Проститутки поддержали пенсионную реформу
Дело было в деревне N. Пётр Степанович Заголосуев проснулся в отвратительном настроении. Нестерпимо болела голова. Во рту было огненно-сухо, будто бы там недавно черти наследили. А глаза открылись с таким трудом, будто на веках висело по двухпудовой гире.
Заголосуев пошарил рукой возле кровати. На привычном ежедневном месте тут же обнаружилась полупустая бутылка. Депутат опрокинул её содержимое в себя и облегчённо выдохнул. Посмотрел направо, в ужасе вскочил и отбежал к окну…
На кровати непринуждённо во всей красе раскинулась бабка Вера, на чьи полуобнажённые груди он заглядывался ещё в пятом классе, когда та преподавала у них в классе химию.
Пётр Степанович одним глотком опустошил до конца ёмкость, и принялся напряжённо вспоминать вчерашний день.
Он начинался очень приятно. Получив в бухгалтерии свою заработную плату, компенсацию за поднаём жилья, командировочные, санаторные и ещё несколько десятков выплат, Заголосуев с аппетитом пообедал за три рубля. В меню депутатской столовой были лобстеры, петух в вине, черепаший суп, бутерброды с чёрной икрой, сыр канталь. Запивал этот обычный обед Пётр Степанович обыкновенным французским «Бордо» 1684 года.
Приятные размышления об удавшейся жизни и необходимости больше заботиться об избирателях были прерваны объявлением, прозвучавшем по парламентскому радио:
— Всех депутатов просят срочно явиться в сессионный зал…
Заголосуев горестно подумал: «Ну вот, не могли без меня обойтись», и плюнув, направился на заседание.
Оно уже началось. Выступал председатель деревенского парламента, глава фракции «Одна деревня» Михаил Михайлович Раздрапупенко:
— Друзья вы мои хорошие… Избранники народа… Братья… И сёстры… Тут такое дело… Оттуда (он внушительно поднял указательный палец правой руки вверх) поступило срочное указание принять решение об увеличении пенсионного возраста…
Все мы хорошо знаем на примере нашей деревни, что работать у нас некому. И поэтому некому платить в Пенсионный фонд. Проживает у нас 105 жителей. Из них 32 депутата, 22 человека работает в муниципальных органах власти. Еще есть участковый, электрик и дворник, что убирает возле нашего здания. Остальные пенсионеры, три школьника, и еще двое детей ходят в детский сад.
Поскольку ферма разрушена, доярки занимаются частным бизнесом. Комбайнеры, трактористы и водители — все пенсионеры. Это недопустимо, когда они сразу получают зарплату и пенсию. К тому же на выплату пенсий денег нет. Поэтому там (выступающий снова поднял палец вверх) принято решение повысить пенсионный возраст у женщин до 63 лет, а мужчинам — до 65 лет.
Депутаты-мужчины понимающе стали переглядываться между собой. Дело в том, что доярки, потеряв работу и не имея средств к существованию, под видом частного бизнеса устроили в деревне дом свиданий и подрабатывали на ниве любви.
Основными их посетителями были депутаты, поскольку у остальной деревни денег просто не было, разумеется, за исключением пенсионеров. Но те предпочитали тратить сбережения преимущественно на внуков и хозяйство.
Прений не было. Депутаты почти единогласно проголосовали за повышение пенсионного возраста. Единственный, кто высказался против, был местный троцкист, анархист и поборник справедливости Никандр Оплеухин, на которого никто уже давно не обращал внимания.
Глава парламента тут же отрапортовал наверх о выполнении важного правительственного задания, и депутаты во главе с ним дружно отправились к отставным дояркам отметить эпохальное событие.
Но там ожидал большой сюрприз. Возле дома утех в полном составе стояла деревенская любовная бригада и примкнувшее к ней женское население деревни…
В руках у жриц любви виднелись наскоро написанные от руки лозунги: «Когда нажрётесь, ироды?», «Решайте свои проблемы за свой счёт, а не за наш!», «Деревня – не дойная корова!», «Нет экстремистам с мандатами!», «Главу – на нары!»…
Над входом красовался любовно исполненный призыв: «Депутатам – народную зарплату!»
— Девки, — орала сутенёрша Марфа, бывшая бригадирша, — хватит терпеть беспредел!!! Чай, не пальцами мы деланные!!! Навкалываисси за жизню-то, то на ферме, то тута… А тут ишо пенсии лишают!!! Дык кто ж до неё с такой жизней доживёт! А как наши бабки таперича жить будут? Без неё, без пенсии???
На крыльцо, ставшее трибуной, выскочила самая молодая жрица любви, 40-летняя бывшая доярка Машка.
— Хватит, натерпелися!!! – убедительно всхлипнула она и тут же рванула в ярости на грудях свою блузку, отчего на собравшихся обрушился град разлетевшихся пуговиц.
— Мы ишо проживём, в Италию или ишо в какую Зимбабве поедем работать! А бабулечкам нашим каково??? Давай, девки, дадим им на жизню заработать!!! И так они, сердешные, от зари до зари на энтих голосовальщиков вкалывали!!! Нехай таперича и себе в удовольствие, и на свой кошелёк опять же… А мы их поддержим, родимых, и не дадим себя в пользование… Кто «за», девки?
Ответом на пламенный призыв стал целый лес взметнувшихся женских рук.
Собравшиеся единогласно приняли резолюцию, призывавшую всех проституток страны поддержать их почин и перейти на обслуживание депутатов и чиновников сотрудницами в возрасте только старше 63-х лет.
— А вот они, родимые, — заорала бригадирша, — припёрлися!! Лови их, бабы…
Женская толпа, внезапно преобразовалась в настоящую римскую фалангу, которая быстрым маршем направилась в сторону депутатов. Те, не сговариваясь, начали организованно отступать. Но отступление в связи с огромным численным перевесом наступающих быстро превратилось в неуправляемое бегство. Заголосуев был пойман бабкой Верой в ближайшем деревенском туалете, где он попытался спрятаться…
Бабка вытащила его, ехидно посмотрела прямо в глаза:
— Ну, родненький, на 500 баксах за ночь договоримся? — И она нежно схватила своего бывшего ученика за ухо.
— О-о-о-ох-х-х-х-х! — горестно выдохнул Заголосуев, окончательно проснувшись, — вот это мы попали… Я ж ничего не помню, что было дальше…
Степан Бульбенко
Комментариев нет: