Бойтесь вкрадчивых. Галичан и не только...
То есть выходцы из практически ортодоксальных радикально-националистических кругов. Их родители молились в униатской церкви на Степана Бандеру и детей своих заставляли лбы расшибать в клятвах «провидныку (вождю, значит) украйинського народу». В детстве и юности оба они стремились любой ценой выскочить из социального болота низменного происхождения и завоевать надлежащий статус. Оба добились его через кровь, убийства, предательство и двурушничество. Оба совершали свои преступления, лицемерно и подобострастно, как в задницу без вазелина (евронеонацисты правильной сексориентации меня поймут), вкравшись в доверие к жертвам или к их окружению под чужой личиной. Оба прошли отличную выучку в структурах, которые их посылали убивать. И оба они убивали своих же – галичан, которые исповедовали, правда, полярные взгляды, но по-своему любили свою землю – Галичину и клялись в верности «нэньке» – Украине.
Первый из них Михаил Стахур – родился в крестьянской семье, отравленной украинским национализмом, и 15 лет ушел в лесной отряд боевиков-националистов из бандеровского подполья, которое боролось уже с советской власть. И сразу же совершил первое убийство – двух колхозников, проявив невиданную практически патологическую жестокость, с которой он потом и орудовал как исполнительный и не думающий ни над чем киллер-палач. Этот кровавый Миша, получивший у «побратымив» незамысловатую кликуху Стефко своим первым жертвам отрубил руки и разбросал их по окрестностям, чтобы всем было страшно...
Стефко-Стахура и избрали для убийства известного украинского журналиста, публициста и общественного деятеля Ярослава Галана. Чтобы было понятно, за что убивали Галана, процитирую отрывок из его статьи «Чему нет названия» о буднях украинских националистов в подполье, в котором обретался и Стахур: «Четырнадцатилетняя девочка не может спокойно смотреть на мясо. Когда в ее присутствии собираются жарить котлеты, она бледнеет и дрожит, как осиновый лист. Несколько месяцев назад в Воробьиную ночь к крестьянской хате недалеко от города Сарны пришли вооруженные люди и закололи ножами хозяев. Девочка расширенными от ужаса глазами смотрела на агонию своих родителей. Один из бандитов приложил острие ножа к горлу ребенка, но в последнюю минуту в его мозгу родилась новая (идея – Авт.): «Живи во славу Степана Бандеры! А чтобы чего доброго, не умерла с голоду, мы оставим тебе продукты. А ну, хлопцы, нарубайте ей свинины!..» «Хлопцам» это предложение понравилось. Через несколько минут перед оцепеневшей от ужаса девочкой выросла гора мяса из истекающих кровью отца и матери…».
Стахур долго подбирался к Галану при помощи еще одного нравственного доходяги, которому страшно был нужен просвещенный статус и известность, – Иллария Лукашевича. Сына священника, учащегося духовной семинарии, который переквалифицировался потом в студента Львовского сельхозинститута, пописывающего стишки. Вот через знакомых этот самый Илларий вышел на Галана и попросил помочь повысить квалификацию в стихосложении. Так же – через любовь к стихам – втирался в доверие и Стахур. Вкрадчивый обходительный, несчастного вида человек, задрот-ботан, как сказали бы сейчас. Сохранилось его описание на суде: «Это был молодой человек высокого роста, худой как плеть, худое небольшое лицо, нос заостренный, уши оттопыренные, маленькие бегающие глаза, руки длинные с большими кистями. ...Френч с накладными карманами и брюки, заправленные в сапоги. Ничего такого видного он из себя не представлял. Это был обыкновенный человек. Просто не верилось, что он мог совершать такие чудовищные по своей жестокости преступления». Не поверила в это и домработница Галана и симпатизировала ему. В тот роковой день она встретила его радостно: «О, Мишенька пришел!»...
Короче, Галан по доброте душевной согласился сам помочь своим убийцам, и 24 октября 1949 года к нему в дом зашли двое – Лукашевич и Стахур. Дали стихи на рассмотрение, и когда журналист склонился над разложенными на письменном столе бумажками, Стахур нанес ему удар топором. А потом еще десять раз рубанул бездыханное уже тело. Бил жестоко, чтобы наверняка. И было ему тогда всего 19 лет.
Его поймали сонного (всей его банде подсыпали снотворное лазутчики из чекистов), и в 1951 году казнили. Но кто выдал Стухура? Вот тут-то и начинается самое интересное!
Второй наш герой – Богдан Сташинский – тоже родился в семье украинских националистов на год позже Стахура, в 1931-м. Тоже стал студентом Львовского пединститута, внимательно слушал националистические бредни, которыми пробавлялись как родители, так и их знакомые, устраивающиеся в этой жизни, но на кухнях клянущие «кляти совиты и москалив». Ну, чтобы было понятно – как нынешняя Ирина Фарион, ради карьеры ставшая коммунисткой и, как утверждают очевидцы, подмахивающая росту своей карьеры абсолютно доступным любой женщине способом, а потом ставшая «желто-синей фурией революции национального возрождения», маниакальной и непреклонной в своем фанатизме предательницы.
В это же непростое время молодой Бодя элементарно попался в транспорте как «заяц-безбилетник» и оказался в цепких и пристально-внимательных лапах НКВД/КГБ, которые и шантажом перевербовали юного националиста на рельсы марксизма-ленинизма. Просто сказали, что расстреляют отца, мать и сестру, которая через жениха была связана с бандеровским подпольем. И первым заданием юного бойца-интернационалиста Сташинского, получившего кагэбистискую кликуху Олег, было осторожно и вкрадчиво, не вызывая подозрения, втереться в доверие к этому самому сестриному жениху, который руководил отрядом боевиков-подпольщиков. Богдан-Олег втирается. Уходит с ним в лес и выдает схрон. Всех вяжут, а Бодя получает печенюшку московского производства.
А потом все пошло, как по маслу: Бодя поставил втирание в доверие и предательство на поток. Вот как некто Джон Стил в журнале «Люди» («Peoples.Ru») описывает эту увлекательную работу предавшего националиста в составе чекистской спецгруппы ликвидаторов: «Особенно там любили прием, словно позаимствованный из детективных фильмов. Украинца, подозреваемого в связях с подпольем, арестовывали и везли машиной в другой город. По пути машина вдруг «ломалась» поблизости от крестьянского домика, куда конвоиры и вели арестованного на время «починки». В домике располагалась спецгруппа Сташинского, выдававшая себя за украинских партизан. Поднималась стрельба, конвоиры, пораженные холостыми патронами, падали навзничь в лужи куриной крови. Освобожденного арестанта отводили в схрон, где находились другие лжепартизаны. Здесь ему предлагали написать о своей работе в подполье, чтобы впредь партизаны имели основание защищать его. Получив письменные показания о его деятельности, «освободители» вели пленника в «партизанский отряд». Но, увы, попадали в засаду, и их хватали советские солдаты в форме, которым оставался и уличающий документ. Команда Сташинского так удачно разыгрывала эту мелодраму, что многие подпольщики так и попадали на расстрел в полной уверенности, что им просто ужасно не повезло»...
Точно также Богдан-Олег выдал Михаила-Стефко, которого благополучно и повесили в пригороде Львова. А Богдан пошел вверх по карьерное лестнице в КГБ семимильными шагами. Отучился в Киеве, освоил польский и немецкий языки. Познакомился с принципами и навыками агента-«крота» за рубежом и после множества приключений и перипетий был заслан в ГДР. Чтобы можно было сигать оттуда беспрепятственно в ФРГ. С одной целью: к тому времени этот талантливый мальчуган в вышиванке вырос в матерого и безжалостного киллера-тихушника, должен был втереться в доверие и грохнуть вождей украинского национализма бандеровского толка, окопавшегося именно в тогдашней ФРГ. А именно – Степана Бандеру, вождя, и Льва Ребета, идейного вдохновителя ОУН. Чтобы тоже было понятно – это как приказать убить Иосифа Сталина и Вячеслава Молотова. Или Леонида Брежнева и Михаила Суслова. Крутой замес заставили готовить кураторы Сташинского.
Богдан и справился с задачей на «отлично»: втерся в доверие к окружению, все разведал и в 1957 году грохнул Ребета, а через два года, 15 октября 1959 года, – самого Бандеру. Да так замысловато грохнул, что никто сначала и не догадывался, почему же так неожиданно и скоропостижно сплелись лапти у таких уважаемых в «громади» и в «товарыстви» людей.
Тайну поведал сам Богдан. Он, оказывается, не просто влюбился и женился на настоящей немке, которая и не догадывалась, чем же на самом деле пробавляется ее красивый муженек (а наш Бодя в отличие от выше упомянутого задрота Миши, говорят, был писаный красавчик, «лэгинь», как утверждают в Галичине, как Виктор Ющенко, икона инфантильных украинок, «высокый та стрункый, щэ й на бороди ямка»), но и готов был ради нее на все. И в 1961 году Сташинский предал и КГБ вместе с Марксом-Энгельсом-Лениным и сдался полиции ФРГ, где рассказал о своих художествах с вождями ОУН. Ему дали 8 лет тюряги, «пластикой» изменили лицо, и по разным данным в таком виде он до сих пор может коротать свои старческие дни то ли в ЮАР, то ли вообще в цитадели мировой демократии – США. Советского лидера Никиту Хрущева чуть Кондратий не хватил, КГБ стал тщательнее стал готовить убийства «врагов», а нацики из ОУН так и вообще были в шоке – такие талантливые кадры, они сами поставляют в КГБ...
И что же мы имеем в сухом остатке: убиты три известных галичанина – Ярослав Галан, Лев Ребет и Степан Бандера. И убивали их тоже галичане – Михаил Стахур (с Илларием Лукашевичем в качестве подельника и наводчкиа) и Богдан Сташинский. Поговорим о жертвах. Все трое, они беззаветно любили свою Украину. Но по-разному. Один – Галан – был типичным суверен-коммунистом, антифашистом, но не признавал и все попытки новых властей УССР ускоренно и насильственно русифицировать и интернационализировать его Галичину. За это его подвергла гонениям уже советская власть и, по утверждению многих историков, сама подготовила и осуществила «атентат», который потом и взял на себя Михаил-Стефко Стахур.
Не знаю, не знаю... Но фактом остается тот факт, что когда Стахуру огласили приговор, то этот задрот задергался и заорал во всеуслышанье: «Я не виноват, я не убивал! Не убивайте меня, мы так не договаривались...». О чем и к с кем он договаривался, можно только строить догадки. А известный уже современный галицкий националист Михаил Горынь вспоминал, как молодым студентом слушал Галана во Львовском университете и был поражен «патриотическим выступлением»...
Ну с Ребетом и Бандерой все ясно, тут что-либо говорить вряд ли стоит. Но убили-то их всех троих тоже... галичане. Социальным рангом только пониже. Но очень желавшие выбиться в люди. И потому мое внимание привлекло то, что все будущие убийцы втирались в доверие к своим жертвам, лебезили перед ними, униженно просили о помощи. И добивались ее. Чтобы потом убить «благодетелей».
И убитые тоже были чисто внешне людьми вежливыми, толерантными, незаметными, скромными, тихоголосыми и т. д. и т. п. Но становились совершенным зверьем, когда кто-то посягал на их идеологию. Тогда они легко и безжалостно навешивали «врагам» ярлыки и выдавали приказы на уничтожение. То ли свои подчиненным (как Бандера и Ребет), то ли вообще, как рекомендации (Галан). И плевать на то, что врагом этим мог оказаться любой, даже весь народ. Они были готовы легко заменить весь народ, который их не устраивал. И почерк-то ведь какой знакомый был: Льва Троцкого по заказу большевика Сталина Рамон Меркадер тоже убивал ледорубом. Когда Троцкий склонился над документом. Который ему принес убийца и попросил «поправить»...
...Так что, как мне кажется, на всякий случай надо бояться таких вот вкрадчивых галичан, которые чего-то просят. Вдруг у них задание – полюбить «нэньку» так, чтобы жертвам мало не показалось. А кто у кого заимстововал, заимствует и еще позаимствует методы и уроки – украинские чекситы у СБ ОУН-УПА, КГБ у националистов или националисты у КГБ – не так и важно. Все они уверены, что важен результат – идеология, теория и практика украинского национализма выродилась в неонацизм и пытается стать в современной Украине главенствующей...
Владимир Скачко
Комментариев нет: