Вырастить расслабленного придурка

В ЛГ всплыла древняя идея об отмене школьных оценок. Ещё в начальной школе нам рассказывали, что автор Чиполлино, Джанни Родари предлагает это сделать. Говорят, они унижают (того, у кого они плохие, ясное дело), понижают самооценку, ведут к стрессу, подрывают веру в свои силы. А раз так – долой отметки! В первом классе уже отменили, хотя учительница моей дочки тайком раздавала детям вырезанные из бархатной бумаги пятёрки. Они их очень любили. Одна девочка даже стишок сочинила с такими словами: «Очень любят детки получать отметки».

Экий вроде пустяк – отметки! Но за ним скрывается важный интерес. Насаждение безразмерного гуманизма, нервное стремление никого не напрячь и не огорчить, ни в коем случае не дать понять лодырю, что он лодырь, а дураку – что дурак, повседневная забота, чтобы учение было сплошным развлечением и непрерывным фаном, где нет места ни усталости, ни напряжению – вот вся эта работа, притом ведущаяся с международным размахом имеет цель, весьма далёкую от гуманизма и любви к ребёнку. Таким путём хозяева жизни хотят подхлестнуть социальную сегрегацию (которая и без того набирает обороты во всех странах). Попросту говоря, отжать от кормушки лишних едоков.

Сюсюкающая манера обучения, все эти «Хэппи инглиши», картинки, отмена заучивания наизусть стихов и дат, а теперь ещё и пробный шар насчёт отмены оценок – за всем этим просматривается глобальная педагогическая задача: вырастить расслабленного придурка. Впрочем, «придурок» – это неполиткорректно. Американская педагогика выработала политкорректный термин для дурака – «альтернативно одарённый». Вот он-то как раз и нужен. Ему можно впарить любые, сколь угодно бесполезные, товары и втюхать любые, сколь угодно фантастические, политические утки. Такова сверхзадача международных хозяев жизни.

Но вот забота: простое невежество может быть исправлено. «Если я знаю, что знаю мало, я добьюсь того, чтобы знать больше», — наставлял Ленин комсомольцев. Чтобы этого не допустить, надо сформировать расслабленность: полное отсутствие воли и самообладания. Для этого – непрерывно хвалить, гладить по головке, ни с кем – храни, Боже – не сравнивать, не ставить этих гадких двоек, а лучше вообще ничего не ставить: может, ему просто не интересна эта ваша алгебра, разве можно неповторимую личность заставлять делать то, что её не мотивирует?

Ведь старая школа, где ставили двойки, учила не только геометрии или географии – она учила преодолевать своё «не хочу», стремиться быть первым или, по крайней мере, не последним (т.е. делать ужасное – сравнивать тебя с другими), а также понимать и принимать, что ты, увы, не первый – тоже, кстати, полезный навык. В школе расслабона и позитива любая твоя каракуля объявляется гениальной, потому что сравнивать можно только с самим собой, а предыдущая каракуля была ещё хуже. Выпускник такой школы не может ни толком работать, ни всерьёз учиться. Он идёт в какой-нибудь финансово-культурологический университет, где несколько лет продлевает счастливое детство. А потом… потом ведёт тихую второсортную жизнь, ни на что не претендуя и никуда не стремясь. Претендовать и стремиться будут другие – которые отучились в немногих «зверских» школах, похожих на те, какими были все в пятидесятые годы. Тогда были экзамены в каждом классе, переэкзаменовки осенью для не сдавших. Есть замечательная картина Решетникова «Переэказменовка»: лето, за окном играют в футбол, а двоечнику надо учиться. Популярная повесть А.Алексина «Саша и Шура» — о том же, о переэкзаменовке. Благодаря такой школе СССР достиг максимума своей технической мощи.

Пройдёт немного времени, и у нас чётко разделятся школы: для народа – расслабон, для «сливок» – напряжённое учение, с отметками, экзаменами, заданиями и сопутствующими этому трудностями и огорчениями. Вот к такой сегрегации и ведут дело педагоги-гуманисты строители «школ радости», даже если сами того не понимают.

domestic-lynx