Развитие коррупции в Украине во времена нацистской оккупации
«Если у Вас были деньги, желательно рейхсмарки, или же царские золотые рубли, то при немецкой власти, как и сейчас, можно было купить все, от золота до оружия и откупиться от всего», — вспоминает годы оккупации житель села Иванкив (Житомирская область) Юрий Вознюк. Профессор Львовского государственного университета Зарецкий, пережив оккупацию в городе Льва, характеризуя тогдашнюю жизнь, указывал: «Вообще за деньги можно было сделать все, нужно было лишь поделиться с немцем... Чтобы охарактеризовать все то, что тогда творилось, то это были кражи и взяточничество. Такой системы еще никто не видел». На первый взгляд воспоминания людей, которые пережили войну, могут показаться несколько преувеличенными, ведь немцы всегда славились своей дисциплиной, а здесь прямое обвинение в коррупции. Однако архивные документы подтверждают, что в те годы в стране «обменная торговля и спекуляция находилась в полном расцвете, и то, что раньше делали евреи, в более усовершенствованной форме продолжали «арийцы». Немцы с грустью констатировали, что Украина за считанные месяцы стала «толкучкой Рейха».
Сразу после нападения Германии на Советский Союз на его оккупированной территории нацисты организовали новый строй со своими законами и порядками. Главной своей задачей «новые хозяева» считали активную и тотальную эксплуатацию захваченных земель, в том числе и украинских, на благо Рейха. Как результат, в стране стала наблюдаться огромная нехватка товарной массы, искусственное повышение курса марки относительно советского рубля (обмен проходил по эквиваленту 1 марка к 10 руб.), неустойчивость «твердых цен» на товары и услуги обуславливала большой рост цен, усиление коррупции, распространение спекулятивных операций, как среди немцев так и среди местного населения.
Одной из главных причин распространения коррупции и спекуляции в то время следует считать слабую централизацию власти. Немецкие чиновники на местах считали своим долгом сколотить себе капитал, не беспокоясь о порядке и законности. Такое настроение от них довольно быстро перешло к солдатам Вермахта, которые стремились зарабатывать деньги буквально на всем — от продажи обмундирования (местное население активно использовало немецкие шинели, предварительно их перекрасив, в качестве теплой одежды. — Авт.) до оружия. Но наиболее распространенным способом заработка денег немецкими вояками были спекулятивные операции с валютой.
Схема была достаточно проста — военнослужащие продавали в Украине немецкие рейхсмарки по курсу один к двадцати и пересылали их по почте в Германию, где родные вкладывали их в соответствующие заведения, предварительно обменяв по официальному курсу один к десяти, увеличивая таким нехитрым образом свое состояние вдвое. Понятно, что немецкому руководству такие действия подчиненных не нравились, ведь они вели к ослаблению дисциплины в войсках, поэтому они жестко наказывали виновных, вплоть до расстрела.
В своих письмах домой немецкие солдаты постоянно утверждали, что в Украине деньги буквально «валяются на улице» и «за короткий срок здесь можно сколотить себе состояние». Действительно, люди, имевшие задатки коммерсантов, попав на украинскую землю, довольно быстро становились зажиточными, удачно провернув только несколько спекулятивных операций, например, с солью, очень дефицитным в то время товаром, за центнер которой на черном рынке платили 1000 рейхсмарок. Или же на продаже поношенных немецких костюмов, которые в Рейхе покупались за бесценок, а на оккупированных территориях продавались по 600 рейхсмарок за штуку.
Вместе с военными довольно активно спекуляцией, в силу своей профессии, занимались служащие немецкой государственной железной дороги, которые, как отмечалось в отчете начальника киевского СД за 1942 г., «принимали активное участие вместе с украинским населением в делах на черном рынке». Железнодорожники, как правило, выполняли функции «челноков», перевозя дефицитные товары.
Спекуляция и обмен товарами пронизали буквально все сферы жизни населения на оккупированных территориях и стали основным источником доходов большинства украинцев. Здесь следует отметить, что если для немцев спекулятивные операции были одной из возможностей обогащения, то для украинского населения — способом выживания в те тяжелые и голодные годы.
Признавая свою беспомощность в борьбе с этим явлением, уже осенью 1942 г. немцы констатировали, что «Украина стала Раем для спекулянтов». Страна превратилась в один сплошной базар (нечто подобное нам пришлось переживать на заре независимости), торговали все — от детей до немощных стариков. Известный писатель Анатолий Кузнецов в своем романе-документе «Бабий Яр» отмечал, что, будучи мальчиком, он «делал бизнес», продавая коробки спичек по 10 руб. за штуку и орехи по 3 руб. за штуку.
Причем на тогдашних базарах при необходимости и, конечно, наличии денег, можно было найти любой товар. Очевидец тех событий Валентин Терно, переживший немецкую оккупацию в Киеве, впоследствии в своих воспоминаниях «Растрепанные воспоминания о странном детстве» с восторгом описывал ассортимент товаров на столичных рынках: «Во время оккупации на Еврейском базаре (он располагался на бывшей Галицкой площади — современная площадь Победы) можно было увидеть все, кроме самих евреев. Ассортимент товаров был чрезвычайно широким — от музейных произведений искусства, книжных раритетов до старых солопов, кружевных панталон, поломанных вееров, кружек Эсмарха, замков с отсутствующими ключами, и ключей без замков».
Еще больше, чем спекуляция, беспокоила немцев коррупция, крепко укорененная в административных заведениях. Особенно в этом плане активизировались местные жители, бравшие за свои услуги, как деньги, так и продукты питания. Только руководство Житомирского квартирного отдела, по сообщениям городской газеты «Голос Волині», в сентябре 1941 г. за взятки выдало более 500 квартирных ордеров местным жителям, в результате оккупанты, узнав об этих фактах, разогнали весь отдел.
«Хлебным местом» в те времена считались должности управляющих домами, в обязанности которых входил учет безработных и предоставление этих данных в отделы вербовки на работы в Германию. Чтобы не попасть в такие списки, большинство людей согласны были давать любые взятки. Почувствовав это, управляющие, как правило, за умеренную плату или за продукты питания могли не внести безработного в список. Какой-то установившейся таксы тут не было, все зависело от того, как договорятся те, кто давал и кто брал.
А вот для желающих откупиться от принудительных работ на «благо» фюрера существовали четко регламентированные неофициальные суммы. Например, в Харькове такая услуга стоила 500 руб., в свою очередь, те, кто не желал копать окопы должны были распрощаться с 1000 руб. Люди, имевшие в своем кармане суммы от 5 до 10 тысяч рублей, могли уберечь себя от отправления на работы в Германию.
Парадокс, но в те трудные времена, как и теперь, за деньги можно было откупить себя от правоохранительных органов или же уменьшить срок заключения. Даже из зловещего гестапо, откуда редко кто выходил живым, а особенно заподозренные в связях с партизанами, при наличии определенной суммы и коммуникабельности договаривавшегося человека, арестованные быстро возвращались домой.
Например, житомирская подпольщица Людмила Вырвич, попав в казематы местного гестапо, избежала неминуемой смерти благодаря подкупу следователя, ведшего дело. Гестаповец получил от подпольщиков деньги в размере 10 тыс. руб. и закрыл дело. Аналогичная ситуация произошла в сентябре 1943 г. с партизаном Троянивского района (Житомирская область) Николаем Петренко. При проверке документов его остановила жандармерия Троянова. Во время следствия буквально сразу гестаповцы доказали причастность остановленного к местному партизанскому отряду; по законами того времени партизану угрожала казнь. Однако за 20 тыс. руб. немецкий следователь организовал так, что вместо расстрела Петренко получил полгода тюрьмы. Эти факты подтверждают сами же подпольщики и партизаны в своих послевоенных отчетах о проделанной работе.
Иногда жителям приходилось давать взятки уголовной полиции, чтобы она тщательно и бесстрастно расследовала дела. К этому вынужден был прибегнуть подпольщик Юрий Савченко. В своем отчете за 28 января 1945 г. он, в частности, отмечал, что, продав корову на местном базаре за 40 руб. золотом, он вместе с женой зашел в городское кафе пообедать и здесь его обокрали. Расстроившись, он обратился к полиции города за помощью, но начальник полиции, по словам потерпевшего, намекнул ему, что деньги они могут найти в кратчайшие сроки при условии, что он и его заместитель получат от заявителя, «определенную сумму на магарыч» за выполненную работу. Дав начальнику полиции 100 руб., а заместителю 500 руб., Савченко буквально на следующий день получил свои деньги.
Общеизвестный факт, что на начальном этапе зарождения советского партизанского движения в Украине «народным мстителям» не хватало оружия и взрывчатки. Выход из сложной ситуации партизаны находили по-разному — отыскивали боеприпасы на местах боев, воровали у немцев или полицаев, отбивали силой, нападая на небольшие пункты полиции. Наряду с этими методами пополнения собственного арсенала они активно использовали и покупку оружия у немцев и их коллаборационистских формированиях. О покупке взрывчатки у немцев за золото говорит в своей книге «По ту сторону фронта» Герой Советского Союза Антон Брынский (руководил партизанским отрядом особого назначения РУ ГШ Красной армии в Ровенской области. — Авт.). Причем автор отмечает, что провести такую операцию можно было исключительно за драгоценный металл. Это же отмечала в своем разговоре с представителями властей от 22 ноября 1946 г. подпольщица О. Кузенко (Черкасская область). По ее словам, один из партизанских связных часто покупал у мадьяр оружие за советские деньги.
Будничным явлением в период оккупации считались финансовые махинации и неоправданные растраты. Так, руководитель киевского СД в одном из своих донесений за 1942 г. отмечал, что после проверки столичного «Универмага» были выявлены коммерческие махинации и большие растраты. Перед этим, в конце 1941 г., немцы разогнали весь киевский отдел физкультуры и спорта из-за хищения выделенных средств. Такая же судьба постигла столичный отдел образования.
В общем, финансовые махинации с выделенными средствами на образование активно применяли как украинские чиновники, работавшие в оккупационных учреждениях, так и немцы. Подтверждением этого является годовой отчет отдела образования Черняхивского района (Житомирская область) за 1942 — 1943 учебный год. Из анализа документа видно, что схема хищения средств была следующей: в районе организовывалось на бумаге несколько «липовых» школ, а выделенные средства на их работу и зарплату учителям делились между руководством отдела. Согласно этому отчету такие школы в Черняхивском районе «работали» в селах Вишпиль (85 детей), Зорокив (80 детей), Малая Горбаша (40 детей), Иванкив (45). То, что образовательные заведения в этих селах в период оккупации не работали, засвидетельствовали опрошенные нами жители населенных пунктов, хотя на бумаге речь идет о другом. Для большего правдоподобия районное руководство образованием показывало реально существующее количество детей школьного возраста, более того, даже ведомости с подписями о получении учителями зарплаты.
В свою очередь, немецкие чиновники по такому же сценарию разворовывали средства, выделенные для открытия школ «фольксдойче» (этнические немцы, проживавшие за границами Рейха. — Авт.). В одном из документов, посвященном вопросам образования в Житомирском генеральном округе, речь идет о наличии на территории округа 122 школ для «фольксдойче»; в действительности эта цифра является завышенной, во всяком случае, в 2 раза (согласно сообщениям оккупационной прессы, таких заведений насчитывается около шестидесяти. — Авт.). Учитывая попытку нацистов организовывать образовательные заведения для «фольксдойче», можно предположить, что средства они выделяли на работу 112 учебных учреждений. Оперировать реальными цифрами детей и учителей махинаторы могли благодаря проведенной в регионе 10 сентября 1941 г., по инициативе оккупантов, статистически-учетной акции. Такая кампания дала возможность получить им верные числовые показатели о наличии школ, количестве в них детей, учителей, которые в будущем неоднократно использовались в финансовых махинациях.
Вот как характеризовал оккупантов, которые имели отношение к культурнической сфере, известный украинский историк Иван Крипьякевич (во время оккупации проживал во Львове. — Авт.): «Немецкая администрация была чрезвычайно продажна. Ее можно было легко купить. Если нужно было провести какую-то книжку через украинское издательство, то, в первую очередь, нужно было обратиться к чиновнику-немцу и пить с ним всю ночь. И только после этого можно было ждать согласия этого немца».
Уже в ходе своего отступления с Украины большинство немецких чиновников считали нужным сжигать всю финансовую документацию, чтобы она не попала в руки проверяющих и не были разоблачены их деяния.
Владимир ГИНДА, кандидат исторических наук
Комментариев нет: