Добрые дела не должны оставаться безнаказанными

 

Для меня совершенно очевидно, что отравление Алексея Навального — целенаправленная, плохо подготовленная, но прицельно готовившаяся операция. Плохо подготовленная потому, что все это слишком очевидно. Навальный — человек непьющий, исключительно здоровый, в пищевых излишествах не замеченный. Ничем, кроме отравления, это не выглядит. А если это демонстративное запугивание, то запугивать Навального — абсолютно мартышкин труд.

Что касается меня, то для меня тоже было с самого начала очевидно, что и в отношении меня была проведена целенаправленная операция. Не то чтобы я замечал слежку, но совершенно четко знаю, что не пью я уже 10 лет. А ничего съесть я за тот день не успел.

Почему я так долго говорил, что это было заурядное пищевое отравление? Потому что мне не нравится давать им понять, что они достигли цели.
И давать остальным это понять мне тоже не очень нравится. Нагнетать панику я не хочу, привлекать лишнее внимание к своей персоне не хочу тоже. И «примазываться» к славе Навального сейчас мне уж не хочется тем более. Его случай, судя по всему, тяжелее моего. Но слишком много общего во всех этих обстоятельствах. Слишком типичный почерк.

Я абсолютно уверен, что Навального вытащат. Что его излишне ретивые оппоненты, которые это подстроили, подложили Кремлю хорошую свинью. Но как же сильно он все-таки пугает!

Как это здорово, что они придают ему такое значение — человеку, за которым не стоит ни государственная мощь, ни оружие, ни олигархические деньги. Человеку, который просто прав. И он поэтому для них ужасно страшен.
Желаю Алексею с наименьшими потерями прийти в себя. Его ждет непростой восстановительный период. Очень хорошо, что к нему сразу прилетела Юля . Мерзко, конечно, что ее не пускают к нему. Но уверен, что пустят.

И я солидарен, конечно, с Борисом Акуниным, который сказал, что ново-огаревскому обитателю надо очень горячо молиться за то, чтобы у Леши все было хорошо. Думаю, что в этих молитвах к нему сейчас присоединяется вся лучшая часть России.

ИСТОЧНИКЪ

ПРИЛОЖЭНИЭ

О госпитализации Дмитрия Быкова стало известно 17 апреля. Здоровьем писателя занималась лично министр здравоохранения Вероника Скворцова. В Уфу по ее указанию вылетела группа специалистов из госпиталя Бурденко. Состояние Быкова оценивали как тяжелое, его ввели в медикаментозную кому и подключили к аппарату искусственной вентиляции легких. 18 апреля писателя перевезли в Москву, 21 апреля он пришел в сознание.

Дмитрий Быков прокомментировал Business FM версию о своем отравлении, которую сам же и озвучил ранее в эфире «Эха Москвы» в своей авторской программе, записанной из больницы.

«Если бы это был злой умысел, я думаю, вряд ли бы мне дали самолет, и уж во всяком случае его сумели бы довести до конца. Я настолько плохо о своих противниках не думаю. Я думаю, это могла быть или инфекция, или пищевое отравление, или, в конце концов, какой-то непредсказуемый скачок давления. Такие вещи бывают, но никаких злоумышленников я здесь просто не успел увидеть. И уж, конечно, слухи о том, что я был отравлен какими-то веществами, ни алкоголя, ни наркотиков во мне не нашли абсолютно. Я их и не употребляю, в принципе».

ИСТОЧНИКЪ