Ничего личного, только Власть
Тема снятия с эфира очередного «Бесогона» Никиты Сергеевича Михалкова, может быть, и не совсем моя. Но поскольку я в этой передаче цитируюсь, несколько слов сказать надо, тем более что во всей истории есть очень интересные моменты.
Фокус тут вот в чём. Либеральная экономическая модель (тот самый финансовый глобализм, о котором столько в последнее время говорят) подошла к концу. Её нельзя реанимировать никак ну хоть ты из штанов выпрыгивай, её потенциал исчерпан и сделать тут ничего нельзя. Все попытки придумать альтернативную конструкцию закончились тем, что существенно нарастили потенциал кризисного спада. Но! Никуда не делись институты и технологии, и главное, люди, выращенные под решение либеральных задач.
Некоторые из них (которые поглупее и/или попроще) продолжают цепляться за элиту «Западного» глобального проекта. Им придётся тяжело, но, в силу их, очевидно, негативного влияния на общество, не очень-то их и жалко. Но есть и другие. Поскольку элита России за 30 лет формировалась практически исключительно (в 90-е годы) и в значительной мере в другое время из либералов, их очень-очень много и среди них есть такие, которые хотят, «хоть тушкой, хоть чучелкой», прорваться в новый мир. Более того, они, в силу контроля над идеологической машиной государства (масштаб этого контроля, собственно, и показывают цензурные ограничения и различные омерзительные сериалы на главных телеканалах страны), пытаются доказать всем и каждому, что альтернативы либеральным методам и институтам управления просто нет.
Собственно, в экономике мы это видим невооружённым взглядом. Сегодня в нашем государстве просто нет экспертных институтов, обслуживающих правительство и Центробанк, которые бы не проводили в жизнь самыми агрессивными методами, либеральную идеологию. Представителей альтернативных школ истребляли «железной рукой» и, в конце концов, лет 10 назад добились практически полной победы. И вот мы видим, что любые попытки что-то там обсудить в экономике заканчиваются тем, что нам снова и снова впаривают бессмысленные мантры, содержание которых даже у самых спокойных людей вызывает раздражение.
И такая же ситуация практически во всех сферах жизни. При этом некоторые моменты либеральной идеологии (получившей в обыденной жизни название «цифровой концлагерь»), в общем, нашли понимание в логике бюрократии. Любой, не только российской, что хорошо видно и в Китае, и в Западной Европе, и в США. Суть этой модели очень проста: люди не должны иметь свободы. Поскольку есть куда более «достойные», которые имеют право писать некие правила, обязательные к исполнению. Ну и, разумеется, должны быть институты и технологии, которые обеспечивают соблюдение этих правил.
Вообще, тут имеет место довольно занимательная коллизия. Дело в том, что слово «либерализм» у всех людей ассоциируется с философским термином, предполагающим максимальную свободу. В реальности же, политический либерализм — самый тоталитарный в мире строй, обеспечивающий власть транснациональных банкиров, неограниченный ничем. Но придуманный ими набор мер (ликвидация образования, эмиссионное стимулирование неограниченного потребления, жёсткое ограничение обсуждения основных цивилизационных проблем) они назвали «либеральной моделью» и именно под этим термином они и известны. Не забудем, к слову, ещё ювенальную юстицию. Собственно, приём этот известен.
Ну, действительно, о какой «свободе предпринимательства» можно говорить, если когда для его развития нужно, чтобы, с одной стороны, вы, как предприниматель, получили бы от банка кредит, а, с другой, ваш потенциальный покупатель получил бы от этого же банка кредит на покупку? В этой ситуации всё зависит только от банка, именно он определяет, кто выиграет конкурентную борьбу и кто вообще будет иметь право существовать. Не говоря уже о том, что именно банк будет определять реальную стоимость товара (услуги) и размер вашей прибыли.
Так вот, возвращаясь к основной теме, Михалков говорит в своей передаче о самой опасной либеральной технологии из серии «цифрового рабства» — чипировании. Отметим, что, скажем, в Германии, под эпидемию, уже собираются вводить закон об обязательной вакцинации, под которой можно понимать и наличие «чипа» под кожей (который должен постоянно проверять наличие у вас иммунитета; официально, разумеется). А этот элемент рабства (как, скажем, наличие металического ошейника) специально отмечен всеми мировыми религиями как признак присутствия врага рода человеческого.
Верить в Бога или нет — это на совести каждого отдельного человека. Но вот наличие чипов — это уже явный перебор, о котором, собственно, Михалков и говорит. Но при этом он прямо называет одного из либеральных лидеров России, который (на уровне нашей страны) обладает практически неограниченными ресурсами. В том числе, судя по всему, и снимать с эфира передачи, которые ему не нравятся.
Моё присутствие в этой передаче (как и, скажем, Глазьева), является, во многом, случайным. В том смысле, что логикой передачи никак не требуется. Тут нужно другое. Показать, что в нашей стране есть альтернатива этому информационному концлагерю и, собственно, мы там в качестве такой альтернативы и предъявлены. Могли быть и другие имена. Но само по себе присутствие альтернативы не могло не вызвать гнева либеральных чиновников, поскольку в рамках их менталитета и их идеологии, альтернативы политическому либерализму нет и быть не может.
Поймите, как нет альтернативы Гуриеву, Сонину, Мау, Кузьминову и Юдаевой как экономическим теоретикам (какой бы бред они ни несли), так и нет альтернативы Гейтсу, Соросу и Грефу как носителям идей нового «цифрового мира». С точки зрения либералов такой альтернативы быть не может, и Михалков со своей передачей нарушает базовые идеологические принципы. В этом смысле мы с ним одинаковые жертвы — с точки зрения либералов, ни наших книг, ни наших фильмов быть не должно. Ну и, раз они так хотят, то и будут вставлять палки в колеса. Что мы и имеем на практике.
Собственно, в этом всё объяснение ситуации и состоит. Михалков нарушил монополию либералов (как её неделю назад нарушил Глазьев, за что и огрёб от Набиуллиной) и получил за это. Вывод из этого для всех (и для самого Михалкова) самый простой: либо либералов уберут из Власти, либо не будет ни Михалкова, ни Глазьева, ни меня. Как и наших книг. И, кстати, Путина. И ничего личного, только Власть.
PS. Экономический механизм действительно сломался. Лежавшие в его основе либеральные взгляды на правильное мироустройство очевидным образом утратили адекватность реальной действительности.
Если отложить в сторону чисто юридические частности, то суть господствовавшей модели сводилась к простому спору двух общественно-экономических схем самоорганизации общества. Условно коммунистической и условно капиталистической. Когда стало ясно, что мировая революция сама собой не восторжествует, началось состязание систем. Из убеждения, что в долгосрочной перспективе самая эффективная всё равно победит, и на ее правила перейдет весь мир.
В СССР предполагалось, что победителем окажется коммунизм/социализм. На практике вышло иначе. Победил капитализм, рынок, как многим казалось, работающий как бы по щучьему велению, самостоятельно. Достаточно перенять внешние фетиши в виде красивых обтекаемых положений Конституции, разделения ветвей власти, отдельных судов и всякого такого прочего. Дальше всё заработает само собой. А сложные и непонятные моменты чудесным образом, но обязательно ко всеобщему удовольствию, прекрасно отрегулирует пресловутая «невидимая рука рынка».
Всё это можно оценивать как угодно, главное в другом. Крушение СССР подспудно доказало превосходство в правильности именно западной модели, всеобщий переход на которую в общественном сознании должен был привести к прекращению войн, разных прочих конфликтов и даже конкуренцию свести в жесткие «человеческие» и «справедливые» рамки эдакого всепланетного народного вече под названием ВТО.
Именно это убеждение по сей день и является основой массовых либеральных представлений. Причем именно так оно все три десятка лет и работало. Пока не выяснилось, что никакие законы и правила не существуют сами по себе. Либеральные идеи про общий мир единых правил целенаправленно продвигались победителями как раз потому, что именно такой мир лично для них был наиболее удобен. Кто и что на местах об этом себе фантазировал, их интересовало мало.
Проблема началась потом, когда в дальнейшем сохранении всеобщей либеральной утопии перестали быть заинтересованы сами победители.
В стародавние времена, до появления Вестфальской системы, победитель забирал себе всё. С одной стороны, побежденного он грабил, но в то же время распространял на его территорию свои законы, тем самым автоматически включая в состав собственного государства. Тем самым постепенно формируя общее единое пространство. Культурное. Правовое. Экономическое.
После признания вестфальских принципов брать более слабого соседа «на меч» стало официально не комильфо. Через всеобщее публичное волеизъявление — это сколько угодно, а вот силой оружия — ни в коем разе. Да и по большому счету лидеры к середине ХХ века как-то привыкли к своим границам и закостенели в них. Потому ни о каком включении новых земель в свой состав уже не помышляли. Даже когда могли сделать это без малейших сложностей для себя.
Наглядным тому примером являются так называемые подчиненные территории США. Ими по сей день являются Американское Самоа, Гуам, Северные Марианские острова, Пуэрто-Рико и Американские Виргинские острова. На которые американские законы и американский доллар распространяются в полном объеме, но штатами их никто признавать не собирается.
Примерно такими же подчиненными территориями либеральная модель и должна была сделать весь остальной мир. Сегодня это часто называют неоколониализмом. Проблема либералов заключается в непонимании того простого факта, что даже очень большая сумма денег не превращает выходца из папуасии в равноправного уважаемого британского джентльмена.
И даже в предельно, на первый взгляд, демократичных США, где 44-м президентом стал сын эмигранта из Кении, так и не получившего американского гражданства, реальная власть продолжает оставаться в руках 25 самых богатых семейных кланов.
Что Лондон, что Париж, что Берлин или Вашингтон, все они продолжают воспринимать своим только мир внутри их национальных границ. Все прочие были и останутся землей псоглавцев. И если для управления ими нужно переписать какой-нибудь демократический принцип, джентльмены делают это с радостью. Ввести какие-нибудь экономические санкции потому, что им так очень надо? Без проблем. В качестве источника остро необходимых тонущей экономике денег объявить раскулачивание разных там понаехавших, «скупивших на грязные деньги пол-Лондона»? Элементарно. Совесть и справедливость? Смотрите известную поговорку про шерифа.
Почему победители вдруг утратили интерес к такой замечательной системе, которую они же сами создавали? Ответ прост и циничен — потому что деньги. На обеспечение ее дальнейшего поддержания в работоспособном состоянии их стало требоваться сильно больше, чем она сама приносит.
Куда что деется? В карманы транснациональных корпораций, в действительности оказавшихся главными бенефициарами банкета. Это очень удобно, когда деньги зарабатываются в одной стране, бухгалтерский учет ведется в другой, прибыль складируется в третье, оффшорной, а в собственной налоги можно не платить.
Смотри нагляднейший пример корпораций «Амазон», «Фейсбук», «Майкрософт», «Гугл» или того же надкушенного яблока. Трамп начал разваливать глобальный мир прежде всего из стремления лишить ТНК жизненного пространства, тем самым принуждая их вернуть деньги на американскую территорию под юрисдикцию законов США.
Так что, как ни крути, а все эти диспуты в своей основе имеют деньги. Точнее — стремление их поделить «по справедливости». Конфликты возникают лишь из-за расхождения в трактовке смысла понятия «справедливость».
В этой драке либералы, сами того еще не поняв, оказались между двух огней. Они не стали (и никогда уже не станут) своими «там», и уже окончательно превратились в чужих «тут». Потому что сама идея либерализма изначально предназначалась в качестве инструмента противопоставления населения атакованной страны своему собственному правительству и государству. Причем не столько конкретной их форме, а как институту в целом.
По мнению либералов, государства должно быть одновременно и меньше, и больше. Меньше, в смысле чтобы государственный институт не мешал «успешным людям жить». Но в то же время больше, чтобы он обеспечивал им достаточную гарантию безопасности «от всяких разных там».
Раньше в либеральной среде было принято считать естественным деньги «зарабатывать» «тут», а «жить» при этом «там». Сюда приезжая только по делам. Как это ни печально, по такой схеме до сих пор существует значительная часть российской политической и экономической элиты. В том числе внешне рядящиеся под принципиальных государственников. Совершенно спокойно совмещая государственность с постоянным проживанием своих семей и своих (что еще важнее) детей и их обучением за рубежом.
Так что люди, всё перечисленное в либералах критикующие, по-своему правы. Кризис системы действительно сопряжен с кризисом либерализма уже на уровне идеи.
Комментариев нет: