Страна накапливающихся скелетов

А что будет потом? Потом – лет через двадцать, тридцать? Бывшие бойцы тербатов так и останутся «героям АТО», и будут рассказывать детям о своих «подвигах»?

Сначала я думал, что это колодцы,

Потом я подумал, что это могилы,

Теперь я считаю, что это простые

Трупы валяются там и сям.

Егор Летов

«Мы не говорили между собой о том, что наши родители делали во время войны. Этот вопрос просто обходили молчанием. Нам дали план Маршалла, мы строили нашу экономику, мы очень хорошо начали жить. Наша жизнь была благополучна, но наша недавняя история была табу» — так немецкий независимый режиссер Ульрих Хайден, создатель фильма «Беглый огонь» об Одесской трагедии, описывает жизнь в послевоенной Германии.

Давно стало общим местом считать, что главной жертвой нацистов стал, прежде всего, сам немецкий народ. Народ умный, трудолюбивый, волевой, храбрый, нация философов, музыкантов и изобретателей. Что с ним произошло – этот вопрос мучил иностранных современников Третьего рейха. Ответ был бы слишком объемен для короткой статьи, но предельно кратко можно сказать так: люди утратили часть совести. Не всю, иначе бы рухнуло все общество, а часть – как будто приобрели «тоннельное зрение», с помощью которого так легко не замечать ненужных вещей по сторонам.

Немцы не замечали истребления евреев. Это факт – после войны для многих из них стали шоком фотографии из лагерей смерти. Как можно было не замечать исчезновения своих соседей? Ну, вот они как-то научились это делать. Немцы не хотели ничего знать о жестоком обращении с населением оккупированных территорий – геббельсовская пресса об этом не писала, а больше узнать было неоткуда. Немцы даже в конце 1944 года все еще верили, что они под руководством Гитлера могут выиграть войну. Да что там, даже в марте-апреле 45-го кое-кто еще верил.

А потом все рухнуло. И обо всем этом, как заметил Ульрих Хайден, уже предпочитали не вспоминать. Вообще. Ни слова. Разве что какой-то там Гюнтер Грасс писал свои книжонки в гордом одиночестве. А в целом, недавняя история исчезла – ее заперли в шкафу, как отцовский мундир с гестаповскими погонами.

Обратим наш взор на Украину. И увидим, что там уже успешно родился народ с подобным «тоннельным зрением», «тоннельной совестью».

За недолгие два года новейшей истории Украины произошло столько чудовищных, невозможных, шокирующих событий, что, казалось бы, вся самоидентификация нации должна была строиться на рефлексии по их поводу. Но ничего подобного нет.

Для авторитарного Казахстана таким шоком, который до сих кровоточит, стал Жанаозенский расстрел рабочих. Для «демократической» Украины Одесская трагедия не стала ничем – о ней предпочитают просто не вспоминать. Если об этом и снимают фильмы, то не украинцы, а немцы. На украинском ТВ их не покажут.

Глухое подлое молчание окутывает трагедию разрушенного украинской артиллерией Донбасса. Сотни домов, пораженных снарядами с западной стороны. Об этом не говорили и не говорят ничего, кроме — «украинская армия не обстреливает мирных жителей». А кто же их тогда обстреливает? А террористы. Сепаратисты обстреливали автостанцию «Центр», троллейбус на Боссе, Донбасс-арену и десятки других мест внутри собственных городов.

И эту омерзительную из-за своей крайней примитивности ложь на полном серьезе пытались тиражировать с какими-то схемками, стрелочками, фотографиями непонятных дырок в асфальте, долженствующих доказать направление прилета боеприпаса… Этот бред («сепаратисты сами себя обстреливают») остается официальной точкой зрения штаба АТО. А украинское общество делает вид, что в него верит.

Полное безразличие во всех украинских медиа, ныне показывающих настоящие чудеса самоцензуры, относительно преступлений военных против мирных жителей Донбасса на украинской стороне. То тут, то там всплывают чудовищные истории о пытках, похищениях заложников, грабежах и отжимах – но ни разу «свободные» украинские СМИ не пытались заняться этой темой целенаправленно – с полноценными журналистскими расследованиями, опросом свидетелей, комментариями военных и так далее.

О, сколько было таких расследований о коррупции во времена злого Януковича! Мустафа Найем носом землю рыл. А сейчас ни он, ни его коллеги к такой «жареной» теме никакого интереса не проявляют. Лучше очередную статейку о борьбе Саакашвили с Коломойским написать. Куда же подевалась независимая журналистика в новой прекрасной Украине, где власть принадлежит народу и полный плюрализм? Очевидно, что туда же, куда и в Третьем Рейхе – осталась вне поля «тоннельного зрения».

Полностью табуирована тема правого радикализма. Даже при критике властями «Правого сектора», ругают его за дела, а не за идеологию. О нацистском полке «Азов», возмутившем даже Конгресс США, никто не говорит в медиа ни единого дурного слова.

Понимаете, в современном украинском обществе сложился консенсус – консенсус игнорирования длинного ряда вопиющих фактов. Начиная с самой оценки причин Майдана и его целесообразности, и заканчивая вопросами о коллективной ответственности за военные преступления. Это парадоксально! Многие страны попадали в подобное положение благодаря циничным политикам, но всегда интеллигенция пыталась спасти положение, становясь неравнодушной «совестью нации».

Брехт, Ремарк, Генрих Манн, многие другие честные немцы пытались сопротивляться этому подлому консенсусу общенациональной низости. В европейской традиции каждый темный период истории народа все-таки освещен светом немногих совестливых одиночек.

А в Украине сейчас этого нет даже близко. Так называемая интеллигенция тут слилась в «патриотическом» экстазе, требуя запретить «любой интеллектуальный продукт из России», что уж требовать от нее хоть какого-то абстрактного гуманизма, каких-то рефлексий относительно сожженных «колорадов» и убитых «ватников»…

Повторюсь: вся страна потеряла совесть, память и эмпатию. Возник коллективный «заговор молчания» вокруг «неудобных тем».

А что будет потом? Потом – лет через двадцать, тридцать? Бывшие бойцы тербатов так и останутся «героям АТО», и будут рассказывать детям о своих подвигах? Или предпочтут хранить о них молчание? Второе будет только в том случае, если Украину постигнет судьба Германии – исторически справедливое наказание. Болезненное, но целительное. А потом, после периода молчания, все же наступит «время собирать камни» — время покаяния, рефлексии, поиска и наказания преступников. Но для этого нужно сперва свалить этот мерзкий режим.

Григорий Игнатов