«Ночь длинных ковшей»: прямо с экрана дует восточный бриз…

Восточный бриз, откуда-то из края геологов и романтиков, аккуратно сдувает остатки мусора с улиц Великого Города.

Старые добрые времена

«Прямо с экрана дует восточный бриз…»

Роман Неумоев

Случилось. Под покровом ночи, каратели вышли на промысел. Разбившись на взводы, по 20-30 человек, усиленные гусеничной техникой, под прикрытием отрядов полиции они подступили к ларькам, павильонам и палаткам занимающим территорию возле станций метро. В Москве началась «ночь длинных ковшей».

Наша любимая интеллигенция, наш измученный боями за правду креативный класс взвыл. Количество криков такое, что на секунду показалось, что нет-нет, но даже сама Божена Рынска, тайком убегая от очередного олигарха, лопала за шатким белым столом шаурму с «девяткой».

Более вдумчивые сторонники тезиса «оставьте палатки на месте» начали вещать про недопустимость закрытия рабочих мест в кризис, а некоторые даже про «окончательное решение проблемы малого бизнеса в Москве». Это конечно печально, что несколько тысяч человек, подавляющее большинство которых приезжие из стран очень ближнего зарубежья, останутся без работы. Но для 12-миллионного города как-то не очень опасно выглядит. Учитывая, что большинство арендаторов, не говоря уже о владельцах, были в курсе предстоящего ещё с осени, то вероятнее всего некие действия по обустройству своей судьбы были ими выполнены.

Однако, как-то неловко получается с креативным классом — ведь  те же самые люди, с красивыми лицами дельфинов, приветствовали закрытие заводов и разорение колхозов, призывая людей «активнее вступать в рыночные отношения». Особенно цинично эти призывы звучали в моногородах — но и в Москве сотни тысяч, если миллионы людей, потеряли работу под довольное уханье нынешнего креаклитета.

И ещё один неудобный вопрос: неужели все стенания и причитания про хамон/пармезан/айфон и так далее — наглая ложь?  То есть в реальности креаклитет питался в адовых халабудах из дешового сайдинга чебуреками и дошираком, покупая «серые» мобилы в стрёмных магазинах?

Разумеется не обошлось из без «чада кутежа», некая дама в норковой шубе на камеру мобильного телефона рассказывала, как собянинский цепной пёс ломал в три часа ночи стеклянный сарай, в котором находилась женщина с ребёнком. Антон Носик напомнил, что сначала известно кто пришёл за владельцами палаток. А потом этот известно кто напал на Польшу. Не знаю, связывало ли что-то Носика с вышепомянутой шаурмой и «девяткой», но сказал как отрезал.

Самой тяжёлой артиллерией выступил Юрий Михайлович Лужков. Лучший друг Тельмана Исмаилова (недавно признан банкротом), старик Батурин, тоже выразил мысль, что негоже так поступать с малым бизнесом. Надо признать, что «Лужка» нельзя обвинить в неискренности. Слухи о том, что сидя в швейцарских Альпах Юрий Михайлович упчёл свои ошибки, не подтвердились.

А если говорить серьёзно, то событие не так чтобы грандиозное, но знаковое. После прихода Сергея Собянина на пост мэра Москвы изменения начались нешуточные. Сначала были ликвидированы отдельно стоящие ларьки на улицах и в переходах, а с фонарных столбов сняты растяжки. По улицам и переходам стало возможно пройти, а здания рассмотреть. Теперь начали крушить павильоны около станций, вернее практически все сокрушили, осталось совсем чуть-чуть. Облик Москвы 1990-ых навсегда уходит в прошлое, и вот тут надо сказать, всё-таки да проскальзывает некая печалька.

Я родился на самом закате Советского Союза. Страна уже не жила, а доживала, я её по малолетству и не помню вовсе, а вот ларьки помню прекрасно. Сначала неказистые, зелёного, синего или коричневого цветов палатки стояли длинными рядами на месте современных торговых комплексов. Там же и продавалось абсолютно всё, от чая и конфет, до штанов и игрушек. Больше всего мне не нравилось мерить на улице одежду, но других доступных мест для покупки вещей у нас тогда не было. Там царила настоящая демократия, если сейчас у меня бородатого мужчины возрастом почти в 30 лет могут спросить паспорт при покупке пива в магазине, то тогда 11-летнему подростку могли запросто продать водку в ларьке, только нужно для убедительности сказать «для старшего брата». И продавали.

Через какое-то время это всё прекратилось, продавать крепкий алкоголь стало возможно только в больших магазинах. Однако, родные палатки уступив большим торговым центрам на площадях сгруппировались около метро. И надо сказать это действительно было удобно, перекусить после работы, постоять перед рок-концертом, опрокинуть банку пива ожидая запаздывающего товарища. Можно даже отдельно вспомнить «Шаурму славянскую от Паши» на Дмитровской и изумительные чебуреки с сыром и грибами за 35 рублей на Баррикадной.

Так вот получилось, что с точки зрения людей от 30-летних и младше, ларьки в Москве были всегда. Нет памяти о том, как выглядел город до того как его заковали в сайдинговые латы.

Сейчас, когда события начинают приобретать темп, а жизнь сызнова становится неспокойной, освобождённые от пластиковых оков сталинские дома смотрят со снисходительным имперским безразличием на опавшую шелуху «торговых рядов». Тверская — это не улица на которой когда-то стояли проститутки, Тверская это проспект Победы, облицованный германским гранитом, который должен был пойти на памятник Гитлеру, но достался триумфаторам.

Истерическая реакция наших креаклов и бизнесменов с Кипра более чем обоснована: ведь им страшно не то, что убрали из города растяжки, не так в общем-то обидно, что снесли павильоны возле Чистых прудов, перетерпят и возможный снос торговых центров, так «отлично» выстроенных на привокзальных площадях.

А вот то, что после этого логичным продолжением будет снятие драпировки с Мавзолея, со всеми вытекающими последствиями, это уже их пугает и не на шутку. А ещё есть опыт парижского креаклитета, ненавистник которого барон Осман собянинскими методами прокладывал бульвары Парижа, естественно для того, что бы освободить пространство для картечи, коей при случае собирались потчевать «взбесившуюся чернь».

А пока, лишь восточный бриз, откуда-то из края геологов и романтиков, аккуратно сдувает остатки мусора с улиц Великого Города.

Никита Юрченко