Каратели: Ополченцы сами себя бомбят
— Вы занимаетесь тем, что помогаете людям уехать из Украины, уехать, прежде всего, в Россию?
- Наша основная задача — вывести людей из горячих точек. Самыми горячими точками были Славянск, Краматорск, сейчас, к сожалению, это уже Донецк, Луганск, да и остальные города. Этим занимается наш союз "Народное единство" и Харьковское женское движение. Проблема заключается в том, что нас в горячие точки просто не пускают. Задача наших активистов — вывести людей сначала в Харьковскую область. Мы их размещаем в школах, пансионатах, везде где возможно. Идет, естественно, помощь харьковчан. Они привозят продукты, кто чем может помогает. Сначала была активная помощь людей, но сейчас с этим все труднее и труднее. Потому что людям самим сейчас очень сложно выживать.
Если у беженцев есть родственники или какие-то предложения поселиться в России, естественно, люди едут в Россию. У кого есть возможность где-то аналогично устроиться на территории Украины, едут туда. Мы сотрудничаем с людьми, которые предоставляют юридическую помощь, например, с московской ассоциацией "Право против фашизма". Ее возглавляет Юрий Федоров. Очень большая от них идет помощь, прежде всего, юридическая. Они людям рассказывают, объясняют, как можно получить статус беженца. К сожалению, сейчас пока еще это очень сложно. Я так понимаю, что правительство все делает, но, естественно, это все не делается за один день.
- Насколько масштабна и остра сейчас на Украине проблема с беженцами?
— Она приобрела лавинный характер. Чем дальше — тем больше и хуже. Беженцев становится больше с каждым днем. Мы уже столкнулись с очень большими сложностями, хотя у нас есть и нарабатываются связи с МЧС, властями Белгорода, Ростова. Но поток увеличивается. Многие смогли сами добраться до Белгорода или Ростова. Там уже на вокзалах работают волонтеры. Девочки помогают им хотя бы на первое время устроиться, обеспечивают каким-то небольшим количеством еды и питья, а потом направляют дальше.
— То есть люди уже просто бросают все и бегут, куда глаза глядят?
— Да. Люди реально понимают, что там уже невозможно оставаться. Беженцы просто в шоке от бомбежек украинской армии и нацгвардии. Конечно, украинские СМИ дают картинку, совершенно противоположную реальности. Говорят, что ополченцы бомбят свои же города. Но как в это можно поверить?! Задумайтесь, как это вообще возможно? Они свою пушку вытаскивают за пределы города, разворачивают, подставляя свои спины под пули, и обстреливают свои города? Все беженцы рассказывают примерно одно и тоже. Ополченцы пришли — навели порядок. В Славянске сразу убрали цыган с наркотиками. Спиртные напитки только до 20 часов. Человека, пойманного за рулем пьяным, никто штрафом не наказывает. Три дня — так называемая "яма". Это содержание в помещении без окон. И три дня он роет окопы. Желание пить за рулем сразу пропадает.
— Как тема беженцев освещается в украинских СМИ?
- Говорится, например, что город Запорожье принял столько-то беженцев. Естественно, сообщается только про украинские города. Создается видимость, что люди перемещаются внутри страны и никуда не выезжают. Показывают какие-то более-менее приличные условия. Если и были где-то такие условия, то уже давно закончились. Это 100 процентов. А скоро начнется учебный год, а беженцы заняли школы. Опять надо думать, где их размещать. Многим возвращаться уже некуда. Они показывают фотографии своих разбитых домов. Украинские каналы сообщают, что выделяются какие-то миллионы на восстановление городов. Но тут не миллионы нужны, тут уже нужны будут многие миллиарды, потому что разрушены ведь не только дома. Разрушаются предприятия, коммуникации, вся инфраструктура.
Вот один парень из Славянска добрался до Харькова (там ехать 150 километров) окольными путями, проехал 700 километров. Прочитал в украинской газете сообщение, что в Славянске ополченцами был разбит водовод. Он горько смеется, достает документы, говорит: вот, я электрик, работник этого водовода. Мы его латали-латали, латали-латали, а нацгвардия его снова разбивает, а мы опять латаем. В конце концов они попали и разбили самую основную часть. Починить его уже будет очень сложно даже в спокойной обстановке при наличии всех материалов, а под бомбежкой подручными средствами — невозможно.
— К нам на программу поступило сообщение от зрителя из Ростовской области: "Многие беженцы сразу начинают требовать шикарные условия размещения и большие оклады, а от предложенных вакансий отказываются".
— Люди, естественно, есть разные. Беженцы, с которыми я сталкивался, говорят: у нас есть профессия, мы готовы работать. Очень сложно тем, у кого много детей. Вот я вывозил семью, у которой шестеро детей. Отец говорит: я специалист неплохой, буду работать чуть ли не в две смены, лишь бы мне дали какое-то нормальное жилье. Таким, конечно, надо идти навстречу. А остальным требовать особого отношения, конечно, некрасиво.
— А что сейчас происходит с мобилизацией на Украине?
— Естественно, ни у кого нет желания стрелять по своим. Сейчас на Украине идет реальная карательная операция против собственного народа, поэтому все здравомыслящие мужчины не хотят призываться. Людей в полном смысле слова отлавливают.
— Как это происходит?
— Например, ездит автобус по людным местам. Хватают подходящих по виду мужчин. Потом их, по-видимому, быстренько оформляют и отправляют на фронт. Но люди не хотят воевать против своих. А украинские СМИ рассказывают про каких-то добровольцев. Я был в Донецке и в Мариуполе, когда по этим городам стреляли. Представьте мое состояние, когда я стою на сожженном УВД, мне жены и матери рассказывают, что вот здесь пропали наши, милиция наша была расстреляна нацгвардией. Вот, я еду в больницы и смотрю людей, которые были подстрелены украинскими карателями на площади, просто идущие с праздника 9-го Мая. Они рассказывали, как люди падали у них на глазах с пробитыми головами. Я прихожу в гостиницу вечером и вижу по украинскому ТВ совершенно другую ситуацию. Там рассказывают, что российский спецназ расстрелял УВД и жителей. Где российский спецназ и где Мариуполь!? Информация совершенно перевернута четко на 180 градусов.
— Зрители спрашивают: как относятся к беженцам на западе Украины?
— Я вывожу людей только в Белгород. Выехать по Украине намного проще, но в основном туда едут те, которые имеют каких-то родственников.
— Говоря о ситуации на Украине, о карательной операции, беженцах, многие сравнивают это с Великой Отечественной войной, когда люди также бежали с оккупированных территорий. А есть надежда, что они все-таки вернутся на свою родную землю? При каких условиях это будет возможно? Или люди уезжают уже навсегда?
- Я думаю, что если на Украине воцарится мир и порядок, то многие естественно вернутся. Они с большой теплотой вспоминают свои места. Но они говорят: "Мы не можем вернуться туда, где нас посадили в бочку с дерьмом, в полном смысле слова, а потом еще и захотели крышку закрыть". Пока будет такая ситуация на Украине, естественно, никто не вернется.
Сейчас самая главная наша задача — избавиться от фашизма, который полностью оккупировал Украину. Вот это самое важное. Фашисты хотели в Европу — пусть в Европу и убираются. Дело в том, что если они думают, что мы собираемся разделить Украину, то они крупно ошибаются. Мы им не отдадим ни пяди земли. Все нацистские, фашистские, агрессивно настроенные люди, экстремисты должны покинуть территорию Украины. Потому что в конечном итоге их все равно ждет тюрьма, или они должны просто сбежать.
Потому что фашизм на Украине, и не только на Украине, но и в Европе будет побежден. Я думаю, что изгнанием их только с Украины дело не закончится. Все страны, как только увидят и поймут, что Украина победила фашизм, тут же очень серьезно займутся своими фашистами. Украина сейчас показала пример, что фашизм, рожденный в 30-е годы, к сожалению, не до конца был умерщвлен после победы в Великой Отечественной войне. К сожалению, фашизм возродился, но в этот раз его нужно искоренить просто под корень.
Подготовил Юрий Кондратьев
