуал Борис Херсонский. Мера несоответствия его высказываний здравому смыслу и исторической правде  вызывающе велика и потому требует обстоятельного реагирования. Однако для начала предлагаю читателю ознакомиться с полной версией этого эпатажного «откровения»:



Любой текст всегда имеет какую-то цель. Тем более, предназначенный для публикации. Любой набор букв, составленных в слова и предложения, несет те послания, или, как сейчас модно говорить – «месседжи», которые автор желает донести до сведения своих читателей. Какие же «месседжи» содержатся в данном «тексте слов» одного из ведущих еврейских интеллектуалов Одессы?

Прежде всего, бросается в глаза, разумеется – полное и однозначное отрицание Б.Херсонским статуса Одессы как города–героя Великой Отечественной войны, которая для него, впрочем – «так называемая»:

«Кстати – о городе герое. Термин этот чисто советский. Города героями не бывают».

Будучи также одесситом, то есть человеком практичным, я первым делом, естественно, задал себе вопрос – а в чем, так сказать, прикладное значение данного «месседжа» Херсонского? На мой взгляд — оно вполне очевидно. Коль-скоро никаких городов-героев нет и быть не может, то, следовательно —  вся атрибутика и символика, с этим связанные, лишены всякого смысла и как таковые подлежат полному упразднению.  Соответственно необходимо, первым делом, изъять Золотую звезду Героя с герба  Одессы, убрать изображения боевых наград города с фасада главного железнодорожного вокзала Одессы и соответствующие надписи со  всех остальных мест, в том числе и с воинских мемориалов, где таковые имеют место быть. Ну и — вполне понятно, что, раз эти памятники  содержат «исторически сомнительные» сведения, то и собственная ценность данных мемориалов вызывает большие вопросы.

Таким образом, данный «месседж» следует понимать не иначе, как прямое теоретическое обоснование будущих актов вандализма в отношении  памятников Великой Отечественной войны, коих в Одессе великое множество.  Что, согласитесь,  само по себе, достаточно пикантно для представителя одесского еврейства, который таким  образом вступает в прямой конфликт с официальной позицией своей исторической родины – государства Израиль, которое никогда не ставило под сомнение решающую роль Советского Союза и Красной армии в разгроме нацизма и в спасении европейского еврейства. И уж, тем более, никогда не покушалось на всю связанную с этим историческим фактом военно-мемориальную атрибутику. Б.Херсонский как гражданин Украины, разумеется, вправе не быть патриотом государства Израиль. Но по крайней мере по отношению к своей собственной еврейской нации он бы мог быть несколько более деликатным, учитывая ее чрезвычайную ранимость темой Холокоста и всего, что с этим связано.

  Что же касается вполне голословного утверждения данного г-на о том, что «городов героев не бывает», то с ним не согласен даже президент США Ф. Д. Рузвельт, который направил в другой советский город – Сталинград специальною грамоту, в которой фактически прямым текстом подтвердил его героический статус:

«От имени народа Соединенных Штатов Америки я вручаю эту грамоту городу Сталинграду, чтобы отметить наше восхищение его доблестными защитниками, храбрость, сила духа и самоотверженность которых во время осады с 13 сентября 1942 года по 31 января 1943 года будут вечно вдохновлять сердца всех свободных людей. Их славная победа остановила волну нашествия и стала поворотным пунктом войны Союзных Наций против сил агрессии».

Если вручение американской грамоты городу  Сталинграду (не армии В.Чуйкова,  и не какой-то отдельно взятой дивизии, а именно городу) даже  американскому президенту представляется вполне естественным делом, то почему же Б. Херсонский отказывает советскому правительству и народу  в праве ровно на то же самое – признавать героический статус своих городов за их выдающийся вклад в  победу над  врагом? Странно и нелогично!

И, уж если статуса героического достоин Сталинград, население которого было в значительной части эвакуировано, а в другой – пряталось по подвалам, то на каком основании в аналогичном статусе отказывать Одессе, жители которой составили основу отдельной Приморской армии, круглосуточно работали на заводах, снабжая фронт  всем необходимым, в том числе и самодельными танками(!),  и, в конечном счете,  десятками тысяч погибли в ходе обороны города?

И что с того, что статус города-героя  — «чисто советский»? Что — наша страна не имела права на историческое творчество, на создание своих образов и символов,  которые считала наиболее адекватными своей действительно героической  истории? Или нам теперь следует равняться только на то, что  уже апробировано в какой-нибудь Нигерии или Оклахоме?  Что за дурь одолела нашего визави?

  Впрочем, из дальнейшего текста становится ясно, что Б.Херсонский отрицает не только саму формулу «город-герой», но и то, что за этим стоит. То есть – саму героическую оборону Одессы и ее весомый вклад в победу над нацистским врагом.

«Героическая оборона Одессы все же закончилась ее сдачей… И где он – массовый героизм?»

Это практически всё, что наш оппонент соизволил написать про ход обороны Одессы, которая продолжалась в течение свыше 70 дней и ночей! Видать, «не царское это дело» — утруждать себя аргументами. Тем более – когда их нет. А кто Вам сказал г-н Херсонский, что сдача города перечеркивает  значение его длительной обороны? Похоже Вы сами это придумали, поскольку все мало-мальски компетентные в военной истории люди понимают, что столь длительная остановка вражеских войск на подступах к фактически оставшемуся в их тылу  большому городу имела, и особенно – в реалиях тяжелейшего 1941 года, огромное военно-стратегическое и морально-психологическое значение. Пренебрегать которым — значит просто ничего не понимать в вопросах военного искусства и соответственно не иметь морального права судить о таких вещах. Не говорю уже о том, что оборона Одессы закончилась блестящим оперативным маневром, в результате которого Приморская армия практически без потерь была переброшена морем в Севастополь, чем обеспечила еще и упорную и длительную оборону этого города–крепости.

Таким образом, отрицание Б.Херсонским правомерности присвоения Одессе статуса города-героя фактически ни на чем не основано и более того — находится в остром противоречии с правдой истории.

Но «развенчание»  военного подвига Одессы отнюдь не главный месседж данного послания. Оказывается, нацистская оккупация Одессы, с точки зрения Б.Херсонского, была таким себе вполне гламурным мероприятием, в ходе которого, благодаря неустанной заботе оккупационных властей, в Одессе работали  университет,  оперный театр и даже рынок «Привоз».

Что тут можно сказать? Даже в Освенциме, как говорят, работала парикмахерская и было несколько самодеятельных театров. И что это доказывает? Что Освенцим вполне подходящее место для переезда на  ПМЖ? Ну да – в Одессе работал театр, в основном для господ немецких и румынских офицеров, а также их местной прислуги. Надо же было им где-то отдыхать после массовых расстрелов местного населения. В одной  только Одессе, не считая прилегающих территорий, фашисты всего два с половиной года оккупации убили свыше ста тысяч человек, то есть около 40% жителей города на момент его оккупации гитлеровцами! Писать на таком жутком фоне про успешную работу одесского университета может только глубоко безнравственный и непорядочный человек. Тем более, что с особой жестокостью оккупанты поступали как раз с родичами Б.Херсонского – одесситами еврейского происхождения.  Вот лишь один из самых памятных эпизодов этого беспримерного  злодеяния:

 

«С утра 23 октября и далее румынские солдаты, полиция, дворники, «добровольцы-активисты» выбрасывали евреев из квартир, при этом малоподвижных инвалидов, лежачих больных убивали с дьявольской жестокостью.

Тысячные колонны евреев, лишённых своих жилищ, прогоняли по улицам города. Часть колонн загоняли в тюрьму, другую часть гнали в пороховые склады на Люстдорфской дороге. По мере заполнения, склады (всего их было девять) поджигались. Жертвы пытались спастись, но их расстреливали в упор. При вскрытии захоронений чрезвычайной комиссией в 1944 г. обнаружены останки 25 тысяч человек муж чин, женщин и детей. Многие из них были с отрубленными конечностями. Тысячи евреев были согнаны в пригородное село Дальник, там часть из них расстреляли в противотанковом рву, а часть расстреляли и сожгли в четырёх бараках».

Г-н Б.Херсонский обо всем этом и о многом другом подобном, разумеется, хорошо знает. Но он настолько увлекся воспеванием прелестей нацистского правления, что об этом  кошмаре решил вообще не упоминать. Видимо, чтобы не портить общую благостную  картину гламурной оккупации. Разве что, походя,  попенял одесситам-неевреям за то, что они не предотвратили Холокост!



Таким образом, главный месседж данного послания вырисовывается совершенно отчетливо. Оккупация, господа одесситы, это, в общем –то, не так уж и страшно и где-то даже хорошо! Вон  — при румынах даже книжки Гумилева стали издавать, ранее запрещенные коммунистами.

Судя по всему, будучи не в силах опровергнуть в глазах нынешних одесситов сам факт бандеровской оккупации Одессы, который сертифицировал даже такой знаток одесской истории и действительности, как краевед Олег Губарь, Б.Херсонский и те, кто за ним стоит, решили зайти с другого конца и облагородить оккупацию как таковую.  Вот собственно и вся расшифровка смысла этого в высшей степени позорного послания, которое появилось именно тогда, когда оказалось востребованным самими новоявленными оккупантами Одессы – бандеровско-американским режимом. Что говорит о его авторе, как о персонаже весьма гибком и чутко реагирующем на то, куда ветер дует. Но это вряд ли те качества, которыми в данном случае, уместно характеризовать достойного человека.

Юрий Селиванов