Мосийчук: Коломойский и Филатов сдают Мариуполь, они нас предали
Мосийчук утверждает, что из города выведены все бойцы батальона "Днепр".
Уголовник Мосийчук, комиссар "Азова", самой отмороженной зондеркоманды Руины, давно уже в лютой ссоре с днепропетровскими, а потому и лепит горбатого, катя на них бочку: типа, "зрадники".
Перевод здесь.
На самом же деле, все совсем просто. Гауляйтеру Бене абсолютно не с руки тратить своих наемников на защите города, который ему очень нужен, но прихомячить который, как выяснилось, едва ли получится, поскольку на него положил глаз и презик Петька. К тому же, наемники нужны гауляйтеру Бене для защиты своего Аушвица, которому уже не так много спокойной жизни осталось.
Вот Беня, - вернее, его подельник Корбан, - и уводит собственных бандюг из Мариуполя, который, скорее всего, скоро будет освобожден, предоставляя право попытаться защитить его нацистам из "Азова" и карателям из "Шахтерска", на деньги пана Левочкина обслуживающих презика Петьку.
Как видите, ничего личного, только бизнес.
А Мосийчук нехай себе клевещет.
Пока не сбежал.
________________________________________________________________
Уголовник Мосийчук, комиссар "Азова", самой отмороженной зондеркоманды Руины, давно уже в лютой ссоре с днепропетровскими, а потому и лепит горбатого, катя на них бочку: типа, "зрадники".
Перевод здесь.
На самом же деле, все совсем просто. Гауляйтеру Бене абсолютно не с руки тратить своих наемников на защите города, который ему очень нужен, но прихомячить который, как выяснилось, едва ли получится, поскольку на него положил глаз и презик Петька. К тому же, наемники нужны гауляйтеру Бене для защиты своего Аушвица, которому уже не так много спокойной жизни осталось.
Вот Беня, - вернее, его подельник Корбан, - и уводит собственных бандюг из Мариуполя, который, скорее всего, скоро будет освобожден, предоставляя право попытаться защитить его нацистам из "Азова" и карателям из "Шахтерска", на деньги пана Левочкина обслуживающих презика Петьку.
Как видите, ничего личного, только бизнес.
А Мосийчук нехай себе клевещет.
Пока не сбежал.