Павленский свободен

«Все. Петра я выгнала, потому что мне все это надоело», — оставила вчера вечером загадочную запись в своем Фейсбуке гражданская жена художника Оксана Шалыгина. Все в смятении — что именно ей надоело, неужели акционизм, который является сутью личности теперь уже ее бывшего мужа?

Но молчит Оксана Шалыгина. Хранит свой девичий секрет.

Как бы то ни было, Петр Павленский теперь свободен. Если кто из поклонниц заинтересован — вперед.

Он и из французской тюрьмы, между прочим, тоже вышел. Буквально пару месяцев назад. Правда, не до конца — его освободили под обязательство регулярно являться в полицию. А 10 января будет суд, который и решит, что делать с великим художником.

Российские психиатры оказались правы, когда в диагнозе заявили о его вменяемости. Их французские коллеги, понаблюдав за пациентом одиннадцать месяцев, пришли к тому же выводу. Значит, Павленского будут судить как здорового человека. И это лучше, чем считаться больным, ибо из психлечебницы социально опасный элемент, даром что политический беженец, может не выйти никогда. Так устроена французская карательная психиатрия.

Русский акционист получил бесценный опыт в тюрьме Флери-Мерожи, он уже как-то сравнивал ее с тюрьмами на родине.

В Бутырке приходит надзиратель с карцера, зовет арестанта по имени, фамилии, зачитывает постановление об аресте в карцер на 5, 10 или 15 суток. Арестант собирается, забирает все свои вещи и матрас из камеры, прощается с сокамерниками и уходит. После карцера он по решению администрации возвращается или в эту же камеру, или в другую.

Во Флери толпа 5-10 надзирателей валят на пол, душат, чтобы хрипел, выворачивают руки, перетягивают наручниками сзади так, чтобы рассекалась кожа на запястьях, выкручивают ноги, как будто хотят узел от бельевой веревки сделать, потом тащат, сдавливая шею и заламывая запястья, армейскими ботинками давят босые ноги, по возможности вдавливают в стену щитом или передавливают им ноги.

В интервью RFi он очень подробно рассказал и о других изощренных пытках, которым подвергался во Флери-Мерожи. И теперь я удивляюсь, почему жестокий макроновский режим до сих пор не осужден прогрессивным человечеством. Франции не место в цивилизованной Европе. Подозреваю, что и в Азии тоже. Вообще непонятно, куда девать эту убогую страну, в чьих казематах, не стесняясь, пытают честных художников.

Но я отвлекся.

Очень странно было прочитать лапидарную запись вроде бы верной соратницы Оксаны Шалыгиной. Какая же она верная? — задаются справедливым вопросом искусствоведы, коллеги, правозащитники и просто сочувствующие акционисту россияне. Человек подвергся таким суровым испытаниям, а эта, с позволения сказать, гражданская жена, которой посчастливилось родить от гения двоих детей, выгоняет его на мороз, как собаку.

Куда ему теперь — обратно в тюрьму? А если не примут?

Как бы не пришлось Петру Павленскому опять что-нибудь подпалить. Во-первых, чтоб унять акционистский зуд, который пришлось терпеть почти целый год. А во-вторых, чтоб наверняка посадили. Он рассказывает, кормят во Флери-Мерожи лучше, чем в Бутырке. И душ в каждой камере. А что бьют, так это дело привычки.

В общем, талант всегда пробьет себе дорогу и будет оценен по достоинству.

А Оксана Шалыгина пусть остается одна. Упустила, дуреха, свое бабское счастье. И винить ведь некого — только себя.

pavel-shipilin