Захар Прилепин: Если Ганапольский прибежит сдаваться, тарелку супа нальем

Известный писатель, ставший замполитом батальона ополченцев Донбасса, ответил тем, кто пожелал ему смерти на войне

Для наших милейших оппонентов выбор нынче в целом простой.

Надо либо чтоб меня убили поскорей, либо затоптать меня кучно и заедино.

Сейчас накомментируются, притаятся и будут ждать.

Час подождут, два, потом опять ка-ак выскочат.

Матвей Ганапольский заранее обезопасился: Прилепина убьют свои, а свалят всё на украинцев.

Ну конечно же. Кого это нынешняя украинская власть заказывала, кого это замайданные активисты убивали! Да было ли такое!

Особенно трогательно, когда Ганапольский сообщает мне: война — это не игрушки. В каком полку служили, Матвей? В какой должности? Можно ли что-нибудь прочесть из ваших военных мемуаров?

Характерно, что когда их оперный внаукраинский оперный певец из города Парижу приехал повоевать в зону АТО и поймал свою пулю, Матвей про «игрушки» не говорил. Он показывал фотографию певца на камеру и требовал, чтоб украинцы массово отправлялись в ту же зону АТО давить сепаратистов.

Матвей, ну зачем такие двойные стандарты, ей-Богу.

А Димка Быков? Дима Львович наш Быков просто прекрасен. Сказал, что я ожидаю от него комментариев, а он не будет, не будет, не будет комментировать. И тут же, отказавшись комментировать, накомментировал полную тележку и тазик прицепом.

Говорит: если Прилепин откажется от своих телепрограмм и презентации новой книги, и на Донбассе пропадёт с головой — значит, это поступок. А если нет — ну, тогда это что-то другое.

Ах, Дима. Как бы хорошо было бы, если б меня не было, а были только вы, и говорили, говорили, говорили, писали, писали, писали, говорили, говорили, говорили, проводили лектории, презентации, перемещались по городам, вели колонки в журналах, фотографировались в майках «Я Шарли», «Я Авдеевка», «Я пуп земли», выступали на радио, собирали огромные залы и смотрели на всё свысока. Ну, как ты.

А я чтоб сидел в окопе и не отсвечивал. Чтоб ты меня снисходительно похвалил.

Нет, Дима, так не будет.

Машина моя едет из Донецка в Ростов три часа и ещё полтора часа летит самолёт до Москвы. Раз, и я у вас. Не ждал? А я приехал, заваривай чаёк.

Батальон, представь себе, как и любая, скажем, школа, или детский садик, требует больших внебюджетных вливаний. Наши буржуазные элиты не особенно замечены в желании спонсировать сопротивление Донбасса, поэтому некоторые вещи приходится делать самим, на свои кровные.

Зарплата у меня, как у замкомбата, 20 тысяч рублей, я её, едва получив, тут же отдаю коллективу. Но надо (только на батальон) примерно в сто раз больше ежемесячно.

Так что, я не закрою программы, извини. У меня касок и броников не хватает.

Ещё у меня сейчас на полтора миллиона заказов на помощь многодетным, больным, семьям погибших ополченцев, детям Донбасса — этим тоже надо заниматься, и я буду этим заниматься, и даже не стану делать из этого тайны.

Ещё я задумал огромный рок-фестиваль на земле Донбасса в помощь Донбассу, и я сделаю его.

Если не будет очередного обострения. Если будет обострение, будем им заниматься.

Много у нас дел, и нас на все дела хватит. Мы не оставим вас одних танцевать на этой полянке, как бы всем вам не хотелось.

Даже Бестужев-Марлинский умудрялся с Кавказа писать свои повести, которые читала вся Россия, а Толстой «Севастопольские рассказы» из Крыма, а Симонов мотаться туда-сюда, неужели ж я про вас забуду, ненаглядные?

Вот, скажем, Владимира нашего Кара-Мурзу — как его забыть?

Это ж каким надо находчивым человеком быть, чтоб вспомнить Аркадия Гайдара — и в каком контексте! — к 1941 году рассказывает нам давеча Владимир Кара-Мурза, Аркадий Гайдар совершенно исписался, и поехал на войну.

Это он так тонко намекает, Кара-Мурза.

Володя, я давно исписался. В детстве ещё. Исписался, изрисовался, изпластелинаналепился.

Что совершенно не мешает всем вам говорить осмысленные мерзости касательно великого писателя, героически погибшего за то, что б ты, Володя (я с тобой теперь на «ты» буду, потому что «вы» к тебе не подходит), нёс свою снисходительную и подлую ахинею.

…кто там ещё у нас остался?

Станислав Садальский, как обычно чуть закипая, сказал, что творческие люди — «артисты для всех», и стрелять нехорошо, подло. Ах уже эти «артисты для всех»! Дети просто.

Митя Глуховский рассказал про то, что брать в руки оружие — «это преступление», но преступление только моё, потому что в АТО «защищает свою землю».

Я, знаете, с какого-то времени не очень верю, что у вас вообще есть мозг, Митя, или там Стас.

И вам так даже лучше.

Ещё есть многочисленные украинские депутаты, которые дружно пожелали мне скорой погибели, скамьи в Гааге и заодно направили витиеватые прошения, чтоб меня внесли в санкционные списки.

Тут, кстати, может получиться.

За границу меня и так особо не звали последние три года, а тут вообще могут не пустить. Будут Матвей, Дмитрий и какой-нибудь очередной Володя без меня там меня обсуждать.

Или игнорировать. Всё никак не дождусь, когда они наконец начнут меня игнорировать. Как я того заслуживаю.

Но этого пока не случится, увы.

Будет вот что. Ганапольский будет по-прежнему рассказывать, что я «русский фашист».

Быков — про то, что я «умело использую pr-технологии и позирую перед камерами».

А остальные прочие им подвякивать.

Я действительно вас использую. И тебя, Дмитрий Львович конкретно. И ты на это ведёшься, как карась.

И все ваши ходы и выкрики известны заранее, наперёд, на годы.

Скажем, если со мной что-нибудь случиться нехорошее, то Матвей расскажет про «собаке собачья смерть», а Дмитрий — про «закономерный итог» и какую-нибудь там «ложность имманентных связей». А Володя про Аркадия Гайдара ещё раз. И «крушение иллюзий».

Ответ у меня один и простой: не дождётесь.

… кстати, чуть не забыл: три дюжины аналитиков уже отписались, что Прилепина вывели на сцену, чтоб заманивать «пушечное мясо на Донбасс».

Спешу вам сообщить, что штатка батальона, в котором я служу — полна, равно как и штатка полка. Нам никого не надо, самим бы прокормиться.

Впрочем, если Матвей со товарищи прибегут сдаваться — тарелку супа нальём.

via